Ефим Курганов - Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт
Должна сказать, что я сделала для себя одно открытие, и весьма неожиданное. Но чтобы сделать его, мне пришлось девять месяцев отсидеть в Бастилии.
Калиостро, чтобы заполучить новые бриллианты, готов на любое безумство, готов на преступление, готов даже на убийство!
ВСЕ БЫЛО ИМЕННО ТАК!(ПЯТЬ НИКОГДА НЕ ПУБЛИКОВАВШИХСЯ СТРАНИЦ ИЗ «ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ» ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА)
СТРАНИЦА ПЕРВАЯ
Я была бедна и несчастна, хотя и происхожу по прямой линии от Генриха Второго де Валуа, короля Франции.
Генрих Второй даровал своему сыну, рожденному от благородной девицы Николь де Савиньи, титул барона де Сен-Реми и поместья Фонтетт, Шателье, Ноэз, Бовуар. Я родилась в поместье Фонтетт, но дела наши находились в весьма плачевном состоянии, и вскоре все, завещанное нашему роду королем, уплыло от нас.
Супруг мой граф Николя де ла Мотт служил простым жандармом, не располагая даже сколько-нибудь приличным жильем. Я же вынуждена была жить в Париже, — все время приходилось подавать разного рода прошения.
Я надеялась, что хоть кто-нибудь обратит внимание на нищенское существование представительницы королевского рода де Валуа.
Сначала я снимала жалкую лачугу, но затем кардинал де Роган, епископ страсбургский, вняв моему ужасному положению, поселил меня в своем пустовавшем домике на Сен Клод.
Весь Париж твердил, что я являюсь любовницею кардинала, но это гнуснейшая выдумка, совершенно ничего не имеющая под собою. Де Роган принимал в моей судьбе живейшее участие из чистого человеколюбия. Признательность моя кардиналу была безмерна, но только я не представляла, как же мне отблагодарить его преосвященство. И вот представился совершенно неожиданный случай.
Сад и галерея дворца Пале-Рояль пользовались в то время среди парижан какой-то исключительной, неслыханной популярностью.
Пале-Рояль — это маленький город. Нет, это целое государство.
В саду дворца в три часа дня гулял, можно сказать, весь веселящийся Париж. И вот весною 1784-го года на одной из таких прогулок я познакомилась с Николь Леге, модисткой и дочерью инвалида.
Собственно, в Николь не было ничего замечательного, кроме одной особенности: сия модистка как две капли воды была похожа на королеву Марию-Антуанетту. И я поначалу даже решила, что передо мною переодетая королева, но вульгарность манер Николь Леге разрушила все сомнения.
Вечером я написала письмо в Лион к графу Калиостро и поведала о неожиданном знакомстве.
Потом, по прибытии в Париж, Калиостро стал моим соседом. Он поселился в Маре, сняв особняк на Сен-Клод.
Калиостро являлся большим другом кардинала Луи де Рогана (именно кардинал и пригласил его во Францию) и вообще, как мне казалось в ту пору, был совершенно замечательной личностью: умница и чародей, предсказатель будущего, создатель чудодейственного эликсира, магистр тайных наук.
Я просто обожала получать от Калиостро советы, впрочем, как и кардинал де Роган, что привело к последствиям поистине ужасающим.
Калиостро срочно вызвал меня письмом в Лион. Выслушав в подробностях мой рассказ о Николь Леге, он радостно улыбнулся и загадочно заметил:
«Вот теперь графиня, у вас, наконец, появляется шанс отблагодарить кардинала».
«Что вы имеете в виду, граф?» — изумленно спросила я.
«Графиня, неужели вам не ясно?»
Я отрицательно мотнула головой.
Калиостро рассмеялся и сказал:
«Но вы ведь знаете, что у кардинала есть странная блажь: он влюблен в королеву?»
Я кивнула. Калиостро тем временем продолжал:
«Вы ведь согласны со мною, графиня, что это чистейшая блажь, что у милейшего кардинала нет совершенно никаких шансов стать любовником королевы?»
Я опять же кивнула, а Калиостро между тем продолжал:
«Что же делать, графиня? Кардинал-то страдает и сильно страдает».
Я в полнейшей растерянности молчала.
«А мы ведь можем помочь ему», — заметил граф. Но растерянность моя только увеличилась.
«Как, графиня, неужели вы не догадываетесь?» — воскликнул Калиостро.
Я отрицательно мотнула головой.
«Слушайте же внимательно», — сказал Калиостро: «Появился способ успокоить кардинала. Наш дружеский долг повелевает нам прибегнуть к небольшому обману, дабы можно было ублажить де Рогана. Приоденьте вашу модистку (впрочем, наряд я достану) и устройте с нею встречу кардинала. Де Роган и не догадается, что перед ним не королева. Так мы осчастливим нашего бедного друга. А так хочется его успокоить».
Затея была дерзкая, но весьма заманчивая. Я, не раздумывая, согласилась. Очень уж хотелось отплатить кардиналу добром.
И потом, его преосвященство так доверчив. Он убежден, что я и в самом деле чрезвычайно близка к королеве. И вот появился шанс, что можно будет продлить загоревшиеся у кардинала надежды.
Теперь надо было уговорить Николь, не вдаваясь особенно в цели затеянной авантюры. Но Николь Леге и не стала задавать вопросов «зачем» да «почему».
Она все восприняла как чистейшую шалость, а эта дурочка любила шалости.
В общем, Николь согласилась участвовать в нашем необычном предприятии. А я ей по этому случаю дала новое имя — «Олива»; сие, между прочим, есть анаграмма от моей родовой фамилии «Валуа»[6].
СТРАНИЦА ВТОРАЯ
Встреча кардинала де Рогана с мнимой королевой прошла в высшей степени удачно.
Кардинал был счастлив, и еще он теперь считал, что я являюсь едва ли не ближайшей подругой королевы. Это, конечно, было не так, но я не стала разуверять беднягу.
Я полагала, что моя человеколюбивая авантюра завершена, но не тут-то было.
Кардинал написал письмо королеве и передал его мне. Письмо было пылким и безумным.
Я уже готова была рассказать де Рогану правду, но меня опять «выручил» граф Калиостро, великий мастер на всякого рода каверзы и низости.
Он сказал, что у него есть люди, которые могут имитировать разные почерки, и они напишут для него письмо от имени королевы. Калиостро добавил, что он соглашается на это токмо ради спокойствия нашего друга кардинала.
Не прошло и дня, как Калиостро переслал мне мнимое письмо от королевы к кардиналу. Поразительно, но де Роган сразу же поверил в его подлинность. Прочтя сию откровенную подделку, кардинал был вне себя от восторга, и его счастливое состояние оправдывало в моих глазах тот обман, на который мне пришлось пойти.
Его преосвященство написал ответное письмо и со слезами на глазах (он чуть ли не на колени бросался предо мною) умолял передать его Марии-Антуанетте. Выхода не было: пришлось согласиться.
А вскоре, когда я опять приехала в Лион, Калиостро вручил мне очередное мнимое послание королевы для передачи кардиналу. Но это не все.
Кардинал стал требовать новых свиданий с Марией Антуанеттой. И опять я, предварительно посоветовавшись с Калиостро, покатила с дурочкой Николь Леге (Оливой) в Версаль.
Мнимая королева, судя по всему, была весьма довольна своею ролью (еще бы не радоваться — мы одели ее в роскошное платье из белого индийского муслина), а я вот внутренне страдала.
Все дело в том, что авантюра наша, целиком измышленная графом Калиостро, все никак не кончалась. И я не открывала столь затянувшийся обман только потому, что исключительно берегла покой души моего благодетеля кардинала де Рогана.
Так что намерения у меня были самые чистые, а вот в чистоте намерений графа Калиостро постепенно я стала все более и более сомневаться, но вырваться из его дьявольских объятий, увы, уже не было никакой возможности, и это чрезвычайно удручало меня.
Граф явно задумал недоброе и даже страшное для многих по своим последствиям. Так и оказалось.
Авантюра имела удручающе кровавый конец, изменивший во многом ход мировой истории. Но я-то была во всех отношениях невинна и сама являлась жертвою чудовищного обмана, погубившего репутацию королевы Франции и навсегда исковеркавшего мою жизнь.
СТРАНИЦА ТРЕТЬЯ
Вручая как-то мне во время нашей встречи в Лионе очередное мнимое послание королевы Марии Антуанетты к кардиналу, Калиостро многообещающе улыбнулся и заметил:
«Графиня, чувствую я, что Вы хотели бы уже достойно завершить роман де Рогана с королевой? Не так ли? Я ведь прав?»
Естественно, я радостно кивнула в ответ. И вот что сказал мне тогда сей ужасный человек — вернее не человек, а демон в человеческом обличье:
«В таком случае предлагаю, милая моя графиня, следующий финал, великолепный финал. Есть возможность преподнести королеве чудесный подарок-сюрприз, и кардинал может нам тут оказать неоценимую помощь, естественно, при вашем любезном посредничестве. Соблаговолите выслушать меня, графиня, самым внимательнейшим образом. Уверяю вас, что королева будет счастлива и в знак признательности окажет вам множество благодеяний, и прежде всего вы получите в дар расположение Ее Величества, а это важнее всего».
