Амур Бакиев - Легионы идут за Дунай
Карпы Ратибора, наступавшие вперемешку с даками, потрясали в воздухе топорами и секирами. Сам князь возвышался среди рослых белокурых соплеменников на молочно-белом жеребце с тонкой, атласной кожей.
Отдельно от всех вел в бой своих фридлозе Харальд Глаз Дракона. Раздетые до пояса, с пеной ярости на губах, германские берсеркры грызли окованные железом края щитов, размахивали широкими обоюдоострыми мечами. Торсы побратимов сковывала длинная бронзовая цепь. Триста воинов в шесть рядов по пятьдесят человек наступали, скрепленные одним чувством – ненавистью. Предводитель свербил единственным глазом шеренги товарищей и низким хриплым голосом призывал бога войны:
– Вотан!!!
– Вотан!!! – подхватывали натертые кабаньим жиром соратники.
Навстречу неотвратимо, как рок, двигались блистающие начищенными доспехами железные линии римских когорт. Впереди панцирной пехоты по всему фронту бежали небольшие отряды легковооруженных пращников и велитов[179]. Забрасывая массы даков глиняными шариками и дротиками, стрелки беспрерывно маневрировали, то сбиваясь в густые ударные кулаки, то рассыпаясь под стрелами сарматов поодиночке. И с той, и с другой стороны беспрерывно били баллисты и катапульты, внося в наступавшие сотни ощутимое опустошение. Трибуны и центурионы римлян изощренно ругались, заставляя когорты держать строй.
Раздался громкий многоголосый вопль. С каким-то сырым лязгом застучали тысячи клинков. Затрещали древки копий. IV Скифский легион вступил в сражение. Свинцовые шары и дротики полетели градом. С противником сошлись ХШ Сдвоенный, V Македонский и X Близнец легионы. Убитые кучами устилали пространство под ногами сражающихся. Даки ожесточенно ревели, высоко прыгали, обрушивались на ощетинившуюся гастами стену римских щитов. Кривые фалькаты секли лица, выбивали снопы искр из полированных шлемов и лат. Воины Траяна бились десятками, помогая друг другу. Каждый легионер, покончив с одним врагом, не искал нового, а старался убить противника дерущегося рядом товарища.
Император сражался в самой гуще боя. Карпы Ратибора, вооруженные топорами, шаг за шагом неуклонно врубались в глубину легионных порядков. Один за другим падали вокруг цезаря гиганты – преторианцы. Всего футов сто левее бился царь даков Децебал. 1 и 2 дакийские легионы костобоков и патакензиев под предводительством своего царя теснили неприятеля. IV Скифский нес громадные потери. Завидев успех центра, Скориб обрушил на задние шеренги римлян залпы своих аппаратов. Когорты дрогнули. Обливаясь кровью, IV Скифский прогнулся и начал отступать. На левом фланге германские берсеркры неприступным островом посреди бушующего моря смертоносного железа преградили путь манипулам XV Аполлонова легиона. Никто из побратимов не отступил даже на одну пядь. Когда падал убитый фридлозе, товарищи становились теснее, чтобы цепь не мешала сражаться. Авл Пальма, командовавший правым флангом императора, отвел XV Аполлонов легион назад и бросил в атаку на германцев и бастарнов кавалерию. И тут произошло ужасное. Вспомогательная ала фракийских всадников, выхватив мечи, развернула коней и кинулась истреблять центурии Аполлонова легиона. Когорты растерянно шарахнулись в стороны. Префект алы Домиций Януарий вихрем вертелся посреди взбунтовавшегося эскадрона, отбиваясь от нападавших на него подчиненных.
– Фракийцы наших бьют!
Истерический крик полетел во все концы. Вспомогательная пехотная когорта фракийцев, приданная XI Клавдиеву легиону, покинула свое место и, построившись на ходу клином, начала протискиваться навстречу ломившим бастарнам и германцам.
– Фракия и Децебал! – орали солдаты-одрисы.
Это был жуткий момент. Казалось, чаша весов склоняется на сторону даков. Будь на поле парфяне или кто другой, в исходе не было бы никакого сомнения. Но под Адамклисси сражались римляне. Вбиваемая веками железная дисциплина и здесь оставила за собой последнее слово. Авл Пальма вывел резервный легион II Помощник.
– Север! – рявкнул он легату. – Ты зажмешь своими алами мятежную фракийскую мразь и истребишь ее! Трем когортам XV Аполлонова легиона развернуться кругом и прижать когорту одрисов к передовой линии II Помощника. Истребить всех! Остальным сдерживать натиск варваров! Адриан, ко мне!
Племянник цезаря в резном серебряном шлеме с черной волосяной щеткой гребня громыхнул поножами:
– Приказывай!
– Скачи назад, приведи мне шесть команд баллистариев и карробаллистариев! Как можно быстрее! Отвечаешь головой!
Адриан ни на минуту не сомневался, что Пальма отрубит ему голову в случае провала. Он хлестнул лошадь и, едва не падая из седла, понесся в тыл.
Неоценимую услугу оказал Светоний. Сняв перевязь с мечом, сбросив панцирь, трибун налегке побежал за когортой второй линии. Ярости легата не было предела:
– Убью! Руфин! Как вернется, бичевать и казнить!
Легионерам не верилось в беспредметность ухода Транквилла. Они зашагали в сечу, качая султанами шлемов и переговариваясь:
– Не таков наш трибун, чтобы струсить!
– Под Тапэ он спас мне жизнь!
– Попомнит нас еще Север!
Сражение превратилось в побоище. Кровь лилась потоками. Траян, отбросив щит, с быстротой молнии вращал зажатыми в обеих руках мечами. Даки валились, как снопы, от его выпадов.
– Вперед! Сейчас подоспеет помощь, – хрипел император.
IV Скифский, потерявший более трети личного состава, дрался вяло. На каждые три удара отвечал тремя шагами назад. Цезарь отпрыгнул за первую линию, подскочил к знаменосцу и вырвал у него серебряного легионного орла. Распростерши могучие крылья, священная птица Ромула сжимала кривыми когтями поперечную бронзовую планку с куском материи и буквами «SPQR»[180]. Ряды легионеров дрогнули и вытянулись. Траян повыше поднял знамя, чтобы все видели, и, широко размахнувшись, забросил сигнум в самую толщу даков. Когорты опешили.
– Достать, – мрачно улыбнулся полководец и первым скрестил мечи с воинами в мохнатых куртках. Легионеры IV Скифского злобными фуриями устремились на ратников Децебала. Римский знаменосец, сбросив со шлема волчью морду и зажав зубами золотую цепь, рвался к знамени, мерцавшему между коваными каллигами и кожаными сапогами сражавшихся. Загрохотали метательные машины римлян. Нигрин прислал на помощь Траяну пять полных паннонских и далматинских вексиллатионов. Азалы и корнакаты сразу выровняли положение. Когорта далматинцев сомкнулась в плотную «черепаху». Легионеры подняли щиты над головами. На этот живой помост взбежали пращники и велиты и начали забрасывать воинов Децебала и Ратибора свинцовыми пульками и стрелами. Поток снарядов со стороны аппаратчиков Скориба уменьшился. Римские камнеметчики вывели из строя до половины расчетов даков.
На правом фланге союзной армии кипела беспощадная кавалерийская схватка. Тяжеловооруженные батавы, чернокожие всадники Лузия Квиета резались с затянутыми в чешуйчатые латы сарматскими катафрактиями Фратанча. Строгие квадраты римских турм рвались под натиском вооруженных четырехметровыми контосами и изогнутыми скрамасаксами степных латников. Отравленные стрелы с костяными свистульками полнили воздух леденящим душу гулом. Накурившиеся конопли сарматы с бесшабашностью кидались на острия пик и рвали голыми руками клинки мечей. Конница цезаря несла большие потери. Квиет ввел в дело резервные алы галлов. Накал бойни достиг апогея. Сусаг, наблюдавший за сражением, не колеблясь, послал вперед Регебала с последними всадниками:
– Давай! Сейчас в самый раз! Да поможет тебе Замолксис!
Даки, воя и визжа по-волчьи, ударили по резервам Квиета.
Шурин Децебала горел жаждой мести.
– Тапэ! – кричал он, опуская фалькату на головы африканцев и батавов.
...Север истребил полностью блокированную пехотную когорту фракийцев. Центурион одрисов бросился на меч. Освободившиеся манипулы развернулись и устремились на берсеркров Харальда. Сын вождя – оборотень Хаген – вывел свои скованные пять десятков навстречу.
– Вотан с нами! Бей «петухов»!
Послышался истерический собачий лай. Отдельная галльская разведывательная когорта подоспела на опасный участок. Светоний Транквилл, замызганный грязью, перевел дыхание, нагнулся, поднял валявшиеся среди трупов щит и меч и скомандовал:
– Галлы, вперед!!!
Более трехсот владельцев отстегнули поводки от ошейников и натравили боевых псов:
– Фас! Фас! Фас!!
Гигантские волкодавы трансальпийской породы гельветов, рыча и воя, застелились в беге. Ряды воинов содрогнулись от ужаса. Транквилл не терял ни мгновения:
– Когорта, в бой! Привет ветеранам II Помощника!
– Слава доблестному Светонию!!! – заорали легионеры.
– Я же говорил: он обязательно что-нибудь выкинет!
Север нагнулся с коня к контуберналу:
