Виктор Поротников - Игорь Святославич
Святослав опасался, как бы ханы, прознав о многочисленности русичей, не ушли к дальним кочевьям. Потому в качестве приманки им был выслан далеко вперед конный полк достаточно сильный, чтобы выдержать длительный бой. Рассыпавшиеся всюду берендеи живо известят Святослава, если его авангард завязнет в битве. А уж Святослав сумеет взять врага в двойные клещи!
Игорь, став во главе объединенных дружин, горел честолюбивым желанием показать себя в сече. Он вел дружины скорыми переходами, далеко рассылая дозорных.
— Коль внезапно нападем на поганых, то порубим их и без посторонней помощи, ведь у нас четыре тыщи конников, — молвил Игорь на первой же стоянке в степи. — Тогда вся добыча нам достанется.
Всеволод и Владимир одобрительно закивали.
Оба были дерзки и отважны. Даже возрастом они были примерно одинаковы: Всеволоду было двадцать восемь лет, Владимиру — двадцать шесть.
И только Ярослав опасливо заметил:
— По слухам, воинов у Кобяка не перечесть. Не рисковать бы головами зазря. Святослав велел нам лишь потревожить поганых и за собой увлечь, а не бить их наголову.
— Я вижу, ты раньше страха испугался, брат, — засмеялся Игорь.
Засмеялись и Владимир со Всеволодом.
Ярослав обиженно отвернулся.
Два дня полки двигались степью, переходя вброд мелкие речушки.
На третий день наткнулись на дозор черных клобуков, галопом уходивший от половецкой погони.
Половцев было не меньше трех сотен, поэтому они смело бросились на русскую дружину, внезапно преградившую им путь. Это были переяславцы.
После жаркой схватки степняки отступили.
Подоспевшим Игоревым дружинникам осталось только ловить разбежавшихся вокруг половецких лошадей, чьи наездники лежали убитыми.
Владимир Глебович раздулся от гордости, показывая Игорю пленных половцев. Их было всего четверо, но все четверо люди знатные.
Игорь с плохо скрытой завистью похвалил молодого переяславского князя.
— За этих степняков можно неплохой выкуп взять, — сказал он. — Сейчас я узнаю, кто это такие.
Игорь приблизился к пленникам и изумленно уставился на крайнего из них. Он узнал Узура, хотя у того был выбит глаз.
Игорь заговорил с ним по-половецки:
— Как ты здесь оказался, побратим?
— В набег отправился, — ответил Узур.
— Плохое ты время для набега выбрал, — негромко сказал Игорь, хотя знал, что сопровождавший его Владимир не понимает половецкого языка.
— Не зимой же в набег ходить, — усмехнулся Узур.
— Я тебя выручу, — сказал Игорь, вынимая нож из-за голенища сапога и разрезая путы на руках Узура. — Собери своих воинов и уходи на Дон. В это лето не будет вам удачи в приднепровских степях, поверь мне.
— Благодарю, друг, — промолвил Узур, растирая кисти рук. — Я тоже хочу упредить тебя. Уговори князей вернуться к своим рубежам, ибо войска у вас немного. Кобяк собрал двадцать тысяч всадников. К нему присоединились ханы Осолук, Тарх и Изай Билюкович. Сюда же идет Кончак. Не сможешь убедить князей, спасайся сам, побратим.
— Далеко ли отсюда Кобяк и вся его орда? — спросил Игорь.
— Недалеко, — помедлив, ответил Узур. — Стан его на Волчьей реке.
— Разве Кобяк не у порогов стоит? — удивился Игорь.
— Он приготовил ловушку для русских полков, — ответил Узур, — это все, что я могу сказать.
— И я не могу сказать тебе всего, побратим, — сказал Игорь. — Передай от меня Кончаку, пусть поворачивает обратно к Дону. Не будет ему удачи, Богом клянусь.
Узур пристально посмотрел на Игоря своим единственным глазом и молча кивнул.
Долгая беседа Игоря с одноглазым половцем насторожила Владимира. А когда Игорь освободил пленника и дал ему коня, Владимир и вовсе возмутился:
— Чего это ты распоряжаешься моей добычей, как своей!
— Этот половчин гостил у меня однажды, — сказал Игорь. — Я зла ему не желаю.
— Нельзя его отпускать, — возразил Владимир. — Он же, собака, своих упредит! Убить его надо, и остальных тоже!
Игорь попытался убедить Владимира пощадить хотя бы Узура, но тот оттолкнул Игоря и крикнул своим воинам, чтобы те закололи пленников копьями.
Игорь, рассердившись, кликнул своих гридней и велел оберегать пленных степняков, которые не могли взять в толк, чего не поделили два русских князя.
— Не зли меня, Владимир, — с угрозой в голосе произнес Игорь. — Лучше уступи мне этих половцев добром.
— Кажется, я уразумел, в чем тут дело! — гневно выкрикнул Владимир, обращаясь к обступившим его переяславцам. — Князь Игорь заодно с погаными! Он подкуплен ими!
Ярослав с трудом разнял сцепившихся в драке Игоря и Владимира. Северцы и переяславцы готовы были сойтись стенка на стенку. Черниговцы, став между ними, предотвратили побоище.
Владимир, стирая кровь с лица, вскочил на коня.
— Ты куда? — окликнул его Ярослав.
— Я должен упредить великого князя об измене Игоря, — прокричал в ответ Владимир и дал шпоры коню.
Переяславская дружина поскакала за своим князем.
— Что случилось, брат? О какой измене сказал Владимир?
— Полоумный у тебя зятек, — сердито ответил Игорь. — Пусть убирается ко всем чертям!
Немного успокоившись, Игорь подвел Ярослава туда, где на траве сидели пленные степняки. Он указал Ярославу на Узура:
— Узнаешь?
— Как не узнать, это же твой побратим.
— Я пытался растолковать это Владимиру, но без толку. Ему, видишь ли, крови надо!
Узур поднялся на ноги и обнялся с Ярославом.
— Боюсь, Владимир наломает дров, — сказал Ярослав, — догнать бы его.
— Давайте плюнем на половцев и будем гоняться за своенравным юнцом! — вспылил Игорь. — Кобяк и прочие ханы подождут, покуда я помирюсь с твоим зятем, Ярослав. Ангелы небесные небось хохочут, глядя на нас!
Ярослав не стал спорить, но тайком послал вслед за Владимиром несколько ковуев на быстроногих лошадях.
— Постарайтесь раньше оказаться у Святослава, — повелел ковуям черниговский князь.
Отпустив пленных половцев, Игорь повел дружины к Волчьей реке.
Глава девятая. «Кровь за кровь!»
На Волчьей реке половцев не оказалось, но повсюду были видны следы их становищ.
— Разошлись степняки в трех направлениях, — сообщили следопыты, изучив все вокруг.
— Куда двинулась самая большая орда? — спросил Игорь.
— К Днепру, — ответили ему.
— Значит, и нам туда путь держать, — сказал Игорь.
Через два дня дружины вышли на днепровский берег и двинулись вдоль него против течения реки, пока не наткнулись на черные кострища брошенного стана. Это было место ночевки Рюриковых и Святославовых полков.
— Ушли наши к порогам, — доложили разведчики, — еще позавчера ушли.
Игорь задумался.
Куда теперь ему идти? Догонять ли Святослава иль пытаться самому отыскать орду Кобяка?
Благоразумие подсказывало Игорю, что лучше предупредить Святослава о том, что Кобяк готовит русичам ловушку, но честолюбие подталкивало его к действию. Половцы разделились, и, значит, ему будет по силам разбить любую из трех орд, главное — найти врага.
Не слушая советов Вышеслава и не внемля предостережениям Ярослава, Игорь снова углубился в степи, оставив Днепр за спиной. Он решил двигаться по местам вероятных водопоев степняков, издревле кочующих у самых границ Руси.
Беспредельная равнина поглотила Игорево войско.
После двух ночевок русичи вышли к степному шляху, что тянется от Переяславля до засушливой Тавриды.
Еще день двигались по шляху на юг, в надежде что какая-нибудь орда подстерегает здесь торговые караваны. Когда стемнело, дружины расположились на отдых. Тут на русичей наткнулся отряд торков, как оказалось, посланный Святославом на поиски Игоря.
Кондувдей, военачальник торков, был сильно встревожен.
— Недалеко отсюда стоит большая половецкая орда, — сообщил он, — много кибиток, множество коней пасется вокруг. Судя по знаменам, это ставка днепровских ханов. Они миновали шлях и идут к Днепру.
— На рассвете мы нападем на поганых, — сказал Игорь. — Поможешь нам, Кондувдей?
Но Кондувдей помотал головой в островерхом шлеме с перьями:
— Нападать нельзя, князь. В одном переходе от днепровских половцев стоит лагерем лукоморский хан Тоглый с братом Бокмишем. А еще чуть дальше сам Кобяк расположился станом версты в три в окружности. С ним ханы Акуш, Бегубарс, Тарсук и Колдечи. Растопчут нас как щенят!
— А может, ночью на поганых ударить! — предложил Всеволод.
— С ума ты спрыгнул, брат! — ужаснулся Ярослав. — Как различим в темноте, где свои, где чужие?
— Но степняки-то пешие будут, а мы на конях, — горячился Всеволод. — Пусть Кондувдей отгонит их табуны подальше в степь. Пеший степняк — никудышный войн!
