Очерки истории Франции XX–XXI веков. Статьи Н. Н. Наумовой и ее учеников - Коллектив авторов
В концепции конституции 1946 г. лежала идея «дуалистического парламентаризма», призванная «исправить наиболее очевидные недостатки конституционных законов 1875 г.: недостаточно авторитетного главу правительства и чрезмерную министерскую нестабильность»[754]. Однако Четвёртая республика узнала ещё бóльшую нестабильность, какие бы политические коалиции ни находились у власти: трёхпартийная до мая 1947 г.; коалиция «третьей силы» (социалисты, радикалы, МРП с осени 1947 г. по сентябрь 1951 г.); правоцентристский блок (1951–1955 гг.); коалиция «Республиканского фронта» левых и левоцентристских партий (исключая ФКП) и др. Прав был де Голль, который, по свидетельству его ближайшего соратника Ж. Сустеля, говорил о Четвёртой республике как о «современном режиме, способном породить только иллюзии и робкие попытки»[755]. За 12 лет у власти во Франции сменилось 24 правительства, некоторые из которых функционировали всего несколько дней. Но самым характерным и в то же время очень опасным явлением для политической системы оказались не столько частые смены кабинетов, сколько длительные министерские кризисы (например, 38 дней весной 1953 г.), которые подрывали доверие французов к режиму Четвёртой республики. Изучение текста конституции 1946 г., анализ внутриполитической обстановки во Франции, особенности её партийно-политического устройства позволяют выделить несколько причин слабости и кратковременности существования Четвёртой республики, названной «нелюбимой» одним из французских исследователей её истории Ж. Барсалу[756].
* * *
Первая причина нестабильности государственных структур связана с многопартийностью, свойственной Французской республике. Разработчики конституции 1946 г. считали, что для нормального функционирования создаваемой политической системы требовалось «небольшое количество партий, стабильных и чётко организованных, преследующих общую цель национального возрождения Франции»[757]. Речь шла, естественно, о ведущих политических объединениях – членах «трёхпартийной коалиции». Однако, по образному выражению генерала де Голля, «естественная галльская склонность к многословию и политическому дроблению» и существовавшая до лета 1951 г. пропорциональная система голосования привели к увеличению количества партийных группировок. Многие из них были небольшими по численности (например, «независимые республиканцы»), но играли очень важную роль «шарниров», связующих звеньев в разнообразных и «разношёрстных» правительственных коалициях[758]. Историки С. Бернстайн и П. Мильза справедливо полагают, что с 1947 г. во Франции действовали приблизительно те же политические силы, что и в межвоенный период: умеренные, радикалы, социалисты, коммунисты; новые партийные объединения – МРП или РПФ – не смогли изменить традиционную партийную систему, зато довольно быстро «возродились партии-«шарниры» из правого центра»[759]. К середине 50-х гг. число политических объединений увеличилось вдвое; в парламентских выборах 1956 г. участвовало уже 18 группировок, что позволило многим исследователям Четвёртой республики называть их систему «режимом партий»». Наличие многочисленных, обычно враждовавших между собой партий в высшем органе государственной власти – Национальном собрании – негативно сказывалось на деятельности последнего: оно никогда не имело прочного большинства, некоторые законопроекты обсуждались месяцами, прийти к общему мнению было практически невозможно, законы носили компромиссный характер. Известный французский юрист и политолог Б. Шантебу справедливо пишет о том, что «не Правительство и не Парламент действительно управляют страной, а партии, которые объединяются в Парламенте, чтобы сформировать большинство и таким образом приписывают себе министерские полномочия». К тому же, добавляет учёный, этот «режим партий функционирует плохо, так как … их альянс [каждый раз – Н.Н.] длится не более шести месяцев»[760].
Разработчики конституции 1946 г. намеревались обеспечить стабильность и авторитет правительства, приспосабливая английскую модель к французской политической традиции, в частности в том, что касается роли премьер-министра (в Четвёртой республике он назывался председателем Совета министров). «Президент Республики, – писал в докладе член МРП Поль Кост-Флоре, представлявший второй конституционный проект в Собрании, – назначает председателя совета министров, что обеспечивает его независимость. Но прежде чем он сформирует свой кабинет, Национальное собрание должно облечь его доверием, проголосовав открытым голосованием, при этом председатель должен получить абсолютное большинство голосов депутатов, что обеспечит его авторитет»[761]. Это хитроумное решение позволяло совместить назначение премьер-министра президентом, как во времена Третьей республики, с его выбором депутатами, как то предусматривалось в проекте (отвергнутом) первого Учредительного собрания. Правительство, сформированное таким образом, могло быть ниспровергнуто лишь в соответствии со строгим параллелизмом установленного порядка, т. е. в результате отказа в доверии также абсолютным большинством голосов. Введение подобной процедуры становится понятным в контексте политической ситуации, сложившейся во Франции в 1945–1946 гг. Конституция Четвёртой республики основывалась на политической гипотезе, что соглашение между тремя правительственными партиями (МРП, социалисты, ФКП), пришедшими к компромиссу, результатом которого она и явилась, должно было продолжаться в правительственном большинстве. Только согласие крупных дисциплинированных партий могло сделать действительно эффективным механизм двойного абсолютного большинства, требуемого для формирования и смены правительства. Таким образом, в отличие от Великобритании, где монистический парламентский режим[762]связан в первую очередь с политическими институтами, во Франции его функционирование зависело от структуры политических сил. «Исполнительная власть является и не может не являться только строгим отражением Законодательной власти, – писал Б. Шантебу о сути взаимоотношения властей в Четвёртой республике. Если внутри неё существует стабильное и дисциплинированное большинство, те же стабильность и дисциплинированность окажутся и внутри правительства»[763].
Однако единство «трёхпартийной коалиции» оказалось кратковременным, и весной 1947 г. она вдребезги раскололась. В условиях нараставшей «холодной войны» ФКП была отстранена от управления страной и перешла в постоянную оппозицию буржуазным кабинетам Четвёртой республики. «Уход» министров-коммунистов из кабинета П. Рамадье отечественный историк М.М. Наринский совершенно верно оценивает как ненормальную политическую ситуацию, ибо «удаление из правительства представителей первой партии Франции противоречило духу республики, подрывало основы её стабильности»[764].
Тогда же политический режим столкнулся с другой, уже правой, оппозицией в лице деголлевской партии Объединение французского народа (РПФ), которая официально заявила о своей борьбе против «слабого режима партий» и отказывалась вступать в любое правительственное большинство[765]. В итоге, системе Четвёртой республики в 1958 гг. перманентно противостояли две крупные оппозиции – голлистская и коммунистическая: «они обе играли против режима, при этом ФКП принадлежала четверть голосов избирательного корпуса»[766]. Следует также добавить, что с 1951 г. по 1956 г. в оппозиции к политической системе находилась ещё одна массовая партия – социалистическая. А когда в 1953–1955 гг. партия РПФ фактически прекратила свою политическую деятельность, ей «на смену» пришло крайне правое, националистическое движение П. Пужада, резко критиковавшее «слабую» парламентскую республику. В результате, правительственное и парламентское большинство оказалось разнородным и нестабильным, представленным чаще всего совокупностью «второсортных», маловлиятельных группировок, вынужденных договариваться друг с другом часто на беспринципной основе. Правительство могло опираться в своей политике только на это шаткое и временное большинство. Вопрос о доверии перестал быть торжественным взятием обязательств, как того хотели создатели конституции, и превратился в обычное полюбовное разрешение споров, и никакая дисциплина большинства не обеспечивала нормального урегулирования отношений между правительством и депутатами. В течение первой
