Маргарет Джордж - Ошибка Марии Стюарт
– Ш-шш, прекратите! – сказала мадам Райе. Она вздернула подбородок и указала на дверь. – Люди могут подумать, что вы смеетесь над его смертью. Тогда они начнут гадать, знаете ли вы об этом больше, чем следует.
«Я и впрямь знаю, – подумала она. – Я знаю, что он пытался убить меня».
Час спустя она встала, оделась и выпила чашку бульона. Нужно быть готовой к новостям, которые принесет Босуэлл.
– Мадам, – сказал он, когда вернулся в середине утра вместе с другими лордами. – Мы обнаружили нечто очень странное.
– Среди руин мы нашли обожженные и искалеченные тела его личных слуг, – вступил Хантли. – Там не осталось камня на камне. Дом полностью разрушен – он превратился лишь в кучу горячих и дымящихся обломков.
– Но короля там не было, – Босуэлл повысил голос. – Нигде в доме и рядом с ним. В пять часов утра мы наконец нашли его, примерно в восьмидесяти футах от места взрыва.
– Он не пострадал от огня, – заметил Хантли.
– Тем не менее он погиб, – сказал Босуэлл. – Это несомненно. И он был голым, по крайней мере ниже пояса. Он лежал с задранной ночной рубашкой, застывший от холода, как пожива для ворон. Рядом с ним лежал его паж Тейлор. Вокруг были разбросаны разные предметы: веревка, кинжал, стул, меховые куртки…
– На нем не было ран? – спросила Мария.
– Ни ран, ни синяков, ни ожогов, – ответил Босуэлл. – Он умер при каких-то загадочных обстоятельствах.
– Мы отнесли его в соседний дом и прикрыли тело, – сказал Хантли. – Сейчас его везут сюда, и вы сможете увидеть его.
– Мы будем сопровождать вас, – добавил Мейтленд, незаметно появившийся рядом.
Марии казалось, что у нее не хватит сил даже выйти из комнаты, но она знала, что если начнет возражать, это будет воспринято как свидетельство вины. Комната наполнилась людьми, и их неестественно яркие глаза с любопытством или обвинением смотрели на нее. Все смотрели на нее… все, кроме Босуэлла. Ей хотелось, чтобы он поддержал ее хотя бы взглядом, но он намеренно отводил глаза.
– Хорошо, – сказала она и нетвердой походкой вышла из комнаты, поддерживаемая под руки лордом Хантли с одной стороны и Джорджем Сетоном с другой.
Ее окутала гнетущая пустота. Дарнли был мертв. Она освободилась от него. Ее великая глупость – решение связать свою жизнь с ним – сгинула под обломками разрушенного дома. Но неестественный характер его смерти означал, что она не будет воспринята как неизбежный факт.
«Почему он не мог просто умереть от болезни? – горестно подумала она. – Почему именно так? Он оставил после себя тайну и чувство вины. Он хотел убить меня. Теперь его начнут восхвалять, и он будет тревожить меня даже из могилы».
Босуэлл и Мейтленд спускались по лестнице перед ней. Куда они идут? Куда привезут Дарнли?
Они вошли в комнату без окон на первом этаже. Обычно здесь хранили скамьи, столы и табуретки. Когда они входили, слуги выносили все это наружу. В дальнем конце помещения на двух козлах с настеленными широкими досками воздвигли похоронные дроги. Двое рабочих поспешно обтягивали заднюю стену черной тканью.
– Сиденье для Ее Величества! – рявкнул Босуэлл. Его голос звучал грубо и напряженно.
Мария с благодарностью опустилась на мягкий стул, принесенный для нее. У нее сильно кружилась голова и дрожали ноги.
Двери в дальнем конце комнаты распахнулись, и появились шестеро оруженосцев, державших носилки. На какое-то мгновение ей показалось, что они собираются внести какое-то изысканное блюдо из подаваемых к столу на официальном банкете. Точно так же выглядели слуги, переодетые стражниками, которые с гордостью вносили сахарные замки, золоченых лебедей и леса из пирожных на глазах изумленных гостей.
Даже фигура, лежавшая на носилках, казалась сделанной из сахара. Волосы блестели, как позолота, но все остальное было белым: ночная рубашка и бескровное лицо.
– Входите, – произнес Мейтленд, и оруженосцы торжественным шагом вошли в комнату, глядя прямо перед собой. Заострившийся профиль Дарнли проплыл перед глазами Марии.
Это была правда. Он умер.
Однако вместо радости облегчения ее охватил ужас. Вид мертвого Дарнли оказался гротескным и устрашающим. Молодой человек не должен лежать так неподвижно и выглядеть таким обескровленным.
Она медленно встала и, оттолкнув услужливую руку придворного, подошла к похоронным дрогам, куда поставили носилки. В голове и ногах мертвеца стояли высокие свечи.
Восковое лицо мощно притягивало ее к себе, едва ли не приказывая наклониться к нему.
Как он неподвижен! Полная, глубокая неподвижность смерти, превосходившая даже неподвижность гранитных скал, казалось, проникла в ее живую плоть. Она затаила дыхание, как будто сама потребность дышать в его обществе была кощунственной.
Глаза Дарнли были закрыты, и она не видела никаких ран или следов борьбы. Но он не выглядел живым. Те, кто говорил, что смерть похожа на сон, никогда не смотрели на только что умершего человека.
Вытянувшись во весь рост в смертном покое, он внезапно снова стал сияющим наивным мальчиком, с которым она познакомилась в саду замка Вимс. Мальчиком, который не совсем умер, но иногда выглядывал из-под личины пьяного, трусливого дебошира. Какая-то часть молодого рыцаря сохранилась до сих пор. Теперь его невинный вид лишь прикрывал то, кем он являлся на самом деле: любовником, пытавшимся убить ее.
«Не забывай об этом, – подумала она. – Он собирался смотреть на тебя, лежащую на этом месте. Впрочем, нет – ты бы обгорела до неузнаваемости».
В слабом колеблющемся свете свечей на побелевшей коже явственно проступили темные пятна.
«Теперь они никогда не заживут, – подумала она. – Это бы раздосадовало его».
Лорды молча и напряженно смотрели на нее, пытаясь прочитать выражение ее лица. Внезапно она поняла, что все взгляды устремлены на нее, а не на Дарнли.
В этот момент осознание происходящего со всей силой обрушилось на нее. Это меня выставили напоказ, а не Дарнли!
«Даже в смерти ты пытаешься навредить мне», – подумала она. Отвращение, которое она испытывала при виде Дарнли, отразилось на ее лице, и это отметили все присутствующие.
Лорды составили письмо от имени Марии для отправки во Францию. Словно в полусне, почти не читая, Мария подписала его.
«…Если Бог в Своей милости не сохранил нас до конца, как мы надеялись, то нам остается лишь покарать виновников этого таинственного злодеяния. Мы не пожалеем сил и самой жизни на то, чтобы оно не осталось безнаказанным. Это дело столь странное и чудовищное, что, по нашему мнению, оно является неслыханным для любой страны…»
Елизавета. Нужно сообщить Елизавете.
При мысли о королеве Англии Мария поежилась. Елизавета со своими послами, шпионами и пытливым умом, несомненно, проведет расследование и попытается извлечь выгоду из случившегося. Но если Елизавета не получит своевременного извещения от королевы Шотландии, ей будет еще проще использовать это в своих целях.
«У меня нет сил написать письмо, – подумала Мария. – Я отправлю Мелвилла и доверю ему отвечать на ее расспросы».
Ночь. Наконец наступила ночь – хотя весь предыдущий день казался ночью, – и Мария могла поспать или хотя бы попытаться это сделать. Она попросила мадам Райе зажечь все свечи. Внезапно она испугалась, что бледный сердитый призрак Дарнли поднимется по лестнице и проникнет в ее комнату, как он сделал в ночь убийства Риччио. Однако в то же время ей хотелось остаться одной и встретиться с ним лицом к лицу. Она велела озадаченной француженке спать в передней.
Мария лежала неподвижно, не пытаясь согреться, хотя в комнате было холодно. Во дворце стояла тишина, но этот временный покой казался лишь передышкой перед новыми ужасами.
Лучше вообще ни о чем не думать. Она закрыла глаза и одновременно услышала звук шагов на лестнице. Тихие, мерные шаги приближались.
«Я готова, – подумала она. – Я не буду скрываться от тебя, Дарнли, и не важно, в каком виде ты предстанешь передо мной».
Тем не менее она дрожала так, словно лежала на февральском холоде, как ее покойный муж внизу.
Дверь, благодаря смазанным петлям, бесшумно открылась. Слабый свет свечей не проникал в темноту на лестничной площадке. Рука ухватилась за дверь, чтобы дерево не стукнулось о камень.
Широкая кисть. Короткие, сильные пальцы.
Босуэлл вошел в комнату. Уверенность, с которой он двигался, и его мощная коренастая фигура успокоили ее еще до того, как она увидела его лицо.
Едва удержавшись от радостного вскрика, она судорожно вздохнула. Он быстро и беззвучно оказался рядом с ней и едва ли не запрыгнул на кровать. Потом он взял ее руки и крепко поцеловал их, почти обжигая кожу своим жарким дыханием.
– О Боже, – прошептал он ей в ухо, одновременно поднимая и привлекая ее к себе. Они лихорадочно потянулись друг к другу: оба собирались что-то сказать, что-то объяснить, но не могли отвлечься на что-то иное, кроме поцелуя. Ощутив прикосновения его губ, Мария поняла, что все ее страхи рассеялись, а желания сбылись. Босуэлл был здесь.
