Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - Кирилл Копылов
Надо заметить, что на протяжении всей войны бои в плотной городской застройке арабских мегаполисов вообще велись крайне редко. Басра была оставлена 21 ноября, и по старой восточной традиции сразу, как только ушел административно-карательный аппарат, в городе начались кутежи с погромами, разбоями и мародерством. Происходящее вынудило американского консула Джона ван Эсса послать лодку со срочным сообщением британскому командованию. Консул просил как можно скорее занять город и предотвратить разграбление… нет, не городских музеев, а имущества оставшихся в городе белых.
Британцы, не поверив своей удаче, отправили в город шлюпы «Один» и «Эспиле» (кстати, последний в Королевском флоте корабль с носовой фигурой), нагруженные десантом. Недалеко от Басры корабли наткнулись на перегородившие реку четыре затопленных судна, соединенных кабелями. К счастью, течение развернуло одно из них и отнесло его к персидскому берегу, что оставило узкий проход. Проход вскоре прозвали Тропой Сатаны, потому что река оставалась частично перегороженной еще много месяцев и всем кораблям, идущим вверх по течению, приходилось протискиваться через него.
Прибыв, десант занял ключевые точки вдоль реки и немного пострелял по мародерам. 23 ноября Баретт торжественно въехал в город и поднял «Юнион Джек» на центральной площади. Ехавший с ним Кокс тут же выпустил прокламацию стандартного британского содержания, где в первой части местным жителям обещались всяческие свободы и демократии. На вторую часть обычно мало кто обращал внимание, а напрасно, потому что она вводила суды военного трибунала и массовые расстрелы. Собственно, занятием Басры британцы решили все первоначально поставленные задачи: турки отрезаны от Персидского залива, нефть можно качать, почти не опасаясь их противодействия, шейхи залива окончательно убедились, кто в доме хозяин.
Глава II
После захвата Басры сэр Кокс активно принялся за формирование оккупационной/колониальной администрации. За образец он взял управленческую структуру мусульманских районов Индии, что имело далекоидущие и не самые приятные для англичан последствия, так как устоявшаяся за века османская система управления от нее, мягко говоря, сильно отличалась.
Созданию системы власти поначалу мешали несколько факторов.
Первым стало полное отсутствие каких-либо официальных реестров: имущественных, налоговых, архивных и так далее. Местные клялись и божились, что османы вывезли все с собой, покидая город, или сожгли бумаги, но англичане не сомневались, что основная масса документов канула в Лету во время погромов в период безвластия.
Вторым фактором стала правовая коллизия. Жители Басры и окрестностей формально считались подданными вражеской державы, из которых нельзя ничего формировать. Эту проблему обошли выдачей сотрудничающим временных особых паспортов, схожих с аусвайсами, «жителя оккупированных территорий Месопотамии». Третьим фактором было крайне отрицательное отношение военных к попыткам привлечения арабов (которых считали двуличными предателями) к работе в каких-либо органах власти. Да и сами арабы не спешили записываться, боясь возвращения турок и репрессий. Проблема была настолько велика, что пришлось даже импортировать чиновников-мусульман из Индии.
Ну и, наконец, мешало этническое, религиозное и культурное разнообразие населения. В 1914 году на территории Ирака жили около двух с половиной миллионов человек, половина из которых вели полукочевой образ жизни. Примерно миллион с четвертью составляли арабы, остальное — турки, курды и персы. Большинство жителей исповедовали ислам, причем как его шиитскую, так и суннитскую ветви, которые в те дни «дружили» ничуть не менее яростно, чем в наше время. Кроме того, существовали (в основном в крупных городах) небольшие общины христиан, иудеев и езидов.
Тем не менее, несмотря на все сложности, британцы умело установили жесткий оккупационный режим и мгновенно подавляли малейшие проявления неподчинения и смуты, даже провели несколько показательных расстрелов. Опыт в этом у них был огромным, посему неудивительно, что, посетив в феврале 1915-го Басру, вице-король Индии лорд Хардинг нашел город «удивительно спокойным и мирным»[2], от всей души пообещав жителям «более чуткую и отзывчивую администрацию»[3]. Впрочем, оставшиеся в городе арабские националисты с горечью отмечали, что в целом жители спокойно променяли одного хозяина на другого.
Сэр Перси Кокс в своем письме в Бомбей также сразу стал настаивать на продолжении наступления, видя главной целью Багдад, пока турки явно деморализованы, а настроение местного населения колеблется. Нельзя сказать, что Багдад обладал каким-либо особым военным, политическим или экономическим значением, но, как и многие города Востока вроде Иерусалима или Дамаска, он манил своей исторической значимостью. Однако против высказались военные на местах и, самое главное, военное руководство в Лондоне. Они приводили весьма веские доводы: до Багдада 700 километров, в наличии лишь одна пехотная дивизия, коммуникации плохие, а переоценивать настроения местного населения особо не стоит. Было ли в Лондоне и Бомбее известно о климатических и географических сложностях Месопотамии? Между маем и октябрем температура воздуха здесь могла достигать 50 градусов в тени, а между ноябрем и апрелем падать по ночам до нуля. Зимний сезон заполняли дожди, способные за несколько часов превратить речные окрестности в болота или грязевые озера, заодно скрывая под поверхностью и делая незаметными многочисленные ирригационные каналы.
Все перемещения войск и грузов прямо зависели от режима рек. До Багдада можно было доплыть по Тигру в любое время года, но во время разлива реки по ней могли пройти суда с осадкой до двух метров, в то время как в засушливый сезон лишь с осадкой не более метра.
Сразу после захвата Басры и военные тыловики, и моряки написали по длинному посланию о том, что полноценное снабжение даже одной дивизии через город может оказаться сложным. Басра являлась морским портом лишь номинально, в ней отсутствовали склады, причальный фронт и краны. Корабли загонялись в затоны, где с них подручными средствами перемещали грузы на баржи и местные лодки, которые затем вываливали на берег. Дороги отсутствовали, как и материалы для их строительства, кроме того, при прокладке путей приходилось строить многочисленные мосты через ирригационные каналы. Войска зависели от поставок извне на 100 %, приходилось завозить даже дрова и уголь. Коммандер индийского флота Гамильтон, работавший до войны на реках Ирака, отметил, что потребуется не менее дюжины речных пароходов с малой осадкой даже для того, чтобы просто начать думать о продвижении за Басру.
Тем не менее письмо Кокса крайне благоприятно восприняли во многих политических кругах, и мысль о том, что Багдад должен стать конечной целью военной кампании, постепенно укоренялась среди чиновников и руководства вице-королевства Индии.
В ходе оживленной переписки
