Михаил Ишков - Семирамида
– С женой?! Я, верно, ослышался? Неужели я выгляжу настолько глупым, чтобы связаться с женщиной, чей укус смертелен?! Я не хочу лишаться головы только потому, что у тебя симпатичная мордашка и, по-видимому, крепкие груди. Ты разденешься сама или мне применить силу?
– Успокойся, Нину. Разденусь сама, тем более что в своих снах я видала тебя. Я мечтала о таком, как ты, а не об этом слюнявом и жирном царевиче из Дамаска. Ты сразу, как только поймал меня на лету, пришелся мне по душе. Мне бы не хотелось, чтобы, подвергнув меня позору, ты лишился милости своего дяди, которого, я слыхала, ценят за проницательность и неспешность в выборе действий.
– Кто посмеет упрекнуть меня за то, что я отведал вавилонскую блудницу?!
– Великий и грозный Салманасар!
Это имя произвело на взбудораженного, начавшего снимать кожаный жилет мужчину вполне отрезвляющее действие, сравнимое с криками, предупреждавшими – ассирийцы идут!
Что Нинурта! Услышав этот клич, целые народы снимались с мест и бежали куда глаза глядят. Весть о приближении ассирийцев в течение нескольких дней обезлюживала целые области. Те же, кому не повезло и кто оказывался в кольце безжалостных воителей Ашшура, теряли всякую способность к сопротивлению. В них вселялся неодолимый ужас, отнимались руки, ноги.
Нину злобно глянул на девушку.
– Твой отец изменил великому царю, так что меня ждет на града, а не казнь. А когда я натешусь, ты будешь отправлена на кухню. Если окажешься строптивой козлицей, отдам тебя своим конюхам.
Шами вздрогнула.
– Успокойся и выслушай, ведь я в твоей власти. Если хочешь, я стану покорна. Но сначала выслушай! Твоя судьба теперь не безразлична мне!! Если тебе нужен срам, если тебе нужно унижение своей добычи, значит, я ошиблась, значит, я отдала сердце не тому, о ком мечтала. Значит, сны меня обманывали. Значит, я неверно истолковала волю богов.
Нину некоторое время кусал губы, затем, тайно согласившись с тем, что эта коварная, странная и такая красивая девица безраздельно в его власти и, чтобы получить от нее полноценное удовольствие, спешить ни к чему, ведь предвкушение есть высшая степень наслаждения, – насмешливо выговорил:
– Интересно, что ты придумаешь в свое оправдание?..
– Я рада быть рядом с тобой, и я буду рядом с тобой, но это зависит не только от меня, но и от тебя.
– Ты послала гонца, чтобы предупредить Закира, но это тебе не поможет. Это послание полностью изобличает твоего отца. Наказание будет особенно жестоким.
– Нину, если ты хочешь увидеть меня растерзанной твоими конюхами, тогда и говорить не о чем. Но ведь это не так, правда, милый? Ведь тебе нужна верная и любимая жена, радость в доме, слава и величие, и если это так, ты просто обязан выслушать меня! Салманасар уже два раза ходил в Сирию, и, насколько мне известно, ему не удалось добиться успеха. У тебя есть великий шанс помочь своему господину взять то, что принадлежит ему по праву.
– Тебя, конечно, не назовешь глупой, но и я не такой простак, чтобы поддаться на твои уловки. Хотя поешь ты складно, вполне в духе подлых и двуличных вавилонян.
– Мой гонец сослужит великую службу нам обоим – тебе и мне. Но только в том случае, если мы с тобой поладим.
– Как?
– Ты немедленно отправляешься в Вавилон и попросишь моего отца отдать меня тебе в жены.
– Ты хочешь заманить меня в ловушку?
– Тогда отправь верных людей.
– Вот как рассудила! Ты ошибаешься, Шами. Чтобы попользоваться тобой, мне не нужно согласие твоего отца-предателя.
– Чем ты собираешься попользоваться? Моим телом. Оно и так в твоей власти, но выгоднее попользоваться и моим хилым умишком. Пойми, гонец принесет моему отцу не печаль – твоя дочь захвачена степными разбойниками, – но радость – сам племянник великого туртана, наместник города Ашшура, обращается с нижайшей просьбой выдать за него его дочь Шаммурамат.
– Лихо! – удивился Нину. – Ты уже успела проведать мое имя! Но об этом мы поговорим после.
Он схватил девушку за руку и привлек к себе.
– Потом будет поздно, – ответила Шами. – Ты убьешь мою шимту, обидишь мою ламассу. Что мне останется после насилия? Наложить на себя руки?
– А смелости хватит?
– Я же дикая. У меня мать скифянка.
– А-а, это та, которую отправили в Вавилон, чтобы отогнать кочевников? А ты вкусно пахнешь…
– Подожди, Нину. Неужели тебе доставляет удовольствие грубое соитие?
– Ты уже знаешь, что такое соитие?
– Слышала… От матери… У нее это так редко происходило. А тебя я не отпущу. Ты будешь мой, всегда и очень долго.
Мужчина усмехнулся.
– До самой смерти.
– До самой смерти, – повторила Шами и, не зная, как быть, осторожно и легко поцеловала мужчину.
Тот крепко прижал ее к себе, просунул руку под тунику, тронул грудь.
– Что скажут воины, Нину? Потерпи, я буду тебе верной же ной.
Нину засмеялся и вытащил руку.
Шами торопливо зашептала:
– Разве родство с царем Вавилона зазорно? Разве каждый из приближенных к Салманасару военачальников, главных писцов, наместников не мечтает взять в жены царевну из священного города? Разве сам Салманасар не был женат на вавилонской принцессе? Боюсь, повелитель Ашшура посчитает, что подобная честь слишком велика для тебя. Тогда как раз и потребуются настойчивые просьбы Вавилона, чтобы светлый царь дал согласие на этот брак. Чтобы мой отец стал сговорчивее, ты должен отправиться в Вавилон и показать ему копию письма.
– Допустим, я смогу скрутить Закира в бараний рог, но где гарантия, что Салманасар даст согласие? Если я не сообщу о найденном письме, это могут счесть изменой.
– Кто говорит, что ты должен скрыть письмо?! Это письмо, пока оно в тайне, обладает величайшей ценностью, а если его разгласить, оно не будет стоить и пустой тыквы. Письмо необходимо как можно быстрее доставить в Калах, но тебе нельзя появляться в столице с этим письмом. Ты молод, горяч…
– Глуп…
– Ты не глуп, любимый, но ты не в том чине. Ответь, готовит ли великий Салманасар поход в Сирию?
– Да, в третий раз. Об этом знают все. Он собирает огромное войско. Он говорит, что его цель – Дамаск.
– Вот и не надо лишний раз будоражить врагов. Пусть в Сирии надеются на помощь Вавилона.
– Ты рассуждаешь так, будто Вавилон тебе чужой.
– Он еще более чужой, чем ты можешь вообразить. Я рада, что вырвалась из этой темницы. Я была дочерью нелюбимой жены, со мной обращались хуже, чем с наложницами. Я хочу быть с тобой, я видала тебя во сне. Я никому тебя не отдам. Ты должен быть смелым и осторожным. Письмо должен передать Салманасару твой дядя. И немедленно! Я слыхала, все называют его мудрым и прозорливым человеком. Он сумеет выдержать гнев великого царя?
– Многие ошибаются, полагая, что Салманасар действует исключительно под воздействием гнева. Ты не поверишь, он холодный и очень расчетливый человек. Что же дядя должен сказать царю?
– Главное, не что сказать, а что предложить.
– Что же он должен предложить?
– Пусть великий Салманасар пошлет тебя в Вавилон с приказом моему отцу сидеть тихо, а для того, чтобы его враги ничего не заподозрили, Закир должен немедленно отослать в Дамаск другую царевну, хотя бы Гулу… Если ее отправить на конях, то за несколько дней они догонят караван, и она пересядет в мою повозку. Все будет шито-крыто.
– Неужели послы Дамаска не знают имени той, кто был предназначен в невесты их царевичу?
Шами усмехнулась.
– Уверена, они даже не спросили моего имени. Им все равно, лишь бы дочь Вавилона. Лишь бы получить вещественное доказательство их союза. И еще…
– Помолчи, – скривился Нину, потом, после некоторого размышления, спросил: – Ты считаешь, что, как только мы двинемся в поход, царь Вавилона должен ударить нам в спину?
– Да. Они очень рассчитывают на это, ведь всем известно, что Салманасар никогда не отступится от намеченного. Он решил взять Сирию, и он ее возьмет.
Неожиданно Нину вспылил.
– Как я могу верить тебе? Если ты лжешь, я окажусь в запад не. Если ты говоришь правду, значит, ты настолько умна, что мне будет опасно держать тебя в моем доме.
– Поверь, я буду тебе верной женой. Ты успокоился?
Нину не ответил.
– Возьми меня, – прошептала девушка.
– Что? – не понял мужчина.
– Возьми меня. Войди в меня, и ты убедишься, что умненькие слаще.
Вновь долгая, протяжная пауза. Нину совсем затих, сидел молча, наконец признался:
– Мне трудно тебя понять, но хотя бы раз я могу поступить вопреки твоему желанию?
– Зачем? У нас с тобой одна судьба. Прикажи Одноглазому отогнать людей от повозки.
– Далеко?
– Подальше, чтобы они не слышали мои крики.
– Ты будешь кричать?
– Мне хочется целовать тебя, мне хочется любить тебя, но мне страшно. Я исполню все, на чем ты будешь настаивать, но я буквально трясусь от страха, поэтому начну петь. Но если ты захочешь, я буду кричать.
– Не надо, – поморщился Нину, – не люблю шума.