Питер Дарман - Парфянин. Книга 1. Ярость орла
Он замолчал и уставился на окровавленные обезглавленные трупы. На глаза ему навернулись слезы.
– Вам нужно уходить отсюда, – сказал я.
– И куда нам идти?
– Римское войско недалеко. Я дам вам сопровождение, чтобы обеспечить вашу безопасность, но уходить вам надо прямо сейчас.
Я велел Буребисте выделить им продовольствие и воду на дорогу, затем отправил шестерых его воинов проводить их из города и дальше по дороге, по которой мы сюда пришли. И сказал, чтоб они оставили их, как только увидят вдали римских легионеров. Когда мы выезжали с форума, пожилой римлянин снова подошел ко мне:
– Я не знаю, как тебя зовут, друг мой.
– Меня зовут Пакор, я принц Хатры.
Он протянул руку.
– Я еще раз благодарю тебя, Пакор, что ты спас нам жизни.
Я взял его руку в свою, отказать было бы невежливо. Он улыбнулся:
– Может быть, мы встретимся снова, и тогда я буду в состоянии ответить тебе такой же любезностью.
– Сомневаюсь, – ответил я, поднимая поводья Рема, – потому что я намерен возвращаться в Парфию, а это далеко отсюда.
– А что принц делает посреди такого отребья?
– Это долгая история, мой господин, и у меня нет времени тебе ее рассказывать.
– Римлян воспитывают в уверенности, что все остальные народы – варвары, – сказал он. – А сегодня ты показал, что и в Парфии есть благородные люди. Желаю тебе счастливого пути, молодой принц!
– Спасибо, господин. Мои люди обеспечат вам безопасный выход, чтобы к вам больше никто не приставал.
Галлы в нескольких местах подожгли город, и сейчас пожары распространились повсюду, исторгая в небо клубы густого черного дыма. Я смотрел, как уцелевших римлян выводят по дороге – грустная толпа бездомных и несчастных людей угрюмо брела по дорожным плитам. Но, по крайней мере, они остались в живых и были в своей родной стране.
Мы догнали Акмона и его воинов в миле от города. Галлов нигде не наблюдалось. Три часа спустя мы догнали наше войско, которое встало лагерем милях в пятнадцати от Форума Аннии. Лагерь раскинулся на равнине, сбоку от заросших лесом склонов гор и между их отрогами. Как обычно – и у меня это всегда вызывало улыбку, – бывший римский лагерь был разбит в самом центре и являл собой аккуратные улицы между кварталами палаток. Отпустив своих людей и отправив их разыскивать нашу стоянку, я поехал в этот римский лагерь.
Спартака я нашел в его шатре, он сидел на стуле и выглядел усталым и вымотанным. На лице наросла щетина, он давно не брился, под глазами виднелись черные круги. Он поднял руку в знак приветствия, когда увидел меня, и поманил к себе, велев садиться. Из задней части шатра появилась Клавдия, она тоже выглядела очень усталой.
– Тяжело пришлось? – спросил я, когда она налила мне в чашу вина и села рядом с мужем.
– Я уж думал, конца этому не будет! – ответил он.
– А где Галлия? – спросил я.
Это вызвало у Клавдии улыбку.
– Не беспокойся, мой юный друг, твоя возлюбленная в безопасности, ее хорошо защищают твои всадники. Они с Дианой в лагере конницы.
Я почувствовал, что краснею.
– Нет, я хотел спросить, в безопасности ли Галлия и все остальные?
– Конечно, именно это ты и хотел спросить, – насмешливо ответила Клавдия.
Спартак был явно не в настроении для неуместных шуточек.
– Где римляне?
– Их пока не видать, – ответил я.
Он изучающе посмотрел на меня сузившимися, налитыми кровью глазами.
– Как мне доложили, ты прошел через Форум Аннии.
Интересно, что еще ему доложили.
– Прошел. Через то, что от него осталось.
– Тебе не нравятся методы Крикса?
– Мне и сам Крикс не нравится, – сказал я.
– И мне тоже, – добавила Клавдия.
– Может, тебе интересно будет узнать, что Крикс был серьезно ранен в голову при штурме города. Как я подозреваю, гарнизон оказал гораздо более серьезное сопротивление, чем мы ожидали. Именно поэтому его люди впали в буйство и неистовство, когда ворвались внутрь. Они потеряли почти четыреста человек убитыми, когда штурмовали стены. А Крикс сейчас лежит у себя в палатке и мучается головной болью.
– Жаль, что ему вообще не снесли башку, – сказал я.
Спартак улыбнулся.
– И что вы двое предлагаете с ним делать? Убить? Прогнать? Если я это сделаю, то потеряю четверть войска. Проблема в том, что римское войско уже на подходе и мне нужен каждый человек, и особенно те, кому нравится убивать римлян.
– Ему, несомненно, это нравится, – с горечью заметил я.
Спартак скривился.
– Нужда заставляет, Пакор. Наше войско связывает и сплачивает страх перед римлянами и ненависть к ним, но эта связь непрочная. Мне требуется сильная и сплоченная армия, а иначе нас разгромят, – он встал и взял в ладони лицо жены, поцеловал ее, потом взглянул на меня. – Поешь и отдохни. Обними Галлию и забудь о Криксе.
Я встал и отдал честь:
– Слушаюсь, мой господин!
– Да, и еще одно, Пакор, – сказал он.
– Да, господин?
– Я слышал о твоей схватке с Эномаем. Тебе следовало его убить.
Что же, придется мне прибавить Эномая к списку людей, которые были еще живы, но, по уверениям многих, в живых оставаться не должны.
Свою конницу я нашел в лагере в миле к востоку от расположения основных наших сил, возле истоков реки под названием Акирис. Место сильно заросло лесом и поэтому оказалось весьма тенистым, расположенным близко от воды и далеко от запахов человеческого и скотского дерьма, стоявших над войском. Я увидел, что Галлия практикуется в стрельбе из лука вместе с Дианой, а за ними наблюдают Гафарн и Годарз. Я был так рад всех их видеть! Я подбежал к Галлии, обнял ее и поцеловал в щеку, а потом поздоровался с остальными.
– Ну, как их успехи в стрельбе? – осведомился я у Гафарна.
– Успехи приличные, они еще немного попрактикуются и начнут стрелять не хуже меня, – ответил он. – Они и так уже стреляют лучше тебя, и это не пустая похвальба.
– Все повозки пришли целыми и невредимыми? – спросил я у Годарза, игнорируя насмешки Гафарна.
– Да, принц.
– Отлично. Хорошо вернуться к своим. А теперь мне нужно поговорить с госпожой Галлией наедине.
– Увидимся завтра, – сказал Гафарн, и все они ушли, оставив меня вдвоем с моей галльской принцессой.
– Я рада, что ты невредим, – сказала она. – А то я беспокоилась.
– Правда?
– Конечно. То, что я из Галлии, вовсе не значит, что я бесчувственная. Мы не все такие, как Крикс.
– Конечно, нет, – пробормотал я. – Я вовсе не хотел тебя обидеть.
– Ты всегда так официален, Пакор! Надо бы тебе научиться вести себя свободней.
Это мне было затруднительно, поскольку сердце колотилось с удвоенной быстротой. Интересно, она понимает, что я чувствую по отношению к ней? Мы прошли под сень деревьев и остановились под высокой березой. Наверху пели птицы, война и сражения, казалось, растворились вдали.
– Переход был трудный, – задумчиво сказала она.
– Спартак правильно сделал, оторвавшись от римлян на такое расстояние.
– Мы обошли стороной город, который взял Крикс. Говорят, после штурма там было ужасно.
– Было, – подтвердил я с горечью. – Крикс перебил там почти всех, и когда римляне узнают, что он наделал, они возжаждут страшной мести.
Я повернулся и посмотрел ей в лицо. Ее густые волосы при дневном свете сверкали, как золото, полные губы притягивали к себе и звали, глаза светились чистым синим светом. Я чувствовал, как сердце заколотилось в груди, когда наклонился к ней. Наши губы соприкоснулись и слились в долгом и нежном поцелуе. И в эти секунды я испытывал такой восторг и блаженство, каких не чувствовал никогда и не верил, что такое вообще может быть.
В последующие два дня все вокруг было спокойно, и это дало мне возможность заняться вопросами реорганизации нашей конницы. Я с радостью отметил, что ее численность возросла почти до тысячи человек, хотя кони, оружие и прочее снаряжение все еще оставались серьезной проблемой. Пока войско находилось на марше, готовить новобранцев и учить их стрельбе казалось невозможно, так что все вновь присоединившиеся к нам рекруты, которые умели ездить верхом, но не умели пользоваться луком и любым другим оружием, были оставлены под командой Бирда в качестве разведчиков и патрульных. Вскоре их стало две сотни человек, и они ждали от него новых распоряжений, которые он был не в состоянии отдавать: я просто забыл, что он являлся человеком мирным и служил проводником до того, как присоединился к нам перед нашим рейдом в Каппадокию. Он пришел поговорить со мной, когда я обихаживал Рема, – утром следующего дня.
– Я не военачальник, мой господин. И ничего не понимаю ни в лошадях, ни в продовольствии для воинов.
Выглядел он при этом недовольным и несчастным.
– Конечно, я знаю. Я как-то об этом не подумал.
– Это ты военачальник, господин, но не я.
