Наталья Павлищева - Невенчанная жена Владимира Святого
Но вслух спросил другое:
– Отпустишь ли Блуда со мной?
Владимир кивнул:
– Ежели сам поедет.
Ярослав подумал, что обязательно поедет, только бы с глаз долой от княгини Анны, которую страшно не любит и которая отвечает ему тем же.
Больше обсуждать нечего, но князь велел Святополку задержаться. Ярослав уходил, оглядываясь на брата. Что еще отец может ему сказать, кроме того, что отправляет от себя?
Оказалось, может. Владимир кивнул сыну, чтоб вернулся на лавку, сам прошелся по ложнице, видно, не зная, как начать следующую часть разговора. Не зря он не спал до самого утра, многое передумал.
– Святополк, – князь никогда не называл его сыном, только по имени, – я понимаю, что Туров далеко и в беспокойных землях. Почти рядом Гнезно, да и ятвяги неспокойны. Чтоб ляхов замирить, надобно вот что сделать… Сосватаем тебе дочь Болеслава Марысю. Говорят, девка красивая да неглупая, достойная княгиня будет. И тебе уж жениться пора…
Святополк хотел возразить по поводу «жениться», рано еще, но подумал, что так даже будет лучше, и промолчал. Князь вгляделся в лицо пасынка: что он там себе решил?
– Ну, что ответишь?
– Будь твоя воля, князь. Я готов.
– Вот и хорошо, вот и ладно, – почти обрадовался Владимир, хотя прекрасно понимал, что другого ответа и быть не должно. Как может возразить Святополк? Да и зачем, князь придумал очень верный выход для всех. Туровские земли для Святополка неплохи, а женитьба на гнезненской княжне тоже заманчива. – Сегодня же шлем сватов к Болеславу, чтоб кто не опередил, – усмехнулся князь.
Ярослав не ушел из терема, ждал брата.
– Ну что?
Тот только плечом повел:
– Женит меня на гнезненской княжне, чтоб с Болеславом замириться.
Княжич кивнул:
– И то дело! И тебе сидеть спокойней будет. Да говорят, Марыся хороша собой.
Святополк глянул на рассудительного брата – вот у кого поучиться выдержке! Самого в дальние земли отсылают, вернется ли? А он и бровью не повел, точно заранее все знал.
Святополк ошибался, Ярослав очень переживал из-за решения отца, внутри все горело от обиды, да только к чему ее другим показывать? Оставалось спросить Блуда, пойдет ли с ним воеводой?
Верный Блуд согласился. Ростов, конечно, не Киев и даже не Новгород, но и там люди живут. А если живут, значит, ими должен кто-то править. Уж лучше князем в Ростов, чем посадником куда-нибудь в тот же Псков.
Ярослав не задал один важный вопрос: когда ехать? Его задал Блуд. Оказалось, скоро. Во всяком случае, Святополку, а значит, и остальным. Ярослав заторопился к матери, теперь они будут далеко, очень далеко.
В монастыре тихо, все заняты своими делами, кто по хозяйству, а кто рукоделием занимается, вышивка монахинь приносит немалый доход. Рогнеда вышивает, ее работы одни из лучших, потому Ярослав даже не сомневался, где найти мать. Но ошибся, бывшая княгиня сгребала навоз! Подняв голову от лопаты, которой ловко орудовала, она радостно улыбнулась сыну:
– Ярослав!
Радость в глазах матери была неподдельной. Хотя и виделись не так редко, все равно ждала его прихода. Внимательно оглядела, для матери и взрослый сын все равно ребенок, убедилась, что опрятен, что здоров, и только после этого принялась расспрашивать про дела. Сын вздохнул:
– Печальная весть. Умер князь Туры…
Рогнеда осенила себя крестом:
– Упокой, Господи, его душу.
Ярослав тоже перекрестился, но напомнил, что Туры не был крещен.
– Ничего, Бог един, потому за всех молиться надо.
Сын видел, что Рогнеда сразу задумалась о том, как там Изяслав, поспешил успокоить:
– Изяслава отец ставит над Полоцком, а в Туров сажает Святополка.
Мать вскинулась, глаза заблестели. Изяслав становится полоцким князем? Случилось то, о чем она мечтала? И почти сразу в глаза вернулось беспокойство: старший с уделом, а сам Ярослав как? Тот улыбнулся, словно материнские мысли читал на ее лице.
– Всеволод поедет в червенские земли, новый град там будет – Владимир на Волыни.
– А… ты? – Рогнеда внимательно всмотрелась в лицо сына. Раз о себе не говорит, значит, что-то не так.
– Я в Ростов князем. С Блудом.
– Куда?! – ахнула мать. Ростов так далеко, это не Туров и не Полоцк, там медвежий угол! Это не просто выделение своих земель, это ссылка, и более жестокая, чем для нее с Изяславом.
Ярослав накрыл ее руку своей ладонью:
– Я уже вырос, мама. Не бойся за меня. Возьму под себя далекие земли, наведу порядок, все устрою, как надо. Блуд поможет.
Рогнеда сокрушенно зашептала:
– Я ведь сама просила князя дать удел подальше от Киева, как подрастешь…
Сын согласился:
– И то верно, чем дальше от этой… мачехи, тем спокойней!
Ярослав обещал еще не раз зайти до отъезда. Так и случилось, они много говорили, Рогнеда рассказывала о князе Рогволоде, о том, как обустраивала Изяславль, надеясь, что сыну пригодится ее опыт в дальних землях, повторяла и повторяла о своей любви к нему, точно чуяла, что после отъезда уже никогда не увидятся.
Всеволод зашел лишь раз, но долго не просидел, отговорился делами. Он так и остался ничьим сыном, ни в отца, ни в мать, сам по себе.
И все же они свиделись позже…
* * *Гнезно городок маленький, но это столица польских королей. Десяток узеньких, мощенных булыжником улиц, небольшая торговая площадь, костел, а еще мрачный, сложенный из камня замок. В замок перекинут через ров с водой подъемный мост. Стража бдительна, всегда начеку, мост держат в полуопущенном состоянии. Так надежней, если покажется враг, то недолго и поднять, если же подъедут свои, то живо опустят.
Вдали на дороге показались всадники. Стража напряглась, выглядывая. Что за люди? Не пора ли бить тревогу? Но кавалькада ехала нарядная, выглядит так, точно свататься… Знать бы страже, что так и есть.
К поднятому мосту первым приблизился всадник на гнедой кобыле, чуть пришпорил ее, лошадь, заржав, поднялась на задние ноги, но тут же встала снова.
– Эй!
В маленькое оконце-бойницу воротной башни выглянуло встревоженное лицо стражника:
– Чего надо?
– Князь Гнезна Болеслав нужен.
Охранник фыркнул:
– У нас не князь, а король!
Всадник захохотал:
– А по нам, хоть ампиратор! Зови Болеслава! Мы вашу княжну Марысю сватать приехали!
Из-за стены донеслось:
– Не княжну, а королевну! И Марыся она для своих, а для вас королевна Марина!
Но мост опустился. Въехавших на него всадников все так же придирчиво оглядели два стражника с длинными пиками в руках. Русич усмехнулся: если бы хотели их посечь, то какие пики помогут, побили бы стрелами на подходе. Подумал, но вслух ничего говорить не стал, все же в чужие владения приехали, надо уважать.
Гнезненский правитель вышел к русичам не сразу, выждал положенное время, чтобы не показалось, что спешит отдать дочь. Русичи успели не только освоиться в большом рыцарском зале, поглазеть на развешанное по стенам оружие, но и даже чуть подмерзнуть. Видно, не слишком хорошо топят в замке. Хозяин, что ли, скуповат? Конечно, гнезненский правитель знал о посольстве давным-давно, как только въехали на его земли. Нашлись доглядчики, которые сообщили, но русичи и не скрывались, напротив, старались выразить свое уважение.
Болеслав высок ростом, немал телом, с годами обрюзг, на коня и то садиться тяжело. Подбородок гладко выбрит, точно на дворе не вечер, а утро, пышные поседевшие усы старательно разложены по сторонам рта. Глаза смотрят почти не мигая, взгляд тяжелый, требовательный. Разглядывал русское посольство долго, хотел заставить русичей заерзать в ожидании ответных слов. Не дождался, русичи смотрели так же, прямо и не мигая. Бажену еще в Киеве сказали об особенности Болеслава – глядеть неотрывно. Сам Бажен был готов и остальных приучил.
Гнезненский правитель, не дождавшись, чтоб русичи глаза опустили, хмыкнул, рукой повел, чтоб садились за большие столы. Но Бажен и к этому был готов, не пошевелился, остальные тоже ждали, глядя на своего старшего.
– Мы к тебе, король Болеслав, от киевского князя Владимира с наказом.
Болеслав хмыкнул, понравилось, что не поторопились за столы садиться, пить, есть. Но все же заявил:
– Про дело после поговорим, сначала с дороги меда да пива нашего отведайте.
Бажен снова возразил:
– На Руси за столы в грязном платье не садятся, то неуважение к хозяевам, нам бы отряхнуть пыль дорожную.
Болеслав кивнул, велел слугам проводить в покои.
Бажена князь отправил не только сватать, но и меж делом посмотреть, чем Гнезно живет, чего надо опасаться. Посланник смотрел. Он даже рад тому, что лях тянул время ради ублажения своей гордыни, использовал эти дни с толком. Вел беседы со шляхтичами, осматривал костел и рынок, ездил на охоту и просто погулять вокруг замка.
Немного позже он все же обсуждал с Баженом условия женитьбы князя Святополка Туровского на королевне ляхов Марине. Гнезненский правитель всегда мечтал отдать дочь за сильного и богатого короля. Святополк под такое определение не очень подходил. Туровские земли не самые богатые на Руси, а молодой князь не самый сильный среди Владимировичей. Почему же Болеслав согласился на брак дочери со Святополком?
