Питер Дарман - Парфянин. Книга 1. Ярость орла
– Мы нашли их валяющимися на земле, принц, – сообщил Нергал.
– Вы оба действовали отлично, это ваша победа, – ответил я. – Отведите коней на осмотр, а сами чего-нибудь поешьте. А потом отнесете эти знамена Спартаку. Вместе с моими поздравлениями.
Нергал просиял, а Буребиста протянул руку и хлопнул его по спине. Нет ничего столь же заразительного, как радость победы.
Наши потери составили пятерых убитых и тридцать раненых; ранения были несерьезные. Всех погибших принесли в лагерь и в ту же ночь возложили на огромный погребальный костер, и его пламя высоко взметнулось в темное небо. Вокруг собрался весь лагерь, чтобы отдать последние почести павшим, а я вознес молитву Шамашу, поблагодарив за дарованную победу. Я стоял рядом с Галлией и смотрел, как огонь пожирает тела наших товарищей. Она успела причесаться и переоделась в свободную зеленую тунику и коричневые штаны. Праксима и Диана тоже переоделись и уже не выглядели как женщины-воительницы, а скорее как образчики женской красоты. Диана стояла между Галлией и Гафарном, Праксима обнимала за талию Нергала, стоя рядом с Галлией.
– Там могла оказаться и ты, – шепнул я на ухо Галлии, глядя на пламя.
– Или ты, – прошипела в ответ она.
– Это моя обязанность – сражаться, а не твоя.
– Ты мне не муж, чтобы мною распоряжаться! – заявила она.
– А я и не распоряжаюсь. Я прошу.
Дрова трещали, поглощаемые огнем, в небо летели искры.
– Я прошу тебя дать мне право сражаться рядом с тобой, – она повернулась лицом ко мне и посмотрела умоляющими глазами. Голос ее звучал как у опытной искусительницы. – Ты ведь не откажешь мне в таком праве, не правда ли? Мы же друзья, верно?
Я знал, что мне никогда ее не переспорить, вот и сказал, что мы обсудим это как-нибудь в другой раз.
Несмотря на боль и нытье во всем теле, в ту ночь я не мог заснуть, поэтому ранним утром оделся и выбрался из лагеря за линию, по которой расхаживали часовые, и отправился на поле вчерашней битвы. Сейчас там царила тишина, поскольку те, кого послали подобрать наших раненых и добить римлян, свое дело уже сделали. Лучше уж быстрая смерть с перерезанным горлом, чем пытки в руках галлов Крикса, подумал я. Мертвых разденут завтра и соберут римское оружие. Это будет богатая добыча, она нам очень пригодится, чтобы полностью вооружить войско.
Не знаю, сколько времени я так бродил, но вдруг почувствовал, что мне холодно. Облака ушли, оставив после себя чистое небо с луной. Я завернулся в плащ и вдруг заметил впереди одинокую фигуру, стоящую, как статуя. Я проверил, на месте ли меч, и направился туда. Подойдя ближе, узнал мощный профиль и широкие плечи Спартака.
– Господин?
Он с быстротой молнии обернулся и выхватил меч, но тут же расслабился, узнав меня.
– Тоже не можешь заснуть, а?
– Не могу, господин. Как твоя рука?
– Это всего лишь царапина.
Он убрал меч в ножны, потом повернулся и снова уставился вдаль.
– Трудно поверить, что только что здесь гремела битва. Так тихо!
Я посмотрел на трупы, наваленные повсюду, насколько хватало глаз.
– Мрачный урожай.
Он улыбнулся.
– Это ничто по сравнению с тем, что будет дальше. До сего времени римляне считали, что имеют дело с горсткой плохо вооруженных рабов. Но после сегодняшнего сражения они поняли, что столкнулись с настоящей войной. С этого момента и далее они будут всеми силами стараться отомстить за то жуткое унижение, которому мы их подвергли. Когда весть об этом поражении дойдет до Рима, они пошлют против нас новое войско, больше этого и с более опытным командующим.
– Значит, и нам нужно собрать более значительное войско, – сказал я.
– Так мы и поступим. – Он вздохнул, повернулся и пошел обратно в лагерь. – Пошли выпьем подогретого вина. Как там Галлия и Диана?
– Невзирая на мой приказ, Галлия участвовала в битве.
Спартак громко рассмеялся:
– Она заводная и задиристая, это точно.
– Она застрелила римского центуриона и еще одного легионера.
– И она снова захочет биться, теперь у нее появился к этому вкус.
– Именно этого я и опасаюсь, – признался я.
– В этой войне, Пакор, каждый мужчина и каждая женщина сражаются за свою жизнь. Римляне не будут делать различий, если мы проиграем. Они распинают на крестах женщин точно так же, как мужчин, да и детей тоже, коль на то пошло. Так что пусти ее сражаться, если она так этого хочет.
Меня это ничуть не переубедило, но я придержал язык.
– Да, вот что я хотел тебе сказать, – вспомнил Спартак. – Эномая убили сегодня, пилум попал ему в горло. Так что одним досаждавшим тебе галлом стало меньше.
– Хорошо, после этого остается всего около пяти тысяч галлов. А что Крикс?
– Чтобы его убить, потребуется куда больше римлян. Я уже знаю о вашей ссоре. И не хочу, чтобы вы снова начали сводить счеты. Это приказ.
– Да, мой господин. Только лучше бы ты сам ему об этом сказал.
– Скажу, – он посмотрел на восток. – Заря занимается. День, кажется, будет хороший.
Глава 9
Когда рассвело, в поле были направлены партии людей, чтобы снять с мертвых римлян одежду и собрать их оружие и доспехи. Большая часть тех, что успели бежать, побросали свои щиты, мечи и прочее снаряжение. Потребовалось значительное время, чтобы обшарить все плато в поисках брошенного. Я послал Нергала и Буребисту с пятью сотнями всадников патрулировать территорию до самого Форума Аннии и даже за него и велел им собирать все, что может пригодиться нашему войску. Сам же направился на военный совет. С собой я взял Годарза, что казалось вполне уместным – он был достоин высокого ранга, принимая во внимание его возраст и опыт. Я сообщил ему об этом на пути к шатру Спартака, но для него это имело небольшое значение. Годарза больше заботило то, что происходило здесь и сейчас, а не какие-то теоретические рассуждения.
На поле боя копошилось множество людей и несколько женщин, они стаскивали с мертвых кольчужные рубахи и складывали их на повозки, а на другие повозки грузили сандалии, сапоги, поясные ремни, щиты, мечи, кинжалы и пилумы. Пилум – интересный вид оружия, он состоит из довольно длинного деревянного древка, на которое насажен тонкий и длинный железный стержень с наконечником. Этот стержень обычно гнется при попадании в щит, так что его трудно выдернуть и невозможно метнуть обратно. Весьма неожиданная придумка. Годарз уверял меня, что погнутые пилумы можно выпрямить и использовать вновь, но я не видел в этом особого смысла.
Настроение на военном совете царило веселое и расслабленное, даже Крикс был настроен добродушно, на мгновение мне даже показалось, что он совсем забыл про нашу с ним вражду. Его голова была все еще перевязана, но рана, кажется, вовсе не беспокоила Крикса, и он колотил всех входящих ладонью по спине, однако мне он лишь кивнул, когда мы с Годарзом вошли в шатер. Я обнял Клавдию, мне она очень нравилась.
– Как там мои девочки? – спросила она.
– Прекрасно, госпожа. У Галлии с Дианой появилась новая подруга.
– Да, я слышала. И еще слышала, что ты это не одобряешь.
– Возможно, я был не прав. Она сделала Нергала счастливым, так что я, по крайней мере, должен быть ей благодарен.
– А что тебе не нравится? То, что Праксима была проституткой, или то, что она перерезала глотку римлянину?
– И то, и другое, – ответил я.
– Тебе не нравится сама мысль о присутствии женщины на поле боя? Или конкретно присутствие этой светловолосой красавицы?
– Я отдал четкий приказ, чтобы они оставались в тылу, – я отдавал себе отчет в том, что лицо у меня начало краснеть.
– Галлия не очень подчиняется приказам.
– Я не о Галлии говорю.
– Да неужели? – насмешливо спросила она. – Я понимаю, тебе хочется ее защитить и уберечь, но нельзя сажать человека в клетку! Ее отец поступил мерзко, и Лентул тоже, но ты ведь знаешь, что с ним потом случилось.
Мне не хотелось продолжать этот разговор. Создавалось впечатление, что Клавдия лезет мне в самую душу, и меня это крайне нервировало. Спас меня Спартак, который велел всем садиться. Клавдия хитро улыбнулась мне, а я уселся рядом с Годарзом. За столом разместились Спартак, Акмон, Каст, Ганник, Крикс и Думнорикс.
Спартак открыл заседание.
– Мы одержали значительную победу. Три римских легиона разгромлены, тысячи легионеров убиты, остальные бежали. Как только закончим собирать оружие и снаряжение, которое может нам пригодиться, двинемся дальше на юг, в Луканию и Бруттий. Там будем зимовать.
– Какие гарнизоны там имеются, господин? – спросил я.
– Не знаю. Выясним, когда туда придем.
Тут встал Годарз:
– Могу я сказать, мой господин?
– Ты кто такой? – угрожающим тоном осведомился Спартак. Его хорошее настроение явно имело свои пределы.
– Меня зовут Годарз, я много лет был рабом в Ноле. Но мои обязанности требовали от меня много ездить по Южной Италии, так что я имею некоторое представление о тех местах.
