Ветер знает мое имя - Исабель Альенде
После звонка в «зуме» Летисия развила лихорадочную деятельность. В запасе было две недели, но она не хотела терять ни минуты. Сначала она переехала на второй этаж, чтобы спать поближе к Аните. Комнату девочки она оклеила лимонно-желтыми обоями с ромашками и бабочками, заказала постельное белье с диснеевскими персонажами – что, по словам Самуила, выглядело ужасно.
– Бедняжке нужна радость. Она не сможет увидеть рисунки, но сумеет различить цвета, – объяснила Летисия.
Вооружившись стремянкой, кисточкой и ведром с раствором, она поклеила обои на стены по инструкции, которую нашла в интернете, пока старик и собака восхищенно за ней наблюдали. Кладовую и холодильник заполнили едой до отказа – так, что можно пережить любую осаду. Решили дождаться приезда девочки, прежде чем заказать ей одежду, поскольку не знали ее размера, зато купили игрушки и аудиокниги.
– Вряд ли Анита умеет читать шрифт Брайля, – рассудил Самуил.
– Должно быть, она сильно отстала в учебе.
– Как только появится возможность, запишем ее в школу для слепых во Фримонте; это примерно в сорока минутах отсюда.
– Может быть, она еще плохо знает английский, – заметила Летисия.
– Девочка провела в этой стране несколько месяцев – наверное, немного уже говорит. Я позабочусь о том, чтобы она хорошо выучила язык. Летисия, я преподаю много лет. Если я смог научить музыке абсолютных бездарей, то смогу обучить эту девочку и английскому, и еще много чему.
* * *
Селена позвонила в назначенный день за полчаса до приезда. Летисия постаралась приготовить сальвадорские блюда, чтобы Анита чувствовала себя как дома: фасоль, жареные бананы, кукурузные лепешки и пирожные, а также орчату – напиток из зерен, семян, риса, молока и специй. Самуил с Летисией так волновались, что в десять утра выпили по двойному виски, чтобы успокоить нервы.
– А что мы будем делать, если Анита нам не понравится, Мистер Богарт? – спросила Летисия.
– Это было бы ужасно. Эмпатия – загадочная штука, она не подчиняется ни одному известному правилу, возникает спонтанно или не возникает вообще, ее невозможно вызвать умышленно.
Но ничего вызывать и не пришлось: как только из пыльной машины Селены Дуран вышла маленькая девочка с рюкзачком за плечами, она полностью покорила обоих. В своем поношенном платье, в кроссовках, обутых на тонкие ножки, в маске, из-под которой выглядывали испуганные глаза, она была похожа на олененка. Анита неуверенно шагнула к дому рука об руку с Селеной, прижимая к себе тряпичную куклу. Летисия наклонилась и взволнованно обняла девочку:
– Я Летисия, твоя тетя. Это Мистер Богарт и пес по кличке Пако, а на кухне живет попугай Панчито. Еще есть две кошки, которые приходят к нам поесть, – иногда они остаются тут спать, но они полудикие, и у них нет имен, – сказала Летисия дрожащим голосом.
– Добро пожаловать, – только и смог произнести Самуил.
Он правильно сделал, что не подошел ближе; только спустя некоторое время Анита почувствует себя комфортно рядом с ним. Позже Самуил узнал, что она не доверяет мужчинам, и предположил, что седина ее успокаивает.
Поначалу обстановка была напряженной, но атмосфера разрядилась, когда Летисия подала орчату и пирог «Три молока», – по ее словам, любимое лакомство в Сальвадоре. Она вручила девочке один из купленных подарков: куклу, которая ходила, как зомби, подпитываясь от батареек в животе. Анита потратила несколько минут, пытаясь понять, как она работает, но со своей игрушкой не рассталась. Самуил спросил, знает ли Анита какие-нибудь песни, и попросил напеть детскую песенку, которую потом сыграл на пианино, украсив фиоритурами в барочном стиле. Аните это понравилось, и она вспомнила другие простые мелодии, с которыми Самуил проделал то же самое. Затем Летисия приготовила для нее ванну, поскольку девочка устала с дороги, а Самуил уединился с Селеной, чтобы получить необходимые инструкции.
– Спасибо, что привезли к нам Аниту.
– Нет, сэр, это я должна благодарить вас и Летисию за такой прием. Девочка сильно пострадала от жестокости иммиграционной системы.
– Разлучать семьи бесчеловечно, это позор для страны… – возмущенно проворчал Самуил.
Селена объяснила, что слепота Аниты сравнима с состоянием пациента, который страдает прогрессирующим заболеванием желтого пятна. Она повредила роговицу в автомобильной катастрофе два года назад, но в ее случае повреждение не оказалось прогрессирующим.
– Мне кажется, есть способы лечения, которые должны помочь, – добавила Селена.
– Вероятно, пересадка роговицы. Я выясню, – пообещал Самуил.
– Марисоль, ее мать, сказала на допросе, что они бежали из Сальвадора под угрозой смерти и что в Соединенных Штатах она надеется получить помощь для Аниты. Это сыграло с ней злую шутку: чиновник понял так, что она может стать бременем для системы здравоохранения.
– Сравнительно недалеко отсюда есть школа для слепых. Я возьму на себя расходы. Девочка никак не обременит систему.
– Думаю, что, если ей помогать, Анита сможет посещать и обычную школу. Она умеет читать и писать. Она хорошо учится и отлично запоминает на слух: ей достаточно прослушать один раз – и она сможет повторить через несколько недель.
– Это мне нравится – значит, я смогу учить ее музыке.
– Судья разрешил ей остаться в стране, пока мы не найдем мать, – сказала Селена. – Фрэнк Анджилери доказал, что девочка – жертва административной путаницы. К сожалению, это не единственный случай, но состояние Аниты смягчило судью. Я думаю, ему не очень хотелось, чтобы в прессе появилось сообщение о том, как он депортировал маленькую слепую девочку, разлученную с матерью.
– Надолго она с нами?
– Не могу сказать. У нее есть разрешение на временное убежище. В начале февраля мы с Фрэнком Анджилери ездили в Сальвадор на поиски Марисоль Диас. И не сумели найти.
* * *
До приезда девочки Летисия и Самуил прожили в режиме самоизоляции несколько месяцев и стали подобием старой семейной пары; они придерживались своего распорядка, уважали личное пространство друг друга и весело проводили время, когда были вместе. Вынужденное сожительство в условиях пандемии предоставило им удивительную возможность друг друга узнать – и чем больше они узнавали, тем больше ценили. Девочка изменила привычный ритм жизни, но в то же время и сблизила их. С ней они стали настоящей семьей.
Первая ночь Аниты в доме Самуила была трудной, потому что девочка, казалось, была напугана: она забилась в угол и сидела на полу, сжав перепачканную Диди. Желтые обои и новые простыни,
