Крестоносец - Бен Кейн
Снабжение войска было далеко не единственной заботой Ричарда. Во время его отсутствия королевством нужно было управлять. Матери Ричарда, королеве Алиеноре, предстояло присматривать за делами. Король часто с ней встречался, она участвовала во многих совещаниях с его лордами и советниками. При необходимости Алиенора вмешивалась непосредственно — например, незадолго до того она помешала папскому легату отплыть из Дувра без разрешения короля — и укрепляла тылы. Однако основная работа легла на плечи двух юстициаров Ричарда. Сместив многолетнего главного министра своего отца, Ричард утвердил собственную власть, назначив юстициарами Гуго де Пюизе, долго возглавлявшего Даремскую епархию, и Уильяма Лоншана, епископа Илийского.
Однажды ветреным утром, за несколько дней до отплытия в Нормандию, я находился при короле, когда он вызвал тех двоих. Прибыли они почти одновременно и столкнулись в дверях. Де Пюизе, высокий и подвижный, норовил первым переступить порог, но Лоншан, коренастый и плотный, хотел того же самого. На миг оба застряли в проходе, бросая друг на друга враждебные косые взгляды, потом Лоншан протиснулся вперед, а де Пюизе принялся злобно пялиться ему в спину.
— Только посмотри на них. Прямо как дети, — заметил Ричард.
— Мне на ум пришли мои братья, сир.
Сердце екнуло при воспоминании о давно умерших родичах. То, что виновный в их гибели Гай Фиц-Алдельм, убитый мной в Саутгемптоне, тоже гнил в могиле, утешало слабо. Не время горевать, сказал я себе, и стал наблюдать за двумя юстициарами. Де Пюизе спешил нагнать Лоншана, чтобы тот не подошел к королю первым.
— Приязни между ними явно нет, — сказал я.
Ричард вздохнул:
— Тем не менее этим двоим предстоит совместно управлять государством, пока я буду в Святой земле.
Я не ответил. Не мне было судить о людях, которых король ценил выше меня.
Ричард кивнул в ответ на поклон этой парочки и указал на стулья, стоявшие напротив него.
— К делу, господа, — сказал он.
Я прислушивался к разговору внимательнее обычного. Речь шла не о бочках с гвоздями или подковах, а о сводном брате короля Жоффруа и родном брате Джоне, известном прежде под обидным прозвищем Безземельный, но после коронации получившем графство Мортен в Нормандии.
Жоффруа, пятью годами старше Ричарда, до конца оставался верен их отцу Генриху. Будучи незаконнорожденным, он не мог претендовать на трон, но я бы не удивился, узнав, что Жоффруа метит выше, чем ему предназначено. Разве Вильгельм Завоеватель не начал свой жизненный путь как Вильгельм Бастард?
С Джоном дело обстояло иначе. Единственный оставшийся в живых родной брат Ричарда, он был следующим в очереди на трон. Этот злобный и гадкий человек постоянно строил козни и наушничал. Я невзлюбил его с первого взгляда, и, к несчастью, это чувство было взаимным.
Но все было не так просто, как я себе представлял. Ричард был не женат и законных детей не имел. Было разумно примириться со сладкоречивым Джоном, но, как и в случае с Жоффруа, доверие короля — и, определенно, мое — не простиралось так далеко.
Мое внимание вновь обратилось к разговору.
— Жоффруа, может, и не хотел становиться священником, сир, но позволил себя рукоположить, — сказал Лоншан.
— Но громко возмущался при этом, — добавил де Пюизе. — Помнится, он заявил, что предпочитает лошадей и собак книгам и священникам.
Это меня позабавило: я придерживался того же мнения.
— Ты говоришь правду, — сказал Ричард, в чьих глазах появился опасный блеск. — Еще он однажды положил на голову крышку от золотого котла и спрашивал у друзей, идет ли ему корона. Хорошо, что Жоффруа теперь священник и архиепископ в придачу.
— Тем не менее стоит подумать о том, чтобы удалить его из Англии на время вашего отсутствия, сир, — сказал Лоншан.
— А Джон? Правильно ли поступить так и с ним? — спросил Ричард.
Юстициары переглянулись. Я понимал, почему они осторожничают. Ричард много говорил о том, что надо бы изгнать и Джона, однако, судя по вопросу, у него оставались сомнения. Но мало кто посмеет спорить с королем.
— Так что? — рявкнул Ричард, переводя взгляд с одного на другого.
— Червь сомнения точит ваш ум, сир? — спросил Лоншан, ловко обращая вопрос к самому государю. — Полагаю, вы говорили об этом вчера с вашей госпожой матерью.
— Говорил, — признался Ричард.
Де Пюизе не уступал коллеге в сообразительности.
— Не удивлюсь, сир, если она, движимая материнской любовью, посоветовала дать ему попытаться снова.
Ричард фыркнул:
— Не иначе, ты подслушивал?
— О нет, сир!
Де Пюизе вежливо хихикнул, но выглядел польщенным.
Лоншан поспешил завладеть разговором:
— Может статься, сир, королева тревожится, так как с вами может случиться что-нибудь в Утремере — боже упаси! — а Джон будет томиться в Нормандии или в Анжу вместо Англии. Пустой трон — соблазн для любого.
Ричард хмыкнул:
— Божьи ноги, ты, видно, тоже слушал! Говорю вам: ничего со мной не случится во время этого похода.
Уверенность его была заразительной, но впереди нас поджидали мириады тягот и опасностей: морские бури, болезни, раны, плен, даже смерть. Про себя я молил Бога, чтобы он простер свою длань над моим господином и королем.
— Тем не менее, сир, лучше быть готовым к любым неожиданностям, — сказал де Пюизе. Лоншан забормотал, соглашаясь. Де Пюизе продолжил: — А если случится несчастье, вашим наследником, скорее всего, станет Джон.
— Верно. — Ричард нахмурился. — Однако он еще не заслужил моего доверия. Впрочем, я могу понять тех, кто считает, что после моего отъезда ему стоит вернуться в Англию.
Де Пюизе кивнул, но у Лоншана вид был далеко не радостный.
«Переживает, что ему достанется меньше власти», — подумал я.
— Я… мы выполним любое ваше желание, сир, — сказал Лоншан. — Что бы вы ни решили, не опасайтесь — ваше королевство в надежных руках.
— Рад слышать это.
Голос Ричарда сочился ехидством.
Лоншан угодливо улыбнулся. Лицо де Пюизе осталось невозмутимым, но при этом унижении коллеги глаза его радостно блеснули.
Повисла тишина,
