Кайли Фицпатрик - Девятый камень

Сара и мистер Эллиот медленно обошли храм и остановились возле алтаря. На низком каменном пьедестале стояла фигура богини в двенадцать футов ростом, с дикими глазами и высунутым языком, с которого капала алая кровь. На шее Кали висело ожерелье из крошечных человеческих черепов. Это было то самое божество, вокруг которого танцевала Сарасвати. К горлу Сары подкатила тошнота, и ей пришлось схватиться за рукав Эллиота, чтобы сохранить равновесие.

— Это обезьяньи черепа, — заверил Сару мистер Эллиот, похлопав ее по руке. — Считается, что Кали носит ожерелье из черепов убитых ею воинов, черепа детей она использует как серьги, а с пояса у нее свисают отрубленные руки. Говорят, что существуют разбойники всех мастей, которые отсекают руки и головы, чтобы поднести их своей госпоже, но прежде с ловкостью душат свои жертвы, не оставляя никаких следов. Насколько я понял, главный прием — раздавливание трахеи.

Сара содрогнулась, и в ее памяти всколыхнулись воспоминания. Кажется, она однажды подслушала разговор между инспектором Ларком и Мелвиллом, в котором последний предположил, что лондонские убийства были делом рук Душителя. Ларк тогда отбросил это предположение, заявив, что эта банда уничтожена в тридцатых годах.

— Но я думала, что эти банды прекратили свое существование.

Мистер Эллиот невесело рассмеялся:

— Тут многое зависит от того, что имеется в виду. Ведь сами махараджи традиционно набирают в качестве личной гвардии таких разбойников. Считается, что они лучше других знают свое дело.

В голове у Сары все перепуталось. Неужели Говинда был таким убийцей? Получается, что именно он убил тех троих в Лондоне, а также расправился с лордом Гербертом? Нет, Сара не могла в это поверить, но из писем Лили следовало, что смерть лорда Герберта была столь ужасной, что Синтия Герберт никогда о ней не говорила.

— Мне представляется, что эта богиня не самый подходящий объект поклонения, — заметил мистер Эллиот, глядя на Кали. — Однако именно ее сила и жизненная энергия, а также способность к превращениям помогли ей победить в сражении Шиву, самого могущественного из индуистских богов.

Сара вспомнила очерк Лили: «…огонь знания, который дарует Кали». Что это означает? Мистер Эллиот продолжал говорить, и Саре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвлекаться.

— И то, что самоцветы продают совсем близко от храма Кали, не случайно. Кали — владычица бриллиантов, которые считаются бессмертными камнями. Храмы Кали часто встречаются в поселениях, где расположены алмазные копи, ведь богиня охраняет своих. В одной из легенд утверждается, что она ищет редчайшее сокровище — бриллиант цвета крови. Мисс О'Рейли, что с вами? Вы так сильно побледнели. Пойдемте со мной. — Он решительно взял ее за локоть. — Здесь ужасно душно, вам нужно выйти на свежий воздух.

Как только они оказались в переулке, где было не так жарко, Сара прислонилась к холодной каменной стене и принялась обмахиваться панамой, которую ей протянул мистер Эллиот.

— Я в полном порядке, благодарю вас, — сказала Сара после небольшой паузы. — Не знаю, что на меня нашло.

Когда они возвращались обратно по лабиринту улочек, Сара предоставила мистеру Эллиоту делиться своими познаниями в области индуизма, не прерывая его, пока понемногу приходила в себя. Упоминание о красном бриллианте произвело на нее жуткое впечатление, но Сара твердо решила не дать страху себя победить. В конце концов, бриллиант лишь драгоценный камень; если Сарасвати хочет танцевать перед жаждущей крови богиней, то так тому и быть.

— Язычество по природе своей политеистично. Каждое божество представляет собой одну из сторон человеческой природы, а потому почитание богини Кали, к примеру, означает, что ты готов принять как темные, так и светлые стороны своей натуры.

— Как удобно, — сумела заговорить Сара. — Таким образом можно оправдать любые мерзости.

Возле пансиона они расстались, обменявшись крепким рукопожатием и добрыми пожеланиями и договорившись обязательно встретиться еще раз до отъезда Сары в Лондон. Сара уселась в паланкин махараджи и со вздохом удовлетворения откинулась на бархатные подушки. Ко времени прибытия к воротам дворца она решила, что спросит Сарасвати, почему та стала почитать темную богиню, ведь в ее вере так много других привлекательных и благосклонных божеств.

Глава 32

Я ничего не прошу у твоей любви,                                ничего,Лишь дай мне уйти, одиноко                 продолжить свой путь,Ведь тех счастливых, безмятежных                                  днейБез райской радости и без тоски                      — их не вернуть.

Сару встретил управляющий, обладавший удивительной способностью чувствовать присутствие гостя у ворот.

— Махарани хочет вас принять, мисс Сара. Пожалуйста, следуйте за мной.

— А вы поговорили с чаукидаром о мистере Говинде?

— Да, мисс Сара.

Однако мажордом ушел прежде, чем Сара успела задать следующий вопрос.

Махарани сидела на разложенных на полу подушках, перебирая драгоценности из маленькой шкатулки.

— Золото из Венеции желтее индийского. И оно гораздо привлекательнее, если ты можешь его себе позволить, — сказала она, не поднимая головы.

Махарани была одета в просторные шаровары из золотого шелка, стянутые у щиколоток, и короткий корсаж, называемый чола, из-под которого виднелась обвисшая плоть. Наряд венчала длинная прозрачная вуаль.

— Садись, — предложила махарани.

Когда Сара повиновалась, ей удалось получше разглядеть покрытое морщинами усталое лицо и заметить, что черная сурьма, которой были подведены водянистые глаза махарани, размазалась. Вероятно, она принимала опиум — хотя в воздухе не чувствовалось его запаха. Сара обратила внимание на замедленность всех реакций женщины, характерную для людей, находившихся под наркотическим воздействием. После продолжительного молчания махарани продолжила:

— Я слышала, что ты и Сарасвати встречались?

— Да. Она… удивительный человек. Это правда, что Сарасвати родилась в маленькой деревушке?

Махарани с подозрением посмотрела на Сару.

— А почему ты задаешь вопросы о моей Сарасвати?

Сару удивило резкое изменение ее тона.

— Только из-за того, что мне хочется побольше о ней знать.

— Никто не знает о ней больше меня.

— В таком случае почему бы вам не поделиться со мной ее историей, ваше высочество? — ответила Сара, вспомнив, что махарани обожает рассказывать истории.

Некоторое время тянулось молчание. Махарани некоторое время разглядывала кольца размером с яйцо на своих пухлых пальцах, пока Сара изучала крошечные зеркальца, которыми были украшены подушки. Быть может, лесть заставит махарани поведать историю Сарасвати — Сара видела, что немолодая женщина хочет ей верить или она просто нуждалась в аудитории.

— Если я расскажу тебе о Сарасвати, мисс Сара, ты не должна показать ей, что тебе стало многое известно, она очень болезненно относится к некоторым вещам… из прошлого.

— Конечно… — заговорила было Сара.

Но махарани уже начала свой рассказ. В ее глазах загорелся огонь, голос обрел силу.

Сарасвати назвали в честь реки и ее богини. Жители деревни считали: наносные речные бриллианты доказывают, что в реке обитает богиня, ведь всем известно, что ее украшали самоцветы, когда она появилась на свет из уст Брахмы. Девочка же Сарасвати родилась на берегу реки, что явилось для ее матери, присевшей на корточки, чтобы прополоскать белье, полнейшей неожиданностью. Сарасвати выскочила из чрева матери прямо в воду и с удовольствием плавала в реке, пока ее не извлекли подоспевшие женщины.

Когда Сарасвати была еще ребенком, она любила сидеть на высоком берегу и наблюдать за речным народом. С большого расстояния люди больше походили на рой водяных ос; их тонкие одежды и тюрбаны напоминали белые полоски на темной коже, обожженной солнцем. Сотни мужчин ныряли в воду и ползали на четвереньках в грязи у берега до тех пор, пока их костлявые колени и локти не покрывались ранами. Сарасвати не хотела выходить замуж за одного из здешних жителей; ей снилось, как она присоединяется к легендарной и свирепой армии женщин «Зуффар плутун»[47]. Однажды она видела, как они проезжали через их деревню, спрятав волосы под белыми тюрбанами, а за поясами у них сверкали клинки сабель.

Однако у ее отца были другие планы. Когда она танцевала на своем первом празднике Дивали и получала похвалы за плавные движения запястий под бой барабанов и гибкость всех конечностей, он решил, что ей следует брать уроки. Танцовщицы часто удачно выходили замуж или их можно было выгодно продать в качестве наложниц богатым поклонникам. Ей уже исполнилось тринадцать — в таком возрасте можно выходить замуж.