Русские качели: из огня да в полымя - Николай Васильевич Сенчев
Не знаю, обладал ли гипнозом Борис Абрамович или у него был особый дар убеждения, но я, грешный человек, так проникся идеями АВВЫ, что даже рискнул сделать «креативное предложение». Для распространения акций, горячо сказал я, можно использовать и корпункты «Российской газеты». Борис Абрамович и бровью не повел, но в его глазах я увидел задумчивое удивление, как такие глупые мысли могут посещать собкора центральной газеты.
Доведение журналистов, прибывших в Тольятти из Москвы, до соответствующей кондиции продолжалось два дня. Были, конечно, ресторанные обеды и ужины с хорошим алкоголем и посиделки за «круглым столом». Среди экспертов, представлявших будущий автомобильный всероссийский альянс как «главное звено, которое потянет за собой всю российскую экономику», выделялся скромный человек с докторской бородкой. Это был Александр Стальевич Волошин, ставший впоследствии руководителем президентской администрации. Волошин говорил мало, негромко и сбивчиво, будто кто-то держал его язык на привязи. Также был сдержан в оценках и губернатор Самарской области Константин Иванович Титов. Вероятно, он уже тогда догадывался, в какую авантюру втягивается его особа. Ведь Титову, по сценарию Березовского, предстояло решить вопрос о передаче 150 гектаров земли под будущий завод народного автомобиля.
Среди журналистов, прибывших на эту сходку, я увидел многих своих знакомых из «Известий», «Труда» и «Коммерсанта». Известинец Сергей Лесков, давно специализирующийся на космической и научной тематике, явно не понимал, зачем он оказался среди нас, обреченных раскручивать идею АВВы в своих изданиях. Другие коллеги, закусывая водочку салатом оливье, больше обсуждали новости своего профессионального цеха, чем автомобильный проект Березовского. Что ни говори, а нюх на фикцию, обман, фуфло у многих из них был отменный, и свой приезд в Тольятти они восприняли как приятное времяпровождение.
По возвращении в Ульяновск созвонился с заместителем главного редактора, направившего меня в эту памятную командировку: ну и что мне делать? Нужно, сказал он, быстро подготовить статью о грядущем экономическом прорыве в автомобилестроении. Быстро! Я заварил крепкий чай, обложился блокнотными записями и к полуночи выдал текст под заголовком «Передаст ли Детройт лавры Тольятти?».
В ней я добросовестно изложил всё, что исходило тогда от важных персон, участвующих в презентации «АВВы». От генерального директора «АвтоВаза» В. Каданникова, председателя Фонда федерального имущества Ф. Табеева, главы администрации Самарской области К. Титова (губернаторами тогда их ещё не называли) ну и, конечно, от самого Б. Березовского. При этом я старался избегать авторской оценки прошедшей пресс-конференции, оценки реалистичности, жизненности будущей АВВы. И не моё это было дело. Поэтому я предпослал к статье вопросительный заголовок: «Передаст ли Детройт лавры Тольятти?».
Статья вышла прямо с колес. Но почему-то в заголовке исчез вопросительный знак. И имя Березовского, как автора идеи АВВы, не упоминалось. А вот фамилия Каданникова шла через весь текст. Получалось, что именно он затеял весь этот сыр-бор с народным автомобилем. Сбор средств через продажу акций АВВЫ стремительно набирал темп. Акционерами стали почти три миллиона человек, отдав компании Березовского 200 миллиардов рублей.
Всё! На этом проект омертвел. По инерции в СМИ ещё продолжалась благоприятная шумиха вокруг АВВЫ, но никто не мог назвать, а что реально, конкретно делается. Землю под строительство нового завода, как помнится, так и не выделили. Сам народный автомобиль существовал даже не в чертежах, а «детских рисунках» и в воображении отцов АВВЫ. Куда же тогда пошли деньги приобретателей ценных бумаг? Об этом — молчок.
Во мне сидела заноза. Волей или неволей я тоже оказался причастным к надуванию пропагандистского мыльного пузыря, и я решил подготовить материал о том, где же обещанный российский фольксваген. Процедил, насколько мог, прессу. Ничего не нашел на эту тему. Заметил только, что АВВА с её шумной рекламой исчезла с телеэкранов, из радиоэфиров, нет её и на рекламных полосах газет. Но ведь остался главный учредитель альянса — АО «АвтоВаз», о котором время от времени проявлялись чуть ли не заупокойные сообщения.
С большим трудом связался с генеральным директором В.В. Каданниковым. Для того, чтобы начать строить новый автосборочный завод, сказал Владимир Васильевич, требуется стартовая сумма в 300 миллионов долларов. Плюс одновременное подключение дополнительных зарубежных кредитов. А деньги акционеров АВВЫ ситуации не меняют. Их всего-то 50 миллионов долларов.
— И где же они?
— На эти деньги в Финляндии строится сборочный конвейер по выпуску автомобилей девятой модели. Хоть что-то, чем ничего…
Статья под заголовком «Авто для народа в одном экземпляре», рассказывающая о том, как проект российского фольксвагена не вписался в финансовые виражи, была отправлена в редакцию. В ней ничего не было такого, что могло бы бросить криминальную тень на организаторов альянса. Да я и не располагал убедительными фактами и доказательствами мошеннической сути этой грандиозной затеи. Просто показал, как вредны и опасны технические прожекты, не подкрепленные ни финансово, ни организационно.
Но и такое, в общем-то безобидное, толкование судьбы АВВЫ кому-то не понравилось в редакции. Звоню: что с материалом, его приняли? Мне в ответ: какой материал, ничего не видели! Выждав пару дней, снова тревожу своих коллег. Реакция та же. Обращаюсь в секретариат, но и там ничего не знают. Ищи, посоветовали, в отделах. Ничего не оставалось, как обратиться к Владимиру Кузьмищеву — заместителю главного редактора, курирующего экономический блок редакции.
Я объяснил ему, о какой статье идет речь. Он насторожился. Сделаем так, сказал Кузьмищев, я иду в телетайпную, а ты отправляй текст, я его сам приму. Так и поступили. Через три дня статья была опубликована. Никакой реакции на неё не последовало. Так что не было смысла тормозить её выход. Видно, «рука Березовского» уже к этому времени набрала хорошую мускульную силу и могла проникнуть куда угодно.
О Владимире Кузьмищеве осталась у меня благодарная память. Я его поверхностно знал по работе в газетах «Труд» и «Правда», а этот эпизод, произошедший в «Российской газете», ярко выявил в нём журналистскую порядочность и честность. К сожалению, он рано ушёл из жизни, оставив после себя замечательные рассказы и повести.
ХХХ
После октябрьских событий 1993 года в моей журналисткой работе мало что изменилось. Из аппарата редакции никаких рекомендаций не поступало. Лишь изредка кто-нибудь просил подключиться к той
