Аэций. Клятва Аттилы - Алекс Тавжар
Зрелище обещало быть ярким.
Как только покончили с предварительной подготовкой, Аэций тотчас же был извещен, что его с нетерпением дожидается император.
* * *Встречали магистра армии с особенной пышностью. От самого входа в мраморный зал до ступеней сияющего тронного ложа выстроились личные телохранители императора. У каждого было копье. На спине висела белая маска, незаметная для того, кто будет стоять у трона. По условленному сигналу телохранители должны были быстро надеть их на лица и заколоть магистра.
Возле трона с одной стороны стояли Петроний Максимус и Ираклий. С другой — служившие под началом Аэция именитые римляне, и среди них — Рицимер и Авит. Они не знали о готовящемся убийстве. После показательной казни Аэция Валентиниан собирался назначить кого-то из них магистром армии.
И вот Аэций вошел. В полной тишине спокойной уверенной походкой прошел по мраморным плитам к ступеням трона. Остановился в шаге от них. Поприветствовал императора словом, а соратников взглядом. На Ираклия и Петрония Максимуса взглянул лишь мельком, как на мух, которых нельзя отогнать.
Аэцию было чуть больше пятьдесяти пяти. Вряд ли он сознавал, какое впечатление производит на императора. Валентиниан ненавидел его и боялся одновременно. Прославленный военными подвигами Аэций казался человеком необозримой силы. С возрастом у него появилась привычка разговаривать, глядя в глаза собеседнику. Из-за этого возникало чувство, что он проникает в мысли. Валентиниан старался вести себя как можно любезнее, чтобы магистр не сразу понял, какая участь его ожидает. Справился о здоровье. Справился о том, как идут дела.
— Боюсь, над нами нависла серьезная угроза, — ответил Аэций.
— Какая угроза? О чем вы? — Валентиниан почувствовал, что краснеет. Неужели Аэцию известно о предстоящей казни?
Но, нет. Он говорил о другом.
— Войска аттилы уверенно повернули на запад. Не сегодня-завтра они вторгнутся в Галлию. В этих условиях медлить недопустимо. Аттила грозный противник, способный тактически мыслить. Первое время мы будем вынуждены сдавать ему города…
— Сдавать города? Да вы что?! — вскричал Валентиниан, вцепившись в подлокотники трона.
— У гуннов несметное войско, — спокойным тоном ответил Аэций. — Сдержать их натиск на границе Империи не хватит ни сил, ни ресурсов. Первый удар будет слишком силен, но, по мере продвижения вглубь, аттила растеряет людей и запал. А мы в это время соберемся с силами и подготовим достойный ответ.
Валентиниану хотелось крикнуть, что назначит другого магистра, Рицимера или Авита, но те стояли с тревожными лицами и смотрели на Аэция, как на единственную надежду. Императора это вывело из себя. Куда им бороться с аттилой. Пасуют перед гуннскими псами, как последние сосунки!
Аэций вел себя совершенно иначе. Вот почему он пользовался такой популярностью в армии. В его словах была уверенность, от которой веяло будущими победами. Только безумец решился бы обезглавить армию, когда у ворот бессчетные полчища гуннов. А это значило, что с убийством Аэция придется повременить. Приговоренный к смерти не только останется жив, но и продолжит исполнять обязанности магистра армии.
Валентиниан почувствовал всю безвыходность своего положения. Аэций снова каким-то непостижимым образом ускользнул от его карающей длани.
— Что же вы раньше не поставили нас в известность? — только и смог он произнести.
— У меня имелось одно предположение, — ответил Аэций слегка изменившимся голосом. — Но оно не оправдалось. Аттила оказался не тем, за кого себя выдавал. Теперь я это знаю и больше не промахнусь.
— Поверим вам на слово, — сказал Валентиниан. — Но впредь не томите нас с новостями.
— Так я приглашен по этому поводу? Из-за того, что не было новостей? — неожиданно спросил Аэций.
— Нет, я… пригласил вас по другому поводу.
Император медленно обвел глазами мраморный зал. На него смотрели со всех сторон. Опиравшиеся на копья телохранители ждали условленного сигнала. Другие смотрели с простым ожиданием и ни о чем не догадывались.
«Придется сказать о матери. Деваться некуда», — принял решение император и встал со своего ложа.
— Я пригласил вас, чтобы сообщить о страшном несчастье, которое постигло меня и возлюбленный Римский народ, — произнес он торжественным и печальным голосом. — Моя мать августа Галла Плакидия скончалась.
* * *Аэций был так потрясен внезапной смертью Галлы Плакидии, что какое-то время не мог ни с кем говорить. Она была для него больше, чем августой, больше, чем другом, больше, чем любимой женщиной. Так бывает. Два могучих дерева слишком долго поддерживали друг друга и не заметили, как сплелись ветвями. У каждого в прошлом была потеря, оставившая глубокую рану. Августа обрадовалась, когда Аэций привел к ней вдову Бонифация Пелагею, и благословила их на долгую счастливую жизнь. В отличие многих она умела радоваться чужому счастью. А собственного так и не обрела…
Встретив Аэция в атриуме, Пелагея испугалась его печального вида.
— Со мной ничего не случилось. Не беспокойся, — сказал он, обнимая жену.
— Вот и прекрасно, — прошептала та. — А я боялась, что не вернешься.
— Не вернусь? Почему? — удивился магистр.
— Сама не знаю. Отчего-то стало вдруг тошно, и почудился запах погребального костра.
— Тогда это связано не со мной.
— А с кем?
Аэций рассказал об августе. И о том, что поедет собирать союзников на войну с аттилой. Надежда, что это окажется его сын, не сбылась. На приеме в посольстве Зеркон не узнал в нем Карпилиона. А уж племянника он бы ни с кем не спутал.
— Я буду молиться, чтобы союзники тебя поддержали, — промолвила Пелагея.
— Тут одной лишь молитвой не обойдешься, — сказал Аэций. — Придется ехать к торингам.
— К королю Теодориху? Но у вас же с ним распря.
— Последнее время мы были с ним на ножах, это правда. Значит, надо его убедить, что аттила — наш общий враг.
— И откуда он только взялся этот ужасный аттила, — с досадой произнесла Пелагея. — Только представь, наш сын играет в него с другими мальчишками. А когда я спросила, они сказали, что аттила их восхищает.
— Сегодня такое услышишь повсюду, — сказал Аэций. — Я и сам восхищаюсь его дерзостью и умом. Тем, как он проводит сражения. Тем, как готовится к бою. Похоже, он
