Захват Неаполя. Скала Роз - Виктор Васильевич Бушмин
– Да ради Бога, брат…– Шарль, наконец, отпустил руку короля и широко улыбнулся.
– Боже мой, как я устал от тебя… – прошептал Людовик. – Вот, теперь и сам я произнес имя творца всуе…
Окрестности Милана. За две недели до описываемых событий.
– Здравствуй, Манфред, мой король. – Высокий и широкоплечий рыцарь, одетый в черный сюркот и длинный черный плащ с вышитыми орлами Гогенштауфенов, снял с головы шлем и, откинув кольчужный капюшон, обнажил светловолосую голову. – Поздравляю тебя. Издох французский пакостник…
– Здравствуй и ты, Анибальди. – Манфред протянул руку итальянскому рыцарю. – Это не только моя победа, это – торжество Фридриха, моего покойного отца!
– Что-то тяготит мне сердце… – Анибальди скривился. – Боюсь, как бы Луи-монах не протянул свою костлявую руку к Риму…
– Он же не сумасшедший! – Засмеялся Манфред. – Неужели, друг мой, ты всерьез думаешь, что французы снова решатся влезть в папские выборы?
– Почему бы и нет… – рыцарь недоверчиво покосился по сторонам. – Одно дело, когда был жив ваш отец Фридрих, который заключил договор о ненападении и невмешательстве с покойным Луи-львом. А вот его сын – совсем другое дело. У него слишком много братьев, да и рыцари жаждут реванша после постыдного разгрома на Ниле!
– То был, если ты не забыл, крестовый поход. – Попытался поправить его Манфред. – А Италия, слава Господу, христианская страна!
– Вот-вот! Именно, что христианская страна! – Вспыхнул Анибальди. – Ты даже не представляешь, что они могут тут сотворить к вящей радости нового папы!..
– Пусть, для начала, изберут нового понтифика, а потом посмотрим…
– Когда изберут папу, тогда уже смотреть будет без толку! Тогда, Манфред, придется не глазеть, а собирать всех воинов… – с грустным вздохом ответил ему итальянец.
– Неужели?..
–То-то и оно! Если папу изберут, и он, не дай Бог, снова будет французом, к весне или лету жди к себе в гости большую ораву закованных в железо франков-рыцарей!..
Манфред криво улыбнулся, он не верил словам Анибальди:
– Ладно, я их встречу… – он заглянул в глаза собеседнику. – А ты мне поможешь?..
– Естественно. Чем смогу – помогу, только, – Анибальди перекрестился, – если папа наложит снова интердикт на Северную Италию, боюсь, что тебе придется в одиночку отбиваться…
– Свят-свят… – Манфред перекрестился и, плюнув три раза через левое плечо, добавил. – Чур меня и чур Неаполь от такой напасти…
– Франция сильна, могущественна, как никогда! Постарайся вести себя спокойнее, как бы это сказать, – Анибальди взялся рукой за подбородок, покрытый густой щетиной, – осторожнее, что ли. А все, что касается твоих мусульманских всадников и конных лучников из числа перевезенных из Сицилии покойным Фридрихом, так мой тебе совет – уведи их за Лючеру, спрячь и не показывай никому до поры, до времени. Не дай Бог, если тебе придется их использовать против христиан! Тогда, – король грустно вздохнул и развел руками, – ни я, ни гибеллинские общины северной Италии, ни Германия, ни, тем более, Европа тебе не помогут, а уж о том, чтобы сдаться на милость папы Римского, и речи быть не может…
– Это еще почему? – Удивился Манфред.
– Да потому, мой кузен, что тебя к папе на полет арбалетного болта не допустят!..
– Кто?..
– Кто-кто! Французы, конечно… – Анибальди надел на голову кольчужный капюшон, бросил торопливый взгляд на своих рыцарей, сидевших в седлах чуть поодаль от места разговора, шумно выдохнул воздух и добавил. – Делай все возможное, чтобы папу, как можно дольше, не избрали. Пока нет папы Римского, мы можем спать спокойно…
Манфред недоверчиво посмотрел на Анибальди:
– Куда ты сейчас? Покидаешь меня?..
Анибальди отрицательно покачал головой:
– Даже и подумывал об этом. Я, на всякий случай, поеду с разведкой к Перудже, а заодно, я надеюсь, что ты сможешь раздобыть золото, постараюсь договориться с немецкими и швейцарскими наемниками. Пикинеры и арбалетчики нам не помешают…
– Господи! – Манфред всплеснул руками. – Где же я найду столько золота?..
– Потихоньку обирай церковные запасы… – Анибальди мельком взглянул на небо, словно опасался, что уши Господа услышат его шепот, перекрестился и, понизив голос до шепота, добавил. – Надеюсь, что Господь сейчас занят другими делами и не услышал меня…
– Да ты с ума сошел! Тогда меня, уж точно, заклеймят как богохульника и еретика!..
– Манфред, друг мой и король… – Анибальди положил руку на его плечо. – Ради спасения королевства придется сделать такой шаг. Потом, если Господь позволит, мы замолим грехи и воздадим церквям и монастырям с лихвой!
– Но, Анибальди…
– Переодень часть своих головорезов в гвельфские наряды, вот и все…
ГЛАВА II. Ночной гонец, или почему сеньора Ги III де Леви прозвали «Грушей».
Замок Мирпуа. Столица владений, называемых «Землей Маршала». Южная Франция, севернее Фуа и южнее Тулузы. 10 ноября 1265г.
Прошел почти год, потраченный Людовиком и Шарлем на сбор денежных средств ради осуществления намеченного захвата Неаполя. Кардинал Ги де Фуко благополучно (при поддержке короля Людовика) стал новым папой Римским, взял себе имя Климент и четвертый порядковый номер, успел отлучить от церкви Манфреда и наложить интердикт на все земли королевства. Между этими делами папа успел короновать Шарля в Риме, вручив, правда, вместо реальной короны Неаполя совершено иную, старую корону лангобардского короля Дезидерия. Но особая Булла и освященный вексиллум компенсировали этот нюанс, делая из графа Шарля настоящего короля, а не захватчика, разбойника и грабителя.
В свою очередь Шарль навел порядок в Риме и окрестностях, очистив город и земли от сторонников Манфреда и прочих гибеллинов.
И вот теперь наступал самый, пожалуй, решающий момент – начинало собираться войско…
Три всадника на взмыленных от бешеной скачки конях приближались к замку Мирпуа, поднимая брызги в лужах и выбивая большие комья черной земли. Последняя смена коней была перед полуночью в Памье на большой почтовой станции, построенной по Ордонансу короля Людовика через каждые десять или пятнадцать лье. Городской бальи, отвечавший за работу почтовой службы, уже собирался идти домой, когда к нему буквально вломились три королевских гонца в перепачканных плащах и сюркотах с едва заметными лилиями. Он вздрогнул, подумав, что это чиновники с проверкой его работы, но главный из этой троицы коротко кивнул ему и молча протянул руку, одетую в крепкую перчатку, на которой красовался большой перстень с выгравированной эмблемой в виде трех лилий и стрелы:
– Коней… – прохрипел он. – Живо. И вина… – Бальи облегченно выдохнул и крикнул слуг, приказав им немедленно приготовить свежих коней и вина гостям. Он попытался расспросить
