Сесилия Холланд - Смерть Аттилы
— Тебе нужно было подождать меня, — сказал ему Ардарик. — Тебе необязательно быть здесь.
— Прости, — сказал Дитрик и почувствовал, как начал краснеть. Он смутился и еще больше покраснел. Его шея и лоб горели, как от солнца.
— Теперь выслушай меня, — сказал ему отец. — Когда мы встретимся с гунном, ничего ему не говори. И в особенности, не задавай ему своих глупых вопросов. Они легко обижаются, а я не желаю его обижать. Если ты меня ослушаешься, то я отошлю тебя к лошадям.
— Да, отец, — сказал Дитрик.
— Если мы войдем в его юрту, будь осторожен, следи за тем, как будешь себя вести. У них существует множество обычаев. Почти все они бессмысленные, но они воспринимают их всерьез. Не смотри на их женщин или детей. Не вытаскивай нож, даже если тебе захочется почистить ногти. Не показывай подошвы сапог. Если кто-то предложит тебе пищу, первый раз откажись. Если тебе предложат еще раз, то можешь принять приглашение.
— Мне показалось, что я не должен ничего говорить, — заметил Дитрик.
— Не смей мне грубить, а то вообще никуда не поедешь.
— Да, отец.
— Гунны всегда соблюдают свои ритуалы.
Они с Дитриком уже доехали до реки. Пастухи прогоняли плотное стадо через брод. Ардарик ехал рядом с пастухом и Дитриком. Пастух был постарше остальных людей. Он улыбнулся и кивнул, когда Ардарик обратился к нему.
— Мой король, ночью шел снег. Ардарик прищурился и глянул на небо.
— Снег станет идти еще. Послезавтра снег будет доставать до карниза наших крыш.
— Тогда хорошо, что мы отправим этих животных через реку. Неизвестно, что они станут делать, когда выпадет глубокий снег, а у них не останется мяса.
Он показал на деревню гуннов. Как по сигналу, все трое поехали вперед, спустившись к броду позади стада. Первые животные уже повернули на восток в направлении холма кагана.
Ардарик и старший погонщик серьезно разговаривали о погоде, о стаде, о запасах сена и о будущих новорожденных телятах.
Дитрик глубоко вдохнул воздух. Он был настолько холодным, что напоминал замерзшую воду. Впереди, за зарослями ив на краю болота, на фоне серого неба поднимался вверх частокол. К югу земля резко понижалась, и пастухи направляли стадо туда. Деревня гуннов располагалась на дальнем конце холма. Они ее не видели, пока не прошли заграждение. Место между холмом кагана и деревней было чем-то вроде границы. Дитрику не разрешали туда ездить с тех пор, как он вырос достаточно для того, чтобы сесть на коня.
Головная часть стада свернула перед болотом и проследовала дальше. Ардарик протянул руку к сыну.
— Смотри, — резко сказал он ему.
Дитрик удивленно пытался что-либо разглядеть. Сначала он ничего не видел, кроме стада и отдаленного частокола, но потом показалась цепочка гуннов, ехавших верхом вдоль стены частокола. Их короткие кривые ноги были крепко прижаты к лохматым бокам лошадок. Волосы у них были украшены перьями, яркими камешками и кусочками металла. На некоторых из них были куртки с кусочками золота. Глядя на них Дитрик понял, что он все равно не сжился с лошадью даже после многих лет езды верхом. Ему стало завидно, когда он увидел, что они составляют единое целое с животными.
— Вон мой гунн, — сказал Ардарик, — тот, который едет впереди.
Он выглядел таким же, как все остальные, только его лошадка была самой маленькой.
— Такс, — закричал Ардарик. Гунн поднял вверх руку, и лошадь вынесла его из общей линии всадников. Они тоже остановились, пока Такс спускался по некрутому склону к Ардарику. Стадо продолжало продвигаться, отделяя Ардарика от гуннов, и Таксу пришлось сделать объезд, чтобы не столкнуться с ними. Пастухи Ардарика погнали стадо к насыпи.
Один из гуннов завопил, и почему-то волоски на затылке У Дитрика зашевелились. Подобно птичке, слетевшей с ветки дерева, гунн вылетел вперед и галопом помчался к стаду. В его черных волосах выделялось красное перо. Люди Ардарика быстро отъехали в сторону. У гунна было копье, украшенное по всей длине беличьими хвостами. Он поднял его над головой, потряс им, и снова раздался леденящий кровь вопль. Ворвавшись в стадо, он погнал половину его к реке.
Дитрик развернул коня и поехал, чтобы собрать вместе оставшихся испуганных животных. Он кричал, чтобы другие гепиды помогли ему. Над головами стада он видел, как гунн с красным пером пытался отбить пятнистого бычка от остальных животных. Стадо мычало от ужаса. Другие всадники Носились вокруг Дитрика, и он повернулся, чтобы что-то им крикнуть.
Но это были гунны, а не его слуги. Он натянул поводья. Гунны пролетели мимо него и начали собирать стадо. Дитрик вернулся к отцу. Оглянувшись назад, он увидел, как гунн с красным пером бил пятнистого бычка своим копьем. Наконец тот развернулся и поскакал от стада, сильно вытянув вперед морду.
Гунн не отставал от него, время от времени наклоняясь и снова ударяя его копьем. Дитрик остановился подле отца. Такс уже был рядом с отцом. Дитрик робко глянул на него. Такс смотрел, как другой гунн продолжал гонять бычка по степи. Все гунны были похожи друг на друга. Желтые лица, глубоко посаженные глаза и безмятежное выражение. Дитрик снова глянул на пятнистого бычка.
Неподалеку от стада, возле засохшего дерева бычок повернул назад, и гунн развернул коня, чтобы перехватить его. Его тело плавно развернулось вместе с конем, и только затрепетавшее красное перо показало, насколько резким было это движение. Бычок рванулся в сторону и яростно нацелился рогами на коня гунна. Всадник стукнул его копьем, бычок развернулся и снова побежал. Наклонившись с коня, гунн вонзил копье в брюхо животного.
Бык замычал от боли. Он споткнулся, и Дитрик подумал, что он сейчас упадет. Его сердце прыгало от ужаса и сочувствия к животному. Гунн начал колоть его острием копья в ноги, и бычок с трудом попытался рвануться вперед. Кровь капала из ран на ногах. Гунн заставлял его бежать быстрее. Из разорванного брюха вывалились розовые кишки и запутались в задних ногах. Животное спотыкалось и скользило на собственных внутренностях.
Ардарик что-то проворчал, а Дитрик прикусил губу. Почему они просто не убьют его? Гунн крепко натянул поводья, и его лошадь неслась галопом, но он не давал ей перегнать быка. И более того, он не пытался его убить. Разрывая собственные кишки и скользя по ним, бычок с трудом передвигался по равнине.
Кровь и помет отмечали его дорогу. Нежные розовые ткани его внутренностей почернели от грязи. Животное упало на колени. С морды на землю падала пена, и из ноздрей полилась кровавая пенистая жидкость. Дитрик вцепился в луку своего седла и затаил дыхание. Гунн кругами направлял коня вокруг бычка, как стервятник, который собирается сесть на труп. Бычок упал набок, его ноги задрожали и застыли. Ардарик, находившийся рядом с Дитриком, громко вздохнул.
Обратившись к гунну, Ардарик яростно спросил его:
— Почему вы это делаете?
Такс слегка округлил узкие глаза:
— Нам теперь не позволяют охотиться.
Он пожал плечами, как бы сбрасывая тяжелый груз, узкие глазки смотрели вдаль.
— Ты желаешь говорить здесь?
— Нет, — резко ответил Ардарик. — Здесь слишком холодно. Такс снова пожал плечами.
— В моей юрте слишком много людей. Мы можем посидеть на крыльце за частоколом.
Дитрик не уловил его движения, но черная лошадка развернулась и направилась к ограждению.
— Мы не поедем к ним в деревню? — заметил Дитрик.
— Нет.
Ардарик последовал за Таксом.
Дитрик был так разочарован, что не сразу двинулся с места. Гунн быстро поскакал вниз по склону. Ардарик, чуть отстав, следовал за ним. Другие гунны отводили стадо от насыпи к своей деревне. Мертвый бык лежал на земле — беспомощной кровавой тушей. Группа женщин с корзинами и ножами направлялась из деревни, чтобы разделать тушу. Дитрик стукнул каблуками по бокам лошади и помчался за отцом. Он желал что-нибудь придумать, чтобы отправиться домой. Ему не хотелось сидеть и слушать тоскливые разговоры на военные темы. Но когда он догнал отца, то по его лицу понял, что лучше промолчать, поэтому ему пришлось ехать за ним внутрь частокола, туда, где он бывал много раз. Разозленный, он привязал лошадь рядом с остальными животными. Потом прошел на широкое крыльцо под крышей. Дальше оно переходило в широкую веранду, тоже под крышей, которая занимала переднюю и боковую часть дворца кагана. Такс повел их подальше, в глубину веранды, где не чувствовался ветер, и они все сели. Ардарик сразу начал задавать вопросы по поводу дорог через болота в Северной Италии.
Гунн отвечал ему медленно, как будто он пытался мысленно представить себе эти места. Дитрик потихоньку его рассматривал. На лбу Такса был нарисован черный с красным символ. Он был похож на лопату, поперек которой изображен жезл. На каждой щеке у него были глубокие шрамы. Ардарик рассказывал ему, что гунны наносят подобные раны детям при рождении, чтобы научить их переносить боль еще до того, как они попробовали молоко. Дитрику это показалось интересным, вроде как крещение наоборот.
