Ольга Свириденкова - Письмо императрицы

– Тогда что же вас тревожит? – спросила Наташа.

– Вы, – ответил Стентон, не меняя ни интонации голоса, ни выражения лица. – Я влюблен в вас, и мне чертовски досадно сознавать, что я не могу сделать вас своей любовницей.

На какое-то время в комнате повисло молчание. Не зная, что отвечать, Наташа растерянно хлопала ресницами, а Стентон не пытался прийти ей на выручку. Казалось, его забавляет ее смущение: в его глазах появились веселые огоньки, которых Наташа раньше не замечала. Наконец Наташа собралась с мыслями и, строго посмотрев на гостя, сказала:

– Вы не должны были делать мне таких признаний, барон. Я – замужняя женщина, и мой долг…

– О, ради бога, Натали! – со смехом прервал ее Стентон. – Не читайте мне нравоучения, это же смешно, учитывая, что я старше вас на целых десять лет. И потом, я ведь вовсе не призываю вас наставить доброму старому мужу рога. Вы задали мне вопрос, и я на него откровенно ответил, вот и все.

– Как, однако, вы спокойно все это говорите. Ваш голос звучит так бесстрастно, что мне с трудом верится в вашу искренность.

– Но зачем бы я стал с вами играть? Какая мне может быть от этого выгода, когда завтра утром я уезжаю? И я прекрасно сознаю, что, скорее всего, мы больше никогда не увидимся.

– Тогда с какой целью вы мне открылись? Только затем, чтобы я об этом знала? А если бы я сказала, что тоже влюблена в вас? Что бы вы стали делать?

Стентон усмехнулся.

– Вы не влюблены в меня, Натали. Я умею читать в женских сердцах, и еще ни одной женщине не удавалось ввести меня в заблуждение. Если бы я только заметил, что вы испытываете ко мне нежные чувства, я бы не стал сидеть, сложа руки, поверьте. А открылся я вам… исключительно ради вашего блага, как это ни странно звучит.

Он рассмеялся и пояснил в ответ на нее недоуменный взгляд:

– Вы – необычайно обольстительная женщина, Натали, но вы почему-то этого не осознаете… или же не хотите осознавать. Вы не замечаете, какие взгляды бросают на вас мужчины, не понимаете робких намеков ваших поклонников. Вы любите красиво одеваться и ездить на балы, но при этом вы всегда держитесь замкнуто… словно улитка, не желающая покидать своей теплой, надежной раковины! Все это тем более кажется странным, что по натуре вы вовсе не замкнутый человек, а, напротив, весьма общительный, веселый и, я бы сказал, несколько авантюрного нрава. Однако об этом знает только ваш почтенный супруг, да, быть может, близкая приятельница.

Наташа рассмеялась.

– Мое замкнутое поведение объясняется просто. Я не желаю замечать пылких мужских взглядов потому, что мне не нужны мужчины. Ни любовники, ни поклонники, никто! Мне вполне хватает общества мужа и нескольких подруг. Я очень довольна своей нынешней жизнью, и мне совершенно не хочется перемен.

– Вот как? – изумился Стентон. – Ну что ж, замечательно. Но ведь рано или поздно вы станете вдовой…

– Надеюсь, это случится нескоро!

– Может быть. Но когда-нибудь все-таки случится! И тогда вам придется задуматься над выбором нового мужа или любовника. Так вот, дорогая моя Натали, я хочу, чтобы вы знали: вы настолько хороши собой и очаровательны, что можете выбирать мужчин, а не ждать, когда кто-то выберет вас. И не позволяйте никому убедить вас в обратном… как уже однажды произошло.

«Почему он так сказал? – с волнением думала Наташа. – Неужели он знает о моей несостоявшейся помолвке? Уж не мерзавец ли Ковров распространяет обо мне сплетни?!»

Но задать эти вопросы Стентону она не решилась. А назавтра Стентон уехал, и с тех пор Наташа ничего о нем не слышала… до вчерашнего дня.

И вот, теперь ей предстоит гнаться за ним через всю Европу! Могла ли она подумать, что судьба сведет их во второй раз, да еще при таких невероятных обстоятельствах? При мысли, что она снова увидит Стентона, Наташа почувствовала, как сердце забилось быстрее. Хоть он и враг ее государства, но он так хорош собой, так галантен и обаятелен…

«Ты с ума сошла! – сердито одернула себя Наташа. – Как ты можешь мечтать об этом опасном человеке?! И потом, с чего ты вообразила, что он растает при виде твоих прекрасных глаз? Если Стентон и согласится отдать злосчастное письмо, то отнюдь не ради твоей улыбки, а ради роскошных бриллиантов Марии Федоровны!»

Выбросив из головы все лишние мысли, Наташа закрыла глаза. Надо постаралась заснуть, иначе завтра она весь день будет как сонная муха. Вряд ли она сможет спокойно поспать в дороге, когда рядом будет находиться этот отвратительный Ковров.

Наташа проснулась от остановки экипажа. Выглянув в окошко, она обнаружила, что находится на каком-то глухом постоялом дворе. Интересно, далеко ли это от Павловска, подумала Наташа. Но понять было трудно, так как всю дорогу она крепко спала.

Дверь экипажа распахнулась, и Наташа увидела Коврова.

– Ну наконец-то! – воскликнул он. – Вас так долго не было, что я уже начал опасаться, что вы раздумали ехать.

– С чего бы я могла раздумать? – проворчала Наташа. – Если я и задержалась, то не по своей вине. Я встала с постели сразу, как только меня разбудили, и без промедления села в карету.

– Не будем тратить время на пустые разговоры, мадам, – деловито проговорил Павел. – Пересаживайтесь в мой экипаж, надо спешить.

Взяв небольшой ридикюль с вещицами, необходимыми в дороге, Наташа спрыгнула на землю. Потом подозвала кучера с лакеем и велела перенести ее сундуки в соседнюю карету. Она уже собиралась сесть туда, как ее остановил возглас Коврова.

– Что это такое? – хмуро спросил он, указывая на сундуки.

– Мой багаж, – ответила Наташа. – Что, по-вашему, это еще может быть?

Павел посмотрел на нее уничтожающим взглядом.

– Объясните, сударыня, зачем вы набрали с собой столько вещей? Или вы задались целью покорить Париж, а заодно с ним и Лондон? Осмелюсь напомнить, что наше путешествие имеет несколько иную цель!

– Но не могу же я ехать в такую даль с одним ридикюлем! – возмутилась Наташа.

– Нет, конечно же, – ответил Павел, – но одного сундука будет вполне достаточно. Переложите все самое необходимое в маленький сундук, а большой отошлите домой.

Так как Наташа не двинулась с места, Павел терпеливо повторил:

– Мы не сможем быстро ехать с такой поклажей, лошади будут уставать. И потом, – он посмотрел на компаньонку с ироничной усмешкой, – уверяю вас, что в Париже придется выбросить все эти роскошные платья или раздать служанкам из отеля. Французские моды меняются каждый день, то, что носят сегодня в Петербурге, в Париже считается безнадежно устарелым. Вы же не хотите насмешить парижан?

Возразить на эти слова было нечего. Ковров рассуждал верно: ехать в столицу моды с нарядами, шитыми в Петербурге, было верхом нелепости. Поэтому Наташа ограничилась тем, что, послав Коврову ненавидящий взгляд, велела нести сундуки в избу, чтобы спокойно пересмотреть их содержимое.

– Постарайтесь не копаться, сударыня, – бросил ей вслед Павел. – Нам надо проехать до темноты не меньше ста верст, а уже девятый час утра!

Отбор необходимых вещей не занял много времени, и вскоре Наташа села в карету Павла. Устроившись на мягком сидении, обитом изумрудно-зеленым бархатом, она достала французский роман. Однако заняться чтением не удалось. Не успели они тронуться в путь, как Ковров начал приставать с ней с расспросами.

– Как я понял со слов государыни, вы знакомы со Стентоном, – сказал он, внимательно посмотрев на Наташу. – И насколько же близко, позвольте узнать?

– Вы начали расспрашивать меня не с того конца, – назидательно заметила она. – Для начала вам следовало бы спросить, как выглядит этот человек и что я о нем думаю.

– Что вы о нем думаете, не имеет никакого значения, – отрезал Павел. – Стентон – искусный притворщик, и ваше суждение о нем заведомо будет ошибочным. А как он выглядит, я и сам знаю, потому что встречался с ним в Петербурге несколько лет назад. Но вы уходите от ответа, графиня! Почему? Он был вашим любовником?

Наташа смерила его взглядом холодного достоинства.

– Стентон никогда не был моим любовником! Меня познакомил с ним покойный муж, который был когда-то хорошо знаком с его отцом. Наше общение со Стентоном ограничилось несколькими встречами в присутствии моего мужа, и… одним коротким разговором наедине, – прибавила Наташа после небольшого колебания.

– И что же произошло во время этого короткого разговора?

Наташа горделиво улыбнулась.

– Стентон признался мне в любви. А также сказал, что считает меня одной из самых очаровательных женщин на свете.

– И что… больше ничего? – удивился Павел.

– Разумеется! – оскорбленно воскликнула Наташа. – Я была верной женой своему супругу, и Стентон прекрасно понимал, что меня невозможно сбить с добродетельного пути!