Валентин Рыбин - Огненная арена
В день, когда войска готовились к выступлению на Чарджуй, из Асхабада пожаловала группа офицеров во главе с полковником Жалковским. Генерал поначалу, налетев с кулаками на них, обозвал их дамами и последними трусами. Затем, когда узнал, что они прибыли в Мерв в качестве его союзников — облобызал всех подряд и подключил их к осуществлению своего «завоевательского» плана. Несколько асхабадских офицеров двинулись с летучим отрядом в сторону Чард-жуя и, действуя от имени начальника Закаспийской области, заменили железнодорожную и почтово-телеграфную администрацию на всех станциях до самого Чарджуя. Точно такую же «безболезненную, бескровную операцию» осуществлял и Жалковский, отправившийся по линии Мерв — Асхабад. В Теджене полковник, чтобы поскорее помочь развернуться Прасолову, дал приказ сформировать состав из пустых товарных вагонов и платформ и подать его в Мерв.
В сутолоке и разноголосице. множества дел продолжал готовиться к выступлению кушкинский отряд в сторону Асхабада. В один из дождливых, холодных дней наконец-то пришел пустой товарняк из Теджена. Подали его на первый путь, к перрону. Батальоны начали посадку. Подполковник Деханов, назначенный комендантом эшелона, сам руководил погрузкой и посадкой. Он же несколькими днями раньше, когда Прасолов, несмотря на протестующие телеграммы начальника области, все же объявил походы на Чарджуй и Асхабад, запросил телеграфом у Жалковского, чтобы тот сам назначил машинистов, которые поведут поезд, ибо мервцам доверять опасно. Сейчас из Теджена с поездом
прибыла целая бригада: два машиниста и два помощника, в их числе Ясон Метревели, Андрюша Батраков и Ратх Каюмов, включенные в бригаду начальником станции Теджен, с помощью Нестерова. Их задание состояло в следующем: не пропустить эшелон в Теджен.
Поднявшись на паровоз, подполковник Деханов придирчиво рассмотрел мандат на право ведения эшелона, подписанный Жалковским, спросил фамилии у машинистов и помощников, затем привел солдата с винтовкой и приказал приглядывать, чтобы не сбежали.
В одиннадцать ночи поезд, при потушенных фонарях, вышел из Мерва и двинулся на Теджен. По расчетам коменданта эшелона, войска должны были прибыть на станцию Теджен до рассвета. С точки зрения Деханова, предрассветные часы самые подходящие для высадки: перед рассветом были заняты Кала-и-Мор, Сары-Язы, Иолотань.
— Оно, конечно, — согласился с подполковником машинист. — Люди будут все спать, булгачить их не придется.
— Все будет прекрасно, господин подполковник, — заверил Метревели. — Пусть ваши солдаты тоже ложатся спать и отдохнут, как следует. Завтра еще неизвестно — как встретят их в Теджене.
— Но-но, кинто! — повысил голос Деханов. — Откуда сам? Из Тифлиса? Из Кутаиса? Я тоже — кавказец, меня не проведешь.
— Рад служить земляку, — сказал Метревели. — Из каких сами мест?
— Ладно, замолчи!
На первом разъезде Деханов слез с паровоза и поднялся в офицерский вагон, где ему было отведено купе. Поезд отправился дальше.
Часовой, как только отправились с разъезда, уселся на подставленный ему табурет, закурил и уставился в темноту каракумской пустыни. Метревели отсчитывал версты и минуты на часах, которые неслышно тикали у него в нагрудном кармане. Вот проскочили разъезд, где по расчетам Ясона была середина пути между Мервом и Тедженом. Проехали еще с полчаса и Метревели сказал машинисту:
— Ну что, остановимся, заправимся водой?
Паровоз сбавил скорость и остановился совсем. Солдат было встрепыхнулся:
— Что это, станция, что ли?
— Разъезд, — уточнил машинист. — Сейчас водой заправимся. Тут вода хорошая. Спи, родимый, не тревожься.
Ратх и Андрюша мгновенно спрыгнули с паровоза. Затем машинист толкнул вагоны назад и оба помощника вскоре вернулись.
— По-моему, ошиблись, — сказал, поднимаясь, Ратх. — Вода немножко дальше, на другом разъезде.
— Да, ошиблись, — подтвердил Андрей.
— Ну, тогда полный вперед, — приказал машинист, и паровоз, рванувшись и набирая скорость, ушел, оставив воинский эшелон посреди степей урочища Джуджук-лы. Отцепились от состава настолько чисто, что солдат даже не почувствовал. И теперь, когда Андрюша и Ратх, хохоча от счастья, с остервенением подбрасывали лопатами уголь в топку, а Метревели восклицал: «Кацо, как мы их надули!», часовой все еще не мог догадаться, что случилось невероятное, и он уже не часовой, а пень с винтовкой, которую у него сейчас отберут.
— Ну, что, солдат, — спросил Ясон. — Мамка у тебя есть?
— Но, но, ты особо-то не шуткуй, — пробурчал часовой. — На службе я.
— Отслужился, родимый, — сказал машинист. — Дай-ка сюда ружьецо. — И выхватив винтовку из рук солдата, тут же разрядил ее и снял штык.
Солдат завопил и заметался из стороны в сторону, пытаясь выглянуть в смотровое окно, но Ясон схватил его за плечи и усадил на табуретку.
— Кацо, нет твоего эшелона, — пояснил оторопелому часовому. — Отцепили мы твой эшелон. И возврата тебе в твою роту нет: расстреляют сразу!
— Куды ж мне теперя? — захныкал он и утер рукавом глаза.
— К мамке, к мамке! — выпалил со злостью Метревели. — В село свое дуй, там мужики усадьбу помещика жгут. Поможешь им. А то засели на казенном харче в своей Кушке… дураки безмозглые!
Солдат примолк, а ребята стали прикидывать, сколько дней потребуется войску Прасолова, чтобы выбраться из пустыни. На сто верст в сторону Мерва и в сторону Теджена — сплошные пески. Больше тридцати верст по ним не протопаешь. Значит, кушкинские солдатики вылезут оттуда не раньше, чем через трое суток. Но и вылезут — какие тогда из них вояки?! Отощают солдатики, заболеют многие: до войны ли им?
В пятом часу утра, на подходе к реке Теджен, Метревели трижды потянул за торчавший над головой рычаг: паровоз разразился мощным тройным свистком. Это был условный знак дежурившим у моста рабочим. Паровоз сбавил ход и у самого моста остановился. В темноте на линии появились людские силуэты. А вот и оклик:
— Ясон, ты?
— Я, Иван Николаевич! Все в порядке!
Все четверо тотчас слезли наземь. Обнялись на радостях. С Нестеровым оказались рядом гнчакисты — Асриянц, Хачиянц, Мякиев и асхабадские деповцы, человек двадцать, если не больше. Пока здоровались и рассказывали, как удачно провели задуманную операцию, прошло с полчаса. Рассказывал сам Метревелм: подробно, не упуская ни одной детали. Наконец вспомнил и о часовом, и Нестеров поинтересовался:
— А где он, ваш пленник?
— Ратх, Андрей, приведите солдата, — сказал Метревели.
Ратх вскочил на подножку и, мигом оказавшись в отсеке паровоза, немного замешкался и недоуменно проговорил:
— А его тут и нет!
— Как так?! — удивился Ясон. — А ну-ка!
Трое забрались на паровоз, поискали солдата, заглянули в тендер с углем, но и там его не оказалось,
— Сбежал, — огорченно выговорил Андрюша.
— И правильно сделал, — со злостью сказал Метревели. — Пусть бежит, куда хочет. Нам он зачем нужен? Нам он не нужен.
На рассвете прогремел взрыв: мост через реку Теджен был выведен из строя. Ни один железнодорожный эшелон Прасолова теперь не мог прорваться к Асхабаду. Довольные проведенной операцией, деповцы и дружина армян возвратились- на тедженский вокзал.
— Ну, что, Арам, давай навестим начальника канцелярии, — предложил Нестеров и поднялся в вагон, возле которого стояла охрана.
Жалковский сидел в купе и, увидев вошедшего Нестерова, не повернул головы и не поздоровался. Иван Николаевич сел за столик напротив полковника и сказал:
— Напрасно переживаете, господин полковник. Разве кто-нибудь, кроме меня, знает, что вас обязали силой подписать мандат на состав паровозной бригады? Представьте себе, что никто вас не неволил. Вы сами, во имя спасения революции от генерала-карателя, дали ему своих машинистов, и они угнали паровоз, а эшелон с войсками бросили в урочище Джуджуклы.
— Вы еще вздумали издеваться надо мной! — вспылил Жалковский. — Посмотрим, как вы запоете, когда окажетесь в руках Прасолова.
— Этого не случится, полковник. Эшелон, вызванный вами, действительно оставлен, без паровоза, в Джуджуклы. Слышали вы, вероятно, и взрыв? Он не мог не коснуться вашего сиятельного слуха. Мы взорвали мост.
— Вы ответите за все по всем строгостям военного закона! — пригрозил начальник канцелярии.
— Ух, как много в вас злости, полковник, и мало ума! — засмеялся Нестеров. — Ну-да не будем спорить и ссориться. Отправляйтесь-ка в Асхабад, в распоряжение своего непосредственного начальника, генерала Уссаковского. Будьте здоровы.
Нестеров вышел из вагона, и спустя полчаса поезд в рабочими, солдатами и армянской дружиной, а также вагон с начальником канцелярии отправился в Асхабад.
* * *Эмануил Воронец спешно укладывал вещи в чемоданы, когда появились у него во дворе Нестеров, Ас-риянц и Метревели.
