Поручик Державин - Людмила Дмитриевна Бирюк
— Кто это? — тихо спросил Державин императорского статс-секретаря Храповицкого.
— Новый фаворит государыни, Платон Зубов. Редкий дуралеюшка… но славный малый!
Дворцовые интриги мало интересовали Державина. У него вдруг мелькнула мысль о том, как изменилась его жизнь. Неужели это он когда-то стоял под ветром и дождем в бесконечных караулах? А теперь он обедает за одним столом с государыней, запросто разговаривает с ее придворными.
Вечером, придя домой, он написал Капнистам, живущим теперь в Малороссии, веселое письмо, которое начиналось словами: "Дело мое закончено. Гудович — дурак, а я умен!.."
И все-таки победа Державина казалась несколько странной. Враги не понесли никакого наказания и остались на своих местах, а он был отстранен от должности, хотя и с сохранением жалованья. Лишь через несколько месяцев, вняв его многочисленным прошениям, государыня наконец согласилась на аудиенцию.
— С чем пожаловал, Гаврила Романыч? Чем опять недоволен?
— Ваше императорское величество! Мне ли быть недовольным, ежели я ровно ничего не делаю, а мне за это деньги платят. Не гневайтесь, государыня, да только не привык я даром есть казенный хлеб. И поэтому пришел спросить: что я теперь такое? Виноват или не виноват? В службе или не в службе?
От таких слов Екатерина Алексеевна было нахмурилась, но передумала, смягчилась и взглянула на него с некоторым сочувствием. Белоснежной рукой указала на мягкое низкое кресло:
— Присядь, друг мой мурза… Снова пришел о службе просить? А ну-ка, расскажи своей Фелице, с каким вердиктом ты был уволен из армии?
Державин смешался. В приказе о его отставке значилось: "По причине неспособности к военной службе".
— Ладно, не отвечай, коль не хочешь, — усмехнулась императрица. — Скажи тогда, почему повздорил с Вяземским?
— Ему не понравилась "Фелица"! — нашелся Державин.
Екатерина Алексеевна кивнула, оценив ответ, и снова спросила:
— Зачем не поладил с Тутолминым?
— Он издавал свои законы, а я считал своим долгом исполнять ваши!
— А чем тебе не угодил Гудович?
— Ваше величество, я был несправедливо им оклеветан, и суд меня оправдал. Ежели вам угодно, я тотчас доставлю вам три тома моих расследований по злоупотреблениям самого генерал-губернатора!
— Нет-нет, — замахала руками Екатерина. — Недосуг мне копаться в твоих бумагах. Может, ты и прав, Гаврила Романыч, да только и меня пойми… В трех местах не смог ужиться! Какую же еще службу тебе придумать? Ступай-ка, голубчик, домой да пиши стихи. Это у тебя лучше получается.
***
Целых два года Державин, по его собственному выражению, "болтался без службы". Но жалованье получал исправно, был обласкан государыней и двором, вхож в лучшие дома и литературные салоны. Жену Державина императрица недолюбливала из-за ее матери, бывшей кормилицы цесаревича Павла. А после смерти Марии Бастидон ревновала Катю к сыну, который был искренне привязан к молочной сестре…
Но не это тревожило Державина, а то, что Пленира стала часто простуживаться, особенно в осенние холода. Вызванный на дом известный эскулап не нашел у нее никакой серьезной болезни, советовал теплее одеваться и пребывать в полном покое. Екатерина Яковлевна стала уговаривать мужа посещать светские рауты без нее.
— Ты ведь знаешь, Ганюшка, что я не люблю дворцовые балы. Устаю от них… Мне милее наши семейные посиделки со старыми друзьями.
— В таком случае я тоже не буду ходить во дворец.
— Что ты! Нельзя забывать о своем положении, ведь ты — известный поэт, к тому же мой муж и кормилец!
Он смеялся, подхватывал ее на руки и кружил по комнате.
За два года "творческого отпуска" он написал не слишком много стихотворений. Видно, вдохновение не зависит от свободного времени, а приходит, когда захочет. Потемкину он посвятил оду "Победитель".
Кем твердь Очаковска взята?
Чья вера, чьи уста взывали
Нам Бога в помощь и Христа?
Чей дух, чья грудь несла монарший лик?
Потемкин ты! С тобой, знать, Бог велик!
Стихи Державина были доставлены светлейшему князю в Бендеры. Он прочел, улыбнулся мимолетно. В ту пору ему было не до стихов. Заканчивалась Русско-турецкая война, где он одерживал победу за победой, а вот на личном фронте дела его шли из рук вон плохо. Верные друзья и тайные "доброжелатели" не раз сообщали ему о новом фаворите Екатерины. Он долго отмахивался, дескать, пустое: кто он и кто я? Но терпенье наконец лопнуло, и Потемкин засобирался в Петербург. "Зуб стал беспокоить, — мрачно объяснил он своим генералам. — Поеду дергать!"
Однако "зуб" сидел крепко и покидать свое место не торопился. Зубов обитал в лучших покоях Царскосельского и Зимнего дворцов, был осыпан милостями и подарками, любые его прихоти исполнялись мгновенно. Кроме приятной внешности, никаких других достоинств за ним не водилось. А впрочем, нет — было еще одно: он по-звериному тонко чуял малейшие перемены в настроении Екатерины, знал, чем ей угодить, на каких струнах сыграть. Зубов подружился с Державиным и как-то намекнул ему, что государыня ждет продолжения "Фелицы". Ждет? Да, пожалуйста! Державин передал фавориту красиво переплетенную рукопись стихов "Изображение Фелицы" и вскоре получил еще одну золотую табакерку с бриллиантами. Первую он был вынужден заложить в тяжелые дни своего губернаторства и до сих пор еще не выкупил.
А вот с одой "На взятие Измаила" вышла неувязка. Во время работы над произведением к Державину явился с гостинцами Зубов и, пустив в ход природное обаяние, уговорил поэта не упоминать в сочинении имени Потемкина. Так, мол, будет справедливо: ведь неприступная турецкая крепость была взята под командованием Александра Васильевича Суворова! Державин опрометчиво согласился, но вскоре понял, что совершил оплошность. Прославлять одного Суворова было не совсем удобно: Потемкин мог обидеться. И Державин, поразмыслив, не стал называть имен полководцев, а сделал героем своей оды русского солдата, "росса", сокрушившего турецкую твердыню — крепость Измаил.
В феврале 1791 года светлейший князь Потемкин-Таврический прибыл в Петербург и предстал перед Екатериной — усталый исполин, самый талантливый и могущественный из всех ее приближенных. Последнее время министры не раз нашептывали государыне, что князь возымел силу непомерную и что его армия, победив турок, может повернуть штыки против нее самой. По их совету, чтобы ослабить бывшего фаворита, она отослала Александра Суворова в Финляндию. Объяснила
