Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1
— Ты будешь?
Савва замотал головой:
— Не-е-е. Пропущу. Есть хочется!..
— Ну давай, нажимай. А я выпью.
И Василий снова опрокинул в себя целый бокал.
— Так вот, хорошая девочка Вика давно наставляла мне рога. Пока я здесь жил, а она училась, то всё было ничего. Боялась, что могла из института вылететь, как пробка, если бы я очень захотел. Все же свои… Поэтому держалась как могла. А как только я уехал, пошла гулять, как с цепи сучка сорвалась…
— Вася, да что ты наговариваешь. На Вику это непохоже. Злые языки страшнее пистолета. Тебе, может, кто-то завидует. Мол, аспирантуру закончил, жена красавица, должность получил… Сам понимаешь, поводов для зависти набирается… Как тебе гадость не устроить?
Савва высказал свою точку зрения на полном серьёзе и продолжил:
— Иногда её встречаю в общаге. Всегда вежливо здоровается, улыбается. Не верю! — твёрдо рубанул Савва.
— И я не верил. А вот посмотри на это, — и Василий, с трудом сдерживая гнев, швырнул на стол конверт.
— Это что? — спросил удивлённо Савва.
— Ты смотри, смотри. Учись, чтобы не повторять самому ошибок.
Василий снова наполнил бокал и молча выпил. Савва открыл конверт, оттуда выпали несколько фотографий и письмо.
— Письмо можешь не читать, там всё то же, что и на фото.
Савва взял фотографии и обмер: Вика, раздетая, в разных позах, с разными мужчинами. Он даже сначала не поверил, она ли? Савве уже приходилось встречаться с порнографией, но, в основном, зарубежной. Однако, чтобы знакомая женщина и в таком виде… Для него это оказалось совершенным шоком. Он хлобыстнул свою рюмку коньяка и, ничем не закусывая, произнёс только:
— Да-а-а…
— Вот то-то и оно, что да-а-а.
— А мужиков-то ты этих знаешь?
— Да какая разница, знаю — не знаю… Одного знаю, мой бывший приятель… Сукин сын!
Василий снова потянулся к бутылке, разлил остаток по бокалам.
— Верно мне говорила моя покойница мать: предают только близкие, с друзьями нужно быть поосторожнее. Как в воду глядела. А я ему помогал, подлецу. Из института хотели выгнать — отстоял. За драку чуть не посадили — вытащил. Вот и награда. И чтобы мне досадить, взял, подлец, и фотки эти состряпал. Его рук дело, к гадалкам ходить не надо. Ну, Мартынов, давай. Будем!
Они подняли бокалы и молча выпили. Принесли второе, аппетитных, с корочкой цыплят-табака. У Саввы от выпитого коньяка аппетит разыгрался не на шутку. Он вонзил зубы в сочное мясо молодого цыплёнка, чуть пахнущее чесноком и кинзой, и с нескрываемым удовольствием стал есть.
— Ты чего модничаешь, Василий? Цыплята прелесть!
Но Василий взял цыпленка, откусил край крылышка, пожевал и снова поманил рукой официанта.
— Слушай, приятель, ещё граммов двести коньячку, потом, пожалуй, кофе по чашечке, мне двойной крепости и без сахара, и что-нибудь попить.
— Напиток или минералку? — осведомился официант.
— А давай и того и другого. Что из минералки?
— Могу предложить «Боржоми», совсем свежий завоз.
— Хорошо. А напиток какой?
— «Грушевый», очень вкусный.
— Давай грушевый, — согласился Василий и повернулся к Савве. — Так вот, Мартынов, и это ещё не всё. Мало того, что она, поганка, здесь меня опозорила, она ещё и в нашем городе дала гастроли.
— А как она туда попала? — удивился Савва. — К тебе, что ли, приехала?
— Да я бы её и на пушечный выстрел к себе не подпустил. Нет, не ко мне, а к Лёвке Ушакову. Помнишь такого?
— К Лёвке? — ещё больше удивился Савва. — Да как он там, в твоей Тынде, оказался?
— Мир тесен. Знаешь, Савва, это великая мудрость! Лучше не скажешь. Как-то еду в командировку, жду поезда на вокзале, захожу в буфет чайку глотнуть и, представь себе, Лёвкина пьяная рожа прямо на меня смотрит. Я хотел было уйти, думаю, обознался, а он ко мне наперерез кидается. «Василий, Василий, постой! Давай поговорим!» Я отвечаю, что нам не о чем разговаривать. А он: «Что, начальником заделался, так и зазнался?» Это меня и остановило. Говорю, ну, если есть что сказать — говори. А он мне бух! Твоя, говорит, благоверная сюда ко мне приезжала, звала с собой в Питер. Мол, меня не может забыть. Как узнала, что он там, сразу к нему и прилетела. Я у него спрашиваю: зачем он мне всё это говорит? Ехал бы с ней в Питер. А он знаешь что мне, подлец, ответил? «Я чужих жён не отбиваю!» Она, говорит, умоляла уехать, хоть куда, хоть в Калининград, только бы вместе, вдвоём. Не знаю, Савва, врёт или нет Лёвка, только она, ничего не добившись от него, в гостинице с каким-то армянином снюхалась. Два дня он из её номера не выходил. Вечером выбредут в ресторан, поддадут, потанцуют — и опять в номер. Вот такая хорошая девочка Вика.
Василий снова налил коньяк. Савва отказался.
— Нет, я в таких дозах не могу.
— Ладно, ещё научишься.
Василий осушил свой бокал, так и не притронувшись к еде.
— А ты что, приехал на разборку с ней? — прямо в лоб задал вопрос Савва.
— Никаких разборок не будет. Поздно разбираться. Я приехал разводиться. Завтра официальное мероприятие по этому вопросу. Уговорил знакомых ребят помочь с разводом. Завтра, даже если она не придёт в суд, нас разведут. Мне нужна бумага и чистый паспорт. А то смешно получается. Жены фактически нет, а числюсь по документам женатым. Сам понимаешь, в маленьком городке это большое неудобство. А ещё мне адвокат сказал, что она может претендовать на моё жильё и имущество. И ради чего я с ней должен всем делиться? Хватит, повила из меня веревки, теперь приходит этому конец.
Василий опьянел от выпитого без закуски коньяка и понёс всякую чушь… Савва понял, что «клиент созрел» и его нужно срочно устраивать на ночлег.
— Пойдём, Василий, на Кирилловку, у меня в комнате переночуешь. Женькина койка свободная, он сейчас на дежурстве, так что есть где переночевать.
Василий легко согласился, и Савва, поймав такси, отвёз его к себе в общежитие. Утром, проснувшись раньше всех, Василий куда-то исчез. Савва слышал, что он встал и куда-то вышел, но не придал этому значения. А когда открыл глаза, увидел, что на столе стоит коробка с тортом, несколько бутылок пива, банка с растворимым кофе и банка сгущенного молока.
«Пир продолжается», — подумал радостно Савва. Только где Василий? Тут дверь открылась, и на пороге возник сам виновник торжества.
— Привет всем! — громким голосом поздоровался Василий. — Мужики, подъём! Хватит дрыхнуть. Чай готов, прошу всех к столу!
Пока ошалело таращил глаза Рифат, не понимая в чём дело, подселившийся к ним в комнату аспирант Генка мигом сообразил, что к чему, похлопал себя ладонями по груди:
— Вот это настоящее утро аристократов! Пиво, кофе, торт! Мы мигом, — и, стащив одеяло с Рифата, сказал ему, — а ну за мной, умываться.
Он выскочил за дверь, за ним зашлёпал в тапках Рифат.
— Где ты всё это взял, Василий? — спросил Савва, тоже направляясь в умывалку.
— На Московском вокзале. Что, забыл? Там буфет круглые сутки торгует.
— Ах, да! А что за праздник?
— Да никакого. Просто вспомнил своё голодное студенчество, решил вот сюрприз вам сделать.
— А-а-а, — хмыкнул Савва понимающе. Вскоре все собрались.
Утреннее застолье удалось на славу. Кофе со сгущёнкой, вкуснейший бисквитный торт «Северный», который таял о рту. Давно такого праздника не было в их комнате. Даже вечно молчаливый и недовольный Рифат заулыбался и прихлебывал кофе с куском торта. Красота! Генка с Василием налегли на пиво. Как выяснилось, и Генка-аспирант вчера тоже капитально замочил нос в вине, а пиво для отходняка первое дело.
После завтрака Савва отозвал Василия в сторонку:
— Моя помощь нужна? Я тогда останусь…
— Да нет, иди на занятия. Сам управлюсь. Суд будет в одиннадцать, здесь рядом, на Суворовском. Думаю, что никаких проблем не должно быть.
— Тогда до вечера! Встречаемся здесь или как? — спросил на прощание Савва.
— Да нет, Старик, видно, сегодня уже не увидимся. У меня в два часа дня поезд отходит. Я сразу после суда хочу забежать в институт, кое-какие бумаги подпишу да заявку на врачей оставлю и мигом на вокзал. Так что давай прощаться.
Они обнялись.
— Ты, Савва, как закончишь пятый курс, приезжай ко мне на БАМ, я тебя устрою на хорошую работу, заодно присмотришься — что и как, а потом, может, после института приедешь работать. Вот мой адрес, — он подал листок бумаги. — Там мой телефон есть. Если что, звони. Буду рад. Ну, иди, а то ещё заплачу…
Он подтолкнул Савву в спину.
— Давай, Мартынов, вперёд. Удачи тебе.
— И тебе тоже.
Они обнялись, и Савва выскочил за дверь, чтобы ребята не увидели выступившие на его лице слезы.
Так они расстались навсегда. Василия развели с Викой, он уехал к себе в Сибирь, сделал серьёзный карьерный рост, став начальником медико-санитарной службы всего БАМа. Погиб, разбившись на вертолете, в очередной командировке по бескрайним просторам Сибири, где-то в Саянах. Василий так и не женился и не оставил после себя наследников. А Вика успешно вышла замуж за престарелого профессора, ему было уже за шестьдесят. Работала ассистентом на его кафедре, периодически заводила романы с молодыми аспирантами и студентами. После смерти мужа унаследовала трёхкомнатную квартиру на Петроградской и жила в свое удовольствие. Третий участник этой истории, Лёвка Ушаков, спился и умер у себя на родине, в Вологодчине. Нинка Балабанова стала Ниной Петровной, вышла замуж за простого рабочего с завода, родила и вырастила двух девочек красавиц. Обе пошли по стопам матери и стали врачами, а сама Нинка была очень счастлива в браке.
