Светлана Бестужева-Лада - В тени двуглавого орла, или жизнь и смерть Екатерины III
— Что ж, будем надеяться, что путешествие нашей сиятельной вдовы закончится новым браком.
— И что ее жажда короны будет, наконец, удовлетворена.
— Вот в этом, коллега, можно не сомневаться. Вопрос только в том, какая это будет корона.
— Время покажет…
Новый, 1814 год Екатерина Павловна встретила в Швейцарии, где, как ей казалось, могла бы прожить остаток жизни. Но… не тот характер был у великой княгини и вдовствующей герцогини, чтобы она смогла навсегда оставить свет, отказаться от своей неутолимой жажды странствий и поменять их на спокойствие и размеренность повседневной жизни вдали от больших городов.
— Мы продолжаем наше путешествие, Мари, — объявила она своей любимице. — К счастью, в Европе не бывает крещенских морозов, так что можно ехать дальше.
— Куда, ваше высочество? — спокойно поинтересовалась Мария. — В Англию?
— Нет. Для начала мы еще посетим несколько стран на континенте. Я хочу посетить родину моего покойного супруга— Ольденбург. Так что собирайтесь.
Мария присела перед Екатериной Павловной в быстром реверансе и отправилась отдавать распоряжения о подготовке к отъезду.
Европа медленно приходила в себя от кошмара наполеоновского нашествия. Того, кого раньше принимали как героя-освободителя, теперь всюду проклинали как тирана и убийцу. Искалеченные наполеоновские солдаты сотнями умирали, так и не добравшись до родной Франции, а те, кто сражался недалеко от родных мест, вернувшись, часто не находил ни своего дома, ни семьи.
Но уже приближалась первая за долгие годы мирная весна, города и села восстанавливались порой почти из пепла, а люди… люди, оплакав погибших и пропавших без вести, постепенно возвращались к своей обычной жизни.
Мысленно Екатерина Павловна сравнивала себя с этой землей, понесшей такие тяжелые утраты, опустошенной, и все-таки находящей в себе силы жить дальше. Она видела столько вдов, что собственное вдовство уже не казалось ей чем-то невероятным и несправедливым, и столько осиротевших, голодных и оборванных детей, что то и дело возносила благодарственную молитву Всевышнему за то, что ее собственные сыновья в безопасности, и никогда не узнают ни голода, ни холода, ни горечи полного сиротства.
— Мари, распорядитесь, пусть этих бедняжек накормят, — по несколько раз в день говорила она, видя из окна кареты маленьких оборванцев, греющихся вокруг костров. — Господи, надеюсь, что они найдут приют в какой-нибудь сердобольной семье или хотя бы в одном из монастырей.
Чем ближе был Ольденбург, тем больше оживала Екатерина Павловна, готовясь к новым встречам и новым впечатлениям. И они не заставили себя ждать. Об интересной встрече, произошедшей на подъезде к столице герцогства, Екатерина Павловна сообщала Александру:
«Я нашла здесь графа Строганова и несколько русских полков; среди солдат оказались и тверские ямщики, которых я знала. Мы очень обрадовались, увидев друг друга. Они умолили меня взять их лошадей, и я въехала в Ольденбург на тверских ямщиках, как раз на том самом, который бывал у нас».
Через несколько дней после приезда Екатерина Павловна писала генералу Деволану о своем пребывании в Ольденбурге:
«Я теперь на родине принца. Направляясь сюда, я сильно волновалась. Его отец и брат приняли меня с прежней дружбой. Город Ольденбург красив, и особенно радует, что он снова оживлен. Жители очень пострадали от французского владычества…»
Последний раз Екатерина Павловна видела своего свекра в 1811 г., когда он приезжал в Тверь, найдя в России убежище после отъезда из герцогства, захваченного Наполеоном. Только после Лейпцигского сражения, решившего судьбу наполеоновской империи, правивший герцог Ольденбургский смог вернуться в Ольденбург вместе со старшим сыном.
Тогда еще никто не знал, что в 1815 г. Ольденбург по решению Венского конгресса станет великим герцогством и не только вернет себе былое величие, но и преумножит его. Правда, произойдет это уже тогда, когда на престол Ольденбурга вступит новый герцог, дядя сыновей Екатерины Павловны.
Пробыв месяц в Ольденбурге, Екатерина Павловна захотела посетить Голландию. Она с особым чувством писала в Тверь генералу Деволану о своих впечатлениях о его родине, стране каналов:
«Я видела Утрехт, Амстердам, Гарлем, Лейден, Гаагу, Дельфт, Роттердам и пускаюсь завтра в море из Гельветслуйза. Я видела Саардам и Брук и клянусь Вам, что отдаю Вашей родине пальму первенства. По порядку, заботливости, трудолюбию, здесь царствующим, это, несомненно, та страна, которая наиболее других делает честь уму человеческому».
Неподалеку от Амстердама, в городке Заандам, великая княгиня осмотрела домик своего великого предка Петра I, в котором он жил, плотничая на местной верфи в конце XVII века… Но «жажда странствий» была неутолима, и она влекла знатную путешественницу все дальше и дальше.
Екатерина Павловна давно хотела посетить Англию, чтобы удовлетворить свой интерес к стране, о которой столько слышала и знала, что она отличается от тех стран, в которых ей пришлось уже побывать. Английское правительство было заранее извещено о приезде сестры русского императора, чья победоносная армия стояла уже в предместьях Парижа.
Навстречу Екатерине Павловне были посланы фрегат и несколько малых судов эскорта. Сопровождать ее должен был сын короля принц Уильям Кларенский, но он на целую неделю опоздал со своим кораблем в Голландию. Это обстоятельство сразу настроило против него самолюбивую и чуткую к правилам высокого этикета великую княгиню.
— На такие встречи не опаздывают! — с плохо сдерживаемым гневом сказала она Марии, когда прошло три дня после намеченного срока. — Для особы королевской крови это непростительно! К тому же, кажется, англичане придумали поговорку: точность — вежливость королей?
— Вы ошибаетесь, ваше высочество, — улыбнулась Мария. — Поговорку эту придумали французы… и крайне редко следовали этому правилу. А уж нынешнее королевское семейство в Англии… Над ними в свое время потешалась вся Европа.
— Почему? — удивилась Екатерина Павловна.
— Король Георг, который сейчас нигде не показывается из-за своей болезни, вовсе не хотел быть королем.
— Чем же он болен?
— Безумием, — ответила Мария. — Он совершенно слеп и подвержен припадкам буйства. Страной управляет его сын, регент принц Уэлльский.
— А как же вышло, что этот несчастный стал королем помимо своей воли?
— Внезапно скончался его отец, наследный принц Уэлльский, оставив вдову с двумя детьми: сыном Георгом и дочерью Августой. И этот Георг, после смерти своего дедушки, тоже, кстати, скоропостижной…
— Как, и он?
— Да, все думали, что король проживет еще долго, но однажды он вошел в свои покои и не вышел — его хватил удар. Георг оказался первым в линии наследования и неожиданно оказался королем Англии. Ему тогда исполнилось двадцать два года… он был ненамного моложе, чем вы сейчас, ваше высочество.
— Я уже старуха без будущего, — прошептала Екатерина Павловна.
Мария предпочла не услышать это замечание.
— Судя по портретам, он был красивым мужчиной — по-своему красивым. Белокурые волосы, голубые глаза, несколько тяжелый подбородок… и очень добрый характер.
— По портретам? — иронически осведомилась Екатерина Павловна.
— Нет, по характеру. Он всегда старался делать людям только приятное, но нередко это оборачивалось проблемой для него самого. Тогда он всерьез собирался жениться на некой Саре Леннокс, от которой откровенно был без ума. Прехорошенькая женщина, но очень легкомысленная особа. На такой женщине король Англии не мог жениться.
— Бедняжка, — прошептала Екатерина Павловна. — Корона иногда делает людей несчастными.
— В данном случае корона спасла его от серьезной ошибки. Мисс Сара, поняв, что Георга ей не видать, выскочила замуж за лорда Банбэри. И очень быстро бросила его, подтвердив свою репутацию ветрености. И еще у нее был ребенок… но не от ее мужа. Очень громкий был тогда скандал. А Георг женился на принцессе Мекленбургской Шарлотте…
— Откуда вы все это знаете, Мария?
— В то время я служила у графини Брюс, а она любила читать английские газеты… точнее, любила, чтобы я ей их читала. А англичане очень любят маленькие скандальчики в королевской семье, это разнообразит их монотонную пуританскую жизнь.
— То есть английский король женился на моей двоюродной тетке Шарлотте? На кузине моей матери? Как странно, что маменька никогда об этом не упоминала.
— Они ненавидели друг друга. Шарлотта была дурнушкой, и страшно возгордилась, когда стала королевой Англии. Но потом ей пришлось об этом пожалеть.
— Почему?
— Король Георг, ее супруг, всецело находился под влиянием своей матери, вдовствующей принцессы Уэлльской, а та, в свою очередь, шагу не могла ступить без своего фаворита, лорда Бьюта. В народе его называли «Шотландским жеребцом» и ненавидели лютой ненавистью. Однажды на него даже совершили покушение… Но принцесса Уэлльская до самой смерти хранила ему верность…
