Детлеф Йена - Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II
Труд Гельбига, вышедший сначала серией статей, а затем отдельной книгой, без сомнения, соответствовал читательскому ожиданию сенсации. Легкомысленные выходки знаменитого и пользующегося дурной славой Потемкина были известны в Европе, их любили, как истории о бароне Мюнхгаузене, и ожидали новых раскрытий тайн любовных похождений героев. Гельбига можно спокойно считать одним из изобретателей и пропагандистов выражения «потемкинские деревни» и всей легенды о князе Потемкине. Поскольку он на примере образа Потемкина хотел представить свое собственное понимание реальной политической роли России, он отказался от распространения амурных пикантностей. Кроме того, «Минерва» была серьезным журналом, а не желтой бульварной газетенкой!
Поэтому читателю, листающему журнал, предлагалось: «Он жил во дворце императрицы. Часто, когда его придворные собирались у него, он вставал, в легком утреннем костюме шел к императрице и приводил государыню в дикий восторг. Эта принцесса, которая допускала его к себе неодетым, часто сама по утрам ходила к нему. Можно представить, какое впечатление это могло произвести на придворных. Но что самое примечательное, это тот факт, что никто ни до Потемкина, ни после него не мог вести себя таким же образом с императрицей, а также с придворными. Это доказательство того, что его персона с небольшими изменениями оставалась такой же величественной и неуязвимой и что он, несомненно, был умнее, чем все те, которые впоследствии окружали императрицу».
Конечно, немного жаль, что Гельбиг только штрихами изобразил стиль жизни князя. Но в цитируемом высказывании содержится и верное наблюдение. В отношениях Екатерины и Потемкина отражаются многие явления и принципы, которые были характерны для образа жизни русского дворянства того времени и составляли неотъемлемую часть истории культуры XVIII века.
Эти две знаменитые личности вели образ жизни, характерный для русского дворянства, и этим не следует пренебрегать. Отношения между Екатериной II и Григорием Потемкиным оставались сложными и многогранными. Гельбиг признавал необычайное состояние доверия между этими людьми, которое сохранилось до конца их жизни. И в то же время эти отношения остались загадкой для него. Фаворит Потемкин вскоре стал главным среди постоянно меняющихся любовников императрицы и остался ее первым фаворитом: как политик, администратор, государственный деятель и военачальник. Гельбиг был прав: Потемкин принадлежал к выдающимся личностям России последней трети XVIII века. Возможно, он был самым исключительным явлением на небосклоне политических звезд России. Но Гельбиг создал отрицательный образ Потемкина и его блестящие способности снабдил такими низкими мотивами и мрачными чертами характера, что историческая правда оказалась спрятанной глубоко на заднем плане. Потомкам будет передано искаженное изображение Потемкина, карикатура, имеющая мало общего с реальным образом. Гельбига можно назвать создателем легенды — наряду с Екатериной II и князем Потемкиным, а также многочисленными современниками, для которых карьера, жизнелюбие, политическая деятельность Потемкина были как бельмо на глазу.
Итак, можно сделать вывод, что традиционный образ князя особым образом расходится с реальностью, хотя приведенные факты не являются ложью. Доказательство того, что любая историческая картина является плодом в большей или меньшей мере фантазии, когда уже сама историческая картина не представляет особого интереса. Более важными представляются мотивы, почему картина нарисована именно так, а не иначе. В данном конкретном случае политический мотив можно искать только во враждебности к русской восточной политике. Почему с этой целью взялся за перо саксонский чиновник, остается неясным. Возможно, господин Гельбиг хотел просто донести свою осведомленность до широкой общественности. Он завладел пользующимся успехом сюжетом, и звонкая монета посыпалась в его кошелек. Конечно, может быть и так, что он обслуживал политические заказы высокопоставленных лиц, которые сами пожелали остаться в тени. Во времена абсолютизма такие интриги не считались чем-то необычным.
Статьи Гельбига были переведены в 1808 году на французский, а в 1811–1813 годах на английский языки. Так родилась легенда о Потемкине. Гельбиг написал политическую биографию, которая могла быть на руку западноевропейским противникам русской восточной политики. Эта политика пережила в последующие столетия разнообразные изменения. Но легенда о Потемкине продолжает жить, не меняясь в своей основе.
Еще в 30-е годы XX века в Германии появилась книга под названием «От шута к первому человеку в государстве». Издание было напичкано высказываниями Гельбига, хотя английский историк Роберт Нисбет Бэйн определил творение Гельбига как «не представляющее никакой ценности». Это тоже слабость человеческой психики. Невозможному она (психика) с приятной дрожью доверяет намного раньше, чем неприкрытой и скучной исторической правде.
Насколько фантастичным было изображение князя Потемкина современниками за границей, настолько острым рисовали его в России. Противники и сторонники Потемкина и восточной политики Екатерины отличались в их оценках Потемкина и власти придворных группировок и отдельных личностей. В личности светлейшего князя искали объяснения характера и духа целой эпохи. В прозападно настроенных политических кругах, а также среди завистливой дворцовой знати Потемкин наталкивался на особое отторжение.
Сугубо национальная литература, наоборот, хвалила его, особенно что касалось русских устремлений относительно Константинополя. Потемкин считался великолепным исполнителем воли государыни. Петр Великий прорубил окно в Европу через Балтийское море. Екатерина Великая открыла двери в страны Средиземноморья и хотела закончить победоносный поход против «неверных». Светлейший князь и фельдмаршал Потемкин был для апологетов имперской политики, с одной стороны, как Ахиллес, с другой — как Александр Великий — борьба России против Константинополя была уже пройдена в легендарном греческом походе против Трои! Мифы оживали!
Для реальной исторической фигуры, такой как князь Григорий Потемкин, образ которого по незнанию, вследствие отвержения или возвеличивания стал мистифицированным, существует угроза потерять действительные его достижения. Исторический образ стал анекдотом и жил в анекдоте. В этом заключены причины живучести легенды о «потемкинских деревнях». Никто не пытался проверить достоверность фактов. Именно поэтому на Западе Потемкин стал воплощением образа азиатского низкопоклонствующего фаворита, и ни один человек не думал о том, что этот тип вообще не вписывается в картину просвещенного самодержавия Екатерины II.
И если князь уже при жизни был легендой, то после его смерти было сделано все, чтобы эта легенда вошла в историю. Через месяц после его смерти 23 ноября 1791 года его тело было помешено в построенную им крипту церкви крепости в Херсоне. Сердце было вырезано и похоронено под алтарем. Князь почивал на южно-украинской земле, которая была им завоевана, и среди тех, кто отдал жизнь за новые русские земли. Так хотела Екатерина II в понимании ее собственной исторической значимости, и это было в соответствии с жизненными достижениями колонизаторов, политиков и военачальников.
В 1796 году императрица скончалась, и ее нелюбимый сын Павел I вступил на отцовский трон. Ненависть, существовавшая между матерью и сыном, привела к резким изменениям в жизни России. С маниакальной яростью Павел искоренял все воспоминания о своей матери, узурпаторше, которая не только была виновна в смерти его отца Петра III, но и отказала ему самому в законных правах на престол. Конечно же Григорий Потемкин также стал жертвой остракизма. Склеп в церкви в Херсоне был засыпан, памятник разрушен. Потемкин умер в степях под Яссами, и на том месте был воздвигнут обелиск. Он был снесен. Однако императору не было суждено достичь реальных успехов в управлении страной. Ему почти не удалось разрушить ореол славы Екатерины, такими же безуспешными оказались его попытки и в отношении Потемкина. Легенда продолжала жить, и не только в бессмертных произведениях Пушкина и Тургенева [17].
Для великих русских поэтов и мыслителей князь Потемкин был не просто личностью, вокруг которой вилось великое множество фантастических измышлений. Александр Пушкин был уверен, что Екатерина II действовала всегда обдуманно, преследуя заранее поставленные цели. Вся ее деятельность, по мнению Пушкина, была холодным расчетом. Неуемные фантазии и экзальтированные выходки Потемкина поэт считает гениальной попыткой перейти границы возможного и одновременно дополнить чувство реальности императрицы. В любом отношении Потемкин стал символом своей эпохи. Образное сравнение Пушкина скрывает в себе интересные чувства, доходит до определенной точки во внутренней структуре отношений между Екатериной и Потемкиным. Всю правду знали только сами императрица и князь.
