Театр тающих теней. Словами гения - Афанасьева Елена
Вместе со шлангом с широкой насадкой возвращаюсь на балкон. Навороченный пылесос свою навороченность оправдывает — всасывает все за секунды, раскрошенных хлопьев на полу почти не остается, только под столом и стульями собрать и…
И… вместе с хлопьями навороченный пылесос в одно мгновение засасывает мой брелок, который чайки свалили со столика.
Мой брелок с волчонком Вучко, талисманом зимней Олимпиады в Сараево. Который зимой восемьдесят четвертого нашла на газетном стенде в Лужниках, где мы с Олегом оставляли друг другу послания. И который я бережно хранила все годы — и в ссоре, и после.
Брелок как талисман. Не только давно прошедшей олимпиады, но и моей любви. Который теперь втянул в свое нутро навороченный пылесос.
И что делать?
Был бы пылесос обычный, достать не составило бы труда, а в этом — куда длинный шланг ведет, куда мусор попадает?
Придется опять Мануэлу звать.
Но сразу позвать консьержку и вернуть себе талисман не получается. Записка на португальском на окошке ее каморки, с этим переводом мой телефон вполне справляется. Мануэлу вывали в полицию для дачи показаний, вернется, когда отпустят, но когда это будет, непонятно.
Злюсь! Промедление мне кажется невыносимым: что, если мусор в этом модном пылесосе как-то по-модному быстро утилизируется, измельчается или что-то типа того. Брелок с Вучко все эти годы всегда со мной. И что, если не удастся извлечь его из недр этого навороченного чудовища?!
Мануэла возвращается часа через полтора. Но возвращается не одна. Сразу заняться моим брелоком в пылесосе не может. Вместе с ней Комиссариу пожаловал, придется ему телефон Профессора Жозе отдать. Вопрос только — с разгаданным мною паролем отдать или без него, выигрывая немного времени, пока португальские хакеры будут телефон вскрывать.
Хотя зачем мне это время?
Отдать сразу тоже не получается, Комиссариу собирает всех жильцов и постояльцев «Барракуды» на общее собрание в зоне около бассейна. Требует явку всех, даже тех, кто приехал уже после двух убийств, приходится и дочке оторваться от своих рабочих проблем и пойти вместе со мной.
Знакомые все лица. За три дня, кажется, знаю уже всех и каждого. Разве что тот сгорбленный седой мужчина на дальнем шезлонге, которого утром заметила разговаривающим с дамой с большим бюстом, мне неизвестен. Сидит и то и дело поглядывает в сторону Героя Революции. Знает его?
Герой, отставной полковник, вместе с сыном-полковником, невесткой и внуком сидит ближе к Комиссариу и сгорбленного не видит.
Лушка и «молодая Лушка» появляются из входа в свой блок «А», устраиваются на лежаках рядом со сгорбленным — девушка отмахивается, когда пожилой мужчина что-то говорит ей, а Лушка протягивает тому бутылку воды и машинально поправляет завернувшийся воротничок поло так обыденно, как это бывает только с близкими родственниками.
Это и есть отец убитой Каталины Луиш Торреш? Сгорбленный пожилой мужчина. Сгорбленный…
Темнокожая приемная дочка богатой Марии пожаловала с пожилой женщиной, пришли обе со стороны вилл. Судя по фото в «Википедии», это и есть сама богатая Мария. Мы с дочкой уже успели почитать статью о ней — и денег, и парашютных рекордов, и расстрелянных повстанцев в Мозамбике за ней числится предостаточно. Всех старушка крошила.
Брр! Даже слово «Мозамбик» слышать не могу. Страна не виновата, что моего отца отправили туда с интернациональной миссией. И что он там погиб. Страна не виновата, а слышать не могу. Тем более, что советские военные были по другую сторону от португальских, и отец мог погибнуть от рук или пули любого из них — и Героя Революции, и богатой старушки.
Герой Революции, похоже, тоже не очень рад богатой Марии. С неприязнью на нее поглядывает. Потом сгорбленного отца убитой Каталины Герой Революции замечает и вздрагивает. А отец убитой странно смотрит на него — невидимая нить накаляется до предела.
Собравший всех Комиссариу тоже ведет себя странновато — то ли что-то выпытывает, то ли наблюдает за реакцией обитателей «Барракуды» на события и факты последних трех дней, которые он долго и нудно излагает. Снова пересказывает хронологию: от убийства Каталины, которая была задушена, а после сброшена в воду, потом про отключение аппаратов, приведшее к смерти сеньора Тиензу. Общие восклицания — соседи об этом еще не знают. Как и о проломленной голове Профессора Жозе, что вызывает следующую волну общих воплей и отдельно — истерические требования жены голландца немедленно выпустить их из этого страшного места, где люди как мухи мрут.
Герой Революции интересуется, можно ли проведать Профессора Жозе. После Серегиного перевода их переписки меня это не удивляет, но удивляет Комиссариу, который отвечает, что Профессор Кампуш в медикаментозной коме. Прогнозы положительные, но как долго его врачи будут поддерживать в таком состоянии, пока неизвестно, так что проведать пока никак.
Наблюдаю. Что Герой? Как реагирует? Зачем это Герою Революции понадобилось к Профессору Жозе? Не дать тому что-то рассказать полиции? Не дать сказать, что это он проломил тому голову?
Мог ли Герой Революции проломить голову профессору? Несмотря на разницу в возрасте, с его выправкой сил у него бы хватило. После доехать в больницу, где я его горчичный «Фиат» заметила, отключить аппараты бывшему секретному агенту и спокойно приехать в «Барракуду»? Придется все же после общего собрания не только телефон, но и пароль Комиссариу сдать и все рассказать, не то виденный мною на мысе и в больнице Герой ускользнуть может. Или все же сначала с Мануэлой и навороченным пылесосом разобраться, свой брелок с волчонком Вучко достать, а тогда уже Комиссариу помогать в его работе?
Комиссариу все это время пересказывает ход событий, пока… не заканчивает сегодняшним днем.
— …и сегодня в 11:43 в больницу была доставлена жительница вашего комплекса Роза Перейру с острым отравлением.
— Кто это Роза? — спрашивает дочь.
— Дама с внушительной грудью, которая представлялась Мануэле кинопродюсершей. Не видела ее?
Дочка отрицательно машет головой.
— Роза! Роза Перейру?! — восклицает Лушка. — Она тоже живет здесь?! Или жила? Надеюсь, еще живет! Pai! — обращается она к уснувшему или делающему вид, что уснул, отцу. — Pai, Vocese lembra de Rosa, a comoda e amiga da mae![16]
Сгорбленный старик не отвечает. Ничего не остается, как наклонившись к Комиссариу, спросить, что по-португальски говорит Лушка.
— Спрашивает, помнит ли тот Розу, подругу и костюмершу матери, — зевает Комиссариу. Ему страсти в «Барракуде», похоже, порядком надоели.
— Третье преступление за три дня! — восклицает богатая Мария. — Не элитный комплекс, а проходной двор какой-то! Пора с вами завязывать! Виллу от вас огораживать и охрану нанимать! Или в Quinta do Lago[17] переезжать!
— Кинта ду Лагу местечко известное, — поясняет мне дочка. — Там у Рональдо вилла, говорят. Остальные владельцы под стать, у одного из крупных коллекционеров в гостях там была.
Богатая Мария раздает команды приемной дочери:
— Сообщи брату, чтобы немедленно этим занялся.
Темнокожая Жардин-младшая покорно кивает.
— А что с сеньорой Розой?! — восклицает Мануэла. — Съела что-то не то?
— Отравление не пищевого характера. Яд.
Ответ Комиссариу вызывает новую волну восклицаний.
— Врачи сделали промывание, ввели нужные антидоты против примененного яда. Опасности для жизни нет, — отвечает Комиссариу. — Но у меня скоро сотрудники закончатся, если около палаты каждого вашего соседа охрану выставлять.
«В 11:43 была доставлена…»
Когда я ее на лестнице видела? С этим самым сгорбленным старичком, который оказался отцом убитой Каталины. Но во время того разговора он на убитого горем отца похож не был. Они бурно спорили. И сгорбленный протягивал бутылку воды, если это вообще была вода, из которой Роза пила.
