Тень Химавата - Сергей Сергеевич Суханов
Оторвавшись от еды, душегуб взглянул на иудея.
– В одном ты прав – кто хоть раз испытал сладость удушения румалем, услышал хрипы жертвы, увидел, как ее ноги сучат по земле в предсмертных судорогах, а глаза вылезают из орбит, не сможет дальше жить без этого счастья.
Иешуа с Аполлонием посмотрели друг на друга.
– Да что же это такое, – расстроенно проговорил тианец. – Сможешь что-нибудь сделать?
– Иначе нельзя.
Иешуа был настроен решительно. Обращаясь к тхагу, кивнул на траву рядом с собой.
– Двигайся… сядь вот сюда.
Тот без возражений подчинился. Иудей положил руку ему на голову, сосредоточился. Душитель закрыл глаза, застыл, его лицо расслабилось, морщины у губ разгладились. Через некоторое время Иешуа слегка толкнул его в лоб. Тот открыл глаза, осмотрелся. Увидев свой платок, резко поднял руку к шее.
– Кто скрутил платок в жгут? И почему он лежит в траве? Ничего не понимаю, только что был на мне.
Аполлоний с Гурием облегченно вздохнули. Иешуа лег набок и затих. Его никто не трогал…
К вечеру он зашевелился. Аполлоний собирал вещи. Увидев, что друг очнулся, спросил:
– Как ты?
– В порядке.
– Что будешь дальше делать?
– Мне надо в Кашмир… Пойдешь со мной?
– Извини, нет. Вернусь в ашраму. Надо проведать Гатаспу, привести в порядок чайтью… Да и вообще, я пока не собираюсь никуда уходить. Мне здесь хорошо.
– Ну, тогда наши дороги расходятся… Прощай. Не знаю, увидимся ли.
Тианец обнял друга, с чувством сказал:
– Береги себя,
– Ты тоже, – улыбнулся Иешуа.
Потом растолкал Гурия. Тот мгновенно вскочил, со сна не понимая, что от него требуется. Аполлоний попрощался с кашмирцем, кивнул бхарату. Закинув котомку за спину, направился в сторону сливающихся с небом горных цепей. Вскоре ушел и бывший душитель.
Двое еще долго сидели у костра. Гурий рассказывал, как найти в Кашмирской долине его родное селение, описывал местность, вспоминал ориентиры, называл имена соседей. Отправиться с Иешуа сейчас он не мог: нужно сеять джут, жать ячмень, пересаживать ростки риса… в общем, кормить семью.
Иешуа все запоминал, готовясь к следующему броску – переходу через хребет Каджнаг.
Глава 8
Сиркап, Миннагара, Такшашила, 84-й год эры Викрама, месяц ашадха[214]
1Шейда не смогла убить Раджувулу в первую ночь, потому что рядом с ним все время находились телохранители. Он пил мало, выглядел озабоченным, как будто не очень верил в то, что греки ушли окончательно. Словно ждал подвоха.
Апаритку грызли сомнения, что ей удастся выполнить задуманное. Ведь для этого сатрап должен остаться один в комнате, быть в хорошем расположении духа и расслабленном состоянии.
О том, чтобы напасть на сатрапа во время пира, не могло быть и речи – ее остановит любой из воинов.
«Думай, – говорила она себе, – думай… Твоя задача подобраться к ублюдку как можно ближе».
Наконец выход был найден. Тяжело вздохнув, Шейда смирилась с ожидавшей ее участью.
«Что ж, в конце концов то, что должно произойти, не идет ни в какое сравнение со спасением сотен жизней».
Во время следующего застолья она постаралась быть особенно любезной с хозяином. Таинственно улыбалась, временами замирала, задумчиво и внимательно глядя на него, принимала завлекательные позы. Но стоило ему перехватить ее взгляд, как она тут же отводила глаза. Однако не настолько быстро, чтобы он не заметил в них откровенный интерес.
Шейда жила на женской половине, где, кроме нее, обитали наложницы Раджувулы. У нее была своя комната, но днем ей приходилось коротать время в большом зале вместе с остальными женщинами. К их услугам были карлики, шуты, а также цветник, где они могли гулять среди роз или кормить рыбок в бассейне.
Рабыни отнеслись к гостье настороженно, но пока ничем не выдавали свою враждебность, зная, что она дочь вождя апаритов. Одна из них – бхаратка, которую сатрап привез из Матхуры, с подозрением разглядывала Шейду. Ей не нравилось, что сатрап уделяет дочери союзника столько внимания в ущерб наложницам.
Чтобы поближе узнать важную особу, фаворитка подсела к ней с фруктовой вазой, предложив угощение – гранаты, финики и виноград.
– Расскажи, как вы оказались в степи? – спросила она, придав лицу невинное выражение.
– Пришлось уйти из Кохатских гор, – осторожно ответила Шейда, – потому что в ущельях рыскали карийские наемники.
Бхаратка надрезала изящным кривым ножиком гранат, разломила его, затем протянула собеседнице половинку. Следующий хорошо продуманный вопрос прозвучал с такой же невинной интонацией, как и первый.
– А почему поскакали именно к Сиркапу? Кохатские горы тянутся далеко на запад, вы могли бы найти убежище где угодно. Не могут же карийцы прочесать каждую пихтовую рощу, тем более что у твоего отца достаточно воинов, чтобы оказать им сопротивление.
Шейда напряглась, она не ожидала, что ее подвергнут такому тщательному допросу. Два дня назад Раджувула поверил каждому ее слову. И тому, что ей пришлось отбиваться от карийцев. И тому, как погиб ее брат. Описывая его смерть в бою от меча карателя, она разрыдалась. Сатрап бросился ее утешать, ему было невдомек, что в этот момент апаритка вспоминала перекошенное страданием лицо брата, распятого на дереве.
Нужно было что-то отвечать наложнице.
– Карийцы подожгли лес, ветер дул в нашу сторону, – ответила она. – Ты знаешь старую переправу через Синдх?
Та отрицательно покачала головой.
Шейда внутренне возликовала: «Слава Ардохш! Она не знакома с местностью».
– Это к югу от устья Кубхи, – продолжила апаритка, – там Синдх спокойный. Так вот, греки ее возвели заново. Мы подошли к берегу, а сзади уже стена огня. Других переправ поблизости нет. Карийцы наступают на пятки, они уже у моста. Так что оставалось только скакать вперед, к Сиркапу.
Наложница покивала головой, но в черных глазах затаилось сомнение. Она сменила тему разговора и вскоре просто ушла, сославшись на срочное дело.
Шейда перевела дух, понимая, что, будь на месте собеседницы бактрийка или гречанка родом из этих мест, ей не удалось бы выкрутиться с такой легкостью. Ваза с фруктами осталась стоять на ковре. Она стрельнула глазами по сторонам: никто за ней не следит. Наложница уселась возле бассейна, занялась вышиванием.
Схватив фруктовый ножик, апаритка быстро спрятала его в его складках пояса. Кажется, никто не заметил. Теперь оставалось ждать, когда Раджувула заглотит наживку…
В этот вечер за ней не пришли.
Шейда насторожилась, неужели чары не действуют на сатрапа? Ее душило отчаяние, ведь каждый потраченный впустую день стоит жизни кому-то из горожан. Но вскоре она узнала, что Раджувула проводил военный совет, после которого напился до поросячьего визга.
Весь следующий день сатрап
