Уинстон Грэм - Росс Полдарк
Пока он говорил, она ощутила, как внутри как будто что-то замерзает. Обретенная дочерняя любовь испарится первой, если они будут всё это обсуждать еще раз. Конечно, этого не должно случиться. Но это был новый и более разумный отец, чем тот, которого она знала раньше. Он не буянил и не кричал и даже не был пьян как обычно. Демельза подошла к нему так, чтобы ветер дул от него, пытаясь уловить запах выпивки. Он станет еще опаснее, если никто не сможет с легкостью сбить его с правильного пути.
- Капитан Полдарк в Труро. Но как я уже сказала, я хочу остаться здесь. А что там... как там она ... вдов... твоя...
- Всё в порядке. Она тоже считает, что тебе будет лучше с нами, чем в этом доме в окружении искушений плоти и дьявола. Тебе еще только шестнадцать.
- Семнадцать.
- Неважно, ты слишком юна, чтобы оставить тебя без присмотра, - Карн выпятил нижнюю губу. - Ты вообще ходишь в церковь, посещаешь ли молитвенные собрания?
- Не так часто.
- Может, коли ты вернешься к нам, то будешь спасена. Очищена Духом святым.
- Что сделаю? - глаза Демельзы округлились от удивления.
Том Карн вызывающе взглянул дочери в глаза.
- Когда ты сбежала, я пребывал во тьме под сенью смерти. Я поклонялся дьяволу и был пьяным чудовищем. В прошлом году, благодаря мистеру Диммику, я очистился от греха. Теперь я совсем другой.
- О, - только и сказала Демельза. Так вдова Чегвидден все-таки преуспела. Она её недооценила. Но, возможно, это было нечто большее, чем только вдова. Потребовалось бы нечто ужасное, чтобы изменить человека, которого она знала.
- Господь, - произнес Том Карн, - вытащил меня из кошмарной трясины грязи и поставил мои ноги на твердую почву, и вдохнул новую песнь в мои уста. Больше никакой выпивки и жизни во грехе, дочка. У нас хорошая жизнь, и мы хотим забрать тебя домой. Там твоё место.
Демельза на мгновение глянула в побагровевшее лицо отца, потом мрачно уставилась на свои башмаки.
Том Карн ждал.
- Ну что, дочка?
- Ты очень добр, отец. Я рада, что всё изменилось. Но я здесь так давно, что это мой дом. Если я уйду с тобой, мне будет казаться, что я ушла из дома. Я здесь многому научилась - тому, как заниматься фермерством, и прочему. Я - часть этого дома. Они не смогут обойтись без меня. Я им нужна, а не вам. Однажды я приду к вам и увижусь с тобой, мальчишками и остальными. Но тебе я не нужна. У тебя есть она, чтобы о тебе позаботиться. Так что я ничего не смогу там делать, кроме как есть твой хлеб.
- А вот и нет. Есть чего, - Карн посмотрел на горизонт. - Господь благословил наш союз. Нелли на шестом месяце и разродится в августе. Так что там твоё место, и твой прямой долг - вернуться домой и позаботиться о нас.
Демельза почувствовала, что её загнали в капкан, который только еще начинает показывать зубы.
Наступила тишина. На поле слетел кулик и пробежал вперед, опустив вниз хохлатую голову и издавая печальное "пи-вии". Она посмотрела на собравшую инструменты Пруди, ковыляющую к дому. Посмотрела на наполовину прореженное поле с репой. Её глаза метнулись по песку и песчаным холмам к утесу, где стояли две хижины, и на линии горизонта люди ползали, как муравьи. Уил-Лежер.
Она не могла оставить всё это. Ни за что. Она пришла, чтобы присмотреть за всем этим, живым и мертвым, за всем, принадлежа этому и, одновременно, владея. Она сильно привязалась ко всему. И, конечно, к Россу. Если бы её попросили что-нибудь для него - дело другое, но вместо этого от неё ожидали, что она его покинет. Да она вообще не жила, пока не пришла сюда. Хотя она и не осознавала причину, вся ранняя часть её жизни была как тёмный дородовой кошмар, скорее придуманный, воображаемый и наполненный страхом, чем реальными страданиями.
- Где капитан Полдарк? - спросил Том Карн, на фоне её молчания его голос прозвучал тверже прежнего. - Я пришел с ним повидаться. Я всё объясню, и он поймет. В этот раз драки не будет.
Так и будет - Росс не станет её удерживать, скорее, даже ждет, что она уйдет.
- Его нет дома, и он не вернется до темноты.
Карн повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом, как в былые деньки придвигался, чтобы схватить противника.
- С ним тебе нечего делать, ты должна вернуться домой.
Она посмотрела на него и впервые увидела, как же он груб и посредственен. Щеки обвисли, нос в крошечных красных прожилках. Но даже ни один джентльмен не сравнится с тем, которому она служит.
- Как ты можешь ждать, что я просто скажу "да" и уйду, после всех прошедших лет. Я должна повидать капитана Росса. Он нанял меня на год. Я узнаю, что он скажет, и сообщу тебе.
Вот так. Убрать его с фермы до того, как вернется Росс, выпроводить и дать себе время подумать.
Том Карн, в свою очередь, тоже внимательно и слегка подозрительно присмотрелся к дочери. Только теперь он заметил, как же она изменилась, как развилась, расцвела, приобрела женственные формы. Он был из тех, кто говорит напрямик.
- Сознайся, живешь ли ты во грехе с Полдарком? - потребовал ответа он низким и резким голосом, голосом старого Тома Карна.
- Во грехе?
- Именно. Не строй из себя невинность.
Губы Демельзы плотно сжались, превратившись в тонкие полоски. Только врожденное чувство страха спасло его от ответа, который он никак не ожидал бы услышать из уст дочери, даже если это и слова, которым она научилась от него.
- Между нами нет ничего, кроме того, что должно быть между хозяином и служанкой. Но ты должен знать, что я нанялась на год. Я не могу уйти просто так, даже не попрощавшись.
- О тебе ходят слухи. Слухи, что дошли аж до Иллаггана. Правда это или нет - нехорошо, когда о юной девушке такое болтают.
- Я не делаю ничего того, о чем говорят слухи.
- Может, и так, но я не хочу, чтобы о моей дочурке так говорили. Когда он вернется?
- Не раньше, чем стемнеет. Он поехал в Труро.
- Сюда длинный путь, чтобы я проделал его снова. Передай ему мои слова и возвращайся в Иллаган. Если не вернешься до конца недели, я приду снова. А ежели капитан Полдарк будет препятствовать, я поговорю с ним.
Том Карн поддернул штаны и коснулся пальцами пряжки ремня. Демельза повернулась и медленно пошла к дому, а он последовал за ней.
- В конце концов, - более мягко проговорил он, - я не прошу тебя ничего более того, что сделала бы любая дочь.
- Да, - ответила она. (Удары пряжкой ремня, когда ему пожелается, язвы на спине, ребра, что можно было пересчитать, грязь и вошки! Не больше, чем могла вынести любая дочь).
Когда они достигли дома, из него вышел Джуд Пэйнтер с ведром воды и удивленно поднял безволосые брови при виде другого мужчины.
- Где твой хозяин? - спросил Карн.
- Уехал в Труро, - Джуд остановился, поставив ведро, взглянул на него и сплюнул.
- И когда он вернется?
Демельза затаила дыхание.
- Может, вечером, а может, и завтра, - Джуд покачал головой.
Карн проворчал и прошел вперед. Перед домом он уселся и снял ботинок. Жалуясь на мозоли, Карн начал растягивать ботинок, стараясь придать ему более комфортную форму. Демельза чуть не вскрикнула. Джуд говорил правду – в его понимании. Но Росс сказал ей, что вернется на ужин в шесть, а сейчас уже миновало пять.
Том Карн заговорил о её братьях. Старшие пятеро уже работают в шахтах — или работали, пока двоих не уволили, когда Уил-Вирджин закрылась. Самый младший, Дрейк, со следующей недели станет подмастерьем у мастера по ремонту колес. Джон и Бобби уже обрели спасение и присоединились к общине, и даже Дрейк почти всегда приходит на молитвенные собрания, хотя еще слишком молод, чтобы быть допущенным. Только Сэмюэль сбился с пути. Его вера иссякла, и Господь не счел целесообразным сниспослать на него свою благодать. Все надеялись, что когда Демельза к ним вернется, вскоре благодать посетит и её.
В другое время Демельзу позабавила бы его новая манера говорить, хотя эта бойкость так же ему не соответствовала, как и воскресный костюм. Она выслушала новости о братьях, которых любила так сильно, насколько они позволяли. Но прежде всего, ей нужно было, чтобы он ушел. Она бы дала ему пинка, чтобы сдвинуть это большое, медлительное тело, налетела бы на него с когтями, оставляя красные царапины на грубом самодовольном лице. Она не знала, что будет делать, даже если он уйдет. Но, по крайней мере, у нее будет время подумать. У неё будет время. Но если он останется здесь, болтая до тех пор, пока не вернется домой Росс, тогда он услышит обо всем сегодня вечером, и это будет конец. Росс пригласит отца переночевать и отошлет их обоих утром.
Она стояла, вся дрожа и наблюдая за отцом, пока он нагнулся, чтобы надеть ботинок, и сердито предложила застегнуть пряжку, выпрямилась и снова молча наблюдала, как отец взял свою трость и приготовился уходить.
Она пошла с ним, на два шага впереди, к мосту, а затем он снова остановился.
- Ты не очень-то разговорчива, - заметил он, снова глядя на дочь, - это необычно для тебя. Ты всё еще держишь вражду и осуждение в своем сердце?
