Фаина Гримберг - Хей, Осман!
Одна за другой сдавались крепости Византии...
И только страх византийско-монгольских переговоров остановил тюрок. Однако жители византийских городов не верили в защиту императора, покидали поспешно ещё не захваченные тюрками крепости и перебирались через Босфор... Андроник II решился прибегнуть к помощи наёмников. Он выбрал каталонцев Рожера де Флора, оставившего службу у короля Сицилии Фридриха II. Император дал Рожеру де Флору титул великого дуки. В походе на тюрок выступили вместе с Рожером де Флором аланы и византийцы, а также летописец Рамон Мунтанер. Вот он-то и поведал о случившемся.
Началось с того, что Рожер де Флор отбросил от стен Филадельфии воинов Сасы и Айдына. Затем у города Тире разгромлены были отряды Ментеше. Тюрок отогнали к Железным воротам Тавра. «Тюрки бежали за древние границы империи», - записал Никифор Григора. Казалось, пришёл конец кочевникам. Однако Мунтанер рассказал иное. Наёмники потребовали от императора годовое жалованье. А в ожидании денег принялись грабить жителей. Византийско-аланский гарнизон в Магнисии выступил против каталонцев. Сам Рожер де Флор был убит аланским вождём Гирконом, мстившим каталонцам за убийство сына. Каталонцы повернули оружие против императора и переправились через Геллеспонт[55]. Вскоре они соединились со своими недавними противниками, тюрками-айдынцами.
Всё смешивалось вновь и вновь. Все хотели добычи, все жаждали справедливости. Все были храбры. У всех были совершенно ясные понятия об этой самой справедливости. Кровь лилась рекой, оружие подымалось, добычу делили, города переходили из рук в руки... Поэт-летописец Энвери пел:
Был Саса-бей по имени, храбрец-гази,Что раньше всех пришёл в Айдын Или.Когда он Бирги покорил,Айдыноглу позвал, устроил пир.
Затем Айдыноглу пришёл к Айасулуку,Его он покорил и захватил округу.И множество церквей он превратил в мечети,Гази Мехмед-бей, крепкий в вере, как никто на свете!
Затем манджаныками Келес окружил,Текфура заставил себе служить.Но вот однажды с моря высадились франки,А с ними греки, сербы и аланы.Пять братьев с войском вышли им навстречу,Неверные разбиты были в сече.
К тому ж завистник Саса совершил измену,Сам мусульманин, а помог неверным.Но в газавате том сражён предатель был безжалостно.Эмир добычу разделил средь воинов без жадности...[56]
Что здесь скажешь? Мехмед Айдыноглу был посланцем Якуба I Алишироглу, гермиянского бея. А манджаныки — это баллисты[57]. Келес же — название одной из крепостей. А любого христианского правителя тюрки звали «текфуром». И Мехмед Айдыноглу имел четырёх братьев... Но ведь это, как вы понимаете, ещё не все! Французский учёный Лемерль полагает, что «франки» и прочие из стихов Энвери - вовсе и не каталонские отряды, а византийские регулярные войска. И, возможно, Лемерль прав. А может быть, и нет. И может быть, «франки» - это генуэзцы Фокеи... А может быть, «греки, аланы и сербы» Энвери - это как раз византийский гарнизон Магнисии, не желавший отдавать каталонцам казну Рожера де Флора. А когда же Фокея подверглась нападению каталонского флота?..
Что за счастливое время, что за прекрасная история без правых и виновных, без нападающих и без справедливо обороняющихся!..
Написано много! А где же великая держава? Кто её основатели? Как отыскать их среди всех этих взаимных захватов и нападений и отпоров?..
А вы думаете, что если написано много, то и разобраться легко? Ну, тогда смотрите!
Во-первых, то, что написано в стихах Энвери о захвате города Пирги (он же Биргий) Саса-беем до прихода каталонцев; так вот, оно, написанное Энвери, никак не подтверждается Рмоном Мунтанером! А в измирском списке поэтической хроники Энвери написано вместо «Бир- гийи» - «Бираги». И во втором упоминании этого города в том же измирском списке допущено искажение. Зато дальше переписчик уже не делал подобной ошибки. И, значит, вполне возможно, что речь идёт о Приене, о том самом городе, который «ещё прежде успел подчинить себе другой сатрап, Сасан».
Теперь, во-вторых, о захвате Мехмедом Айдыноглу Айасулука (то есть Эфеса) Энвери как-то странно говорит: «...покорил и захватил округу»; а вот следующая строка - «и множество церквей он превратил в мечети» - никак не связана, конечно, с захватом Эфеса, а просто подчёркивает преданность Мехмед-бея идеалам газавата - священной войны с неверными. Потому что другой хронист, Фахри, пишет о Мехмеде Айдыноглу почти такими же словами, как и Энвери: «Возвёл мечети и разрушил многочисленные церкви». Однако всё-таки слова немножко не такие. Одно дело - преобразить церковь в мечеть, и другое - разрушить церковь и на её месте воздвигнуть мечеть. Вероятнее всего, речь идёт и у Энвери и у Фахри именно о преображении церквей в мечети, а вовсе не о разрушении хороших зданий, пригодных для подобного преображения.
И, в-третьих, наконец, тот же Фахри говорит о полной победе Мехмеда Айдыноглу над огромным войском «франков и аланов». И это что же? Конечно, отряды Рожера де Флора и аланских наёмников.
Значит, наверное, случилось вот что! Сначала Саса-бей подчинил Приену, а затем уже при помощи своего союзника Мехмеда Айдыноглу покорил (но не захватил, заметьте!) Эфес. После этого воины Мехмед-бея захватили крепость Келес. С отрядами каталонцев и аланов Саса-бей и Мехмед Айдыноглу сражались плечом к плечу, об этом и Мунтанер говорит. И вдвоём беи изгнали каталонцев из Малой Азии. А затем начали бороться друг с другом за власть, и Мехмед Айдыноглу победил.
Так же просто (то есть совсем даже и не просто!) разбирать и толковать все остальные события! (И между прочим, не только события истории Балканского полуострова и Малой Азии, но и все прочие события всех прочих историй.)
А уже четырнадцатый век начинается. Где же великая держава? Где она? А вы ждите, ждите!..
После ухода каталонцев почти все города Эгейского побережья Малой Азии перешли в руки тюркских беев-эмиров. Только Смирна и Старая Фокея и Новая Фокея оставались в руках генуэзского клана Дзаккария... Магнисия, Нимфей, Миляс - всё отошло тюркам.
Тюрки захватили города-крепости и прекрасные гавани. И тюрки, прежде столь сухопутные кочевники, сделались державниками и людьми морей и создали со временем грозный флот...
А всё ищут, ищут многочисленные историки следы бейликов - Эгейских эмиратов. Потому что затерялись эти следы в истории великой державы, наследовавшей им, превратившей их в её вассалов, уничтожившей их...
Это была великая держава. И в столетии двадцатом не стало её. Но в стране, которая почитает себя по праву её прямой наследницей, каждый город свидетельствует о былом величии. Каждый город этой страны может рассказать о величии, и не об одном, о многих величиях.
Вот Константинополис — столица византийской империи, а после - столица другой великой державы.
А вот и две предшествующие столицы той же державы - в самом её начале - Бурса и Эдирне.
А вот Эгейское побережье с городом торговым Измиром - старой эллинской Смирной, где, по одному из преданий о нём, родился Гомер[58].
А вот и берега Средиземного моря. Что они перевидали за свою жизнь, этого и в тысяче книг толстых не опишешь!
Антакья, река Евфрат, гора Немрут, озеро Ван, Диярбекир и город Урфа - тот самый Ур Халдейский, откуда вышел некогда Авраам-Ибрагим, праотец иудеев и мусульман, отец Измаила и Исаака[59].
Малый город Ангора[60] сделался новой столицей нового государства. Эти края помнят хеттов[61], фригийцев[62] и дервишей Коньи.
А далее - Сивас, Эрзурум, гора Арарат, Артвин...
Здесь некогда простиралась великая держава. Здесь некогда простёрлись - одна за другой - многие великие державы и славные государства. Об основании великой державы, последней из великих держав, охвативших Балканский полуостров и Малую Азию, мы будем говорить... Здесь правили Стефан Душан и Газан-хан и Узун-Хасан[63]. Но их имена стёрлись из памяти многих, уступив место именам иных правителей, сделавших эти земли землями великой державы...
ПЕРВАЯ БИТВА
Вы думаете, степь - это что? Скучное, однообразное, серое, без голубых вод, без покрова зелёного - край, где задыхаются от пыли, страдают от жажды и утоляют жажду из застоявшихся колодцев? Вы думаете, степь - это пустыня? А на самом деле это край с высокими лесистыми горами, с горными речками и множеством больших пресных озёр, край, покрытый сосновыми борами, лесами и лугами - край благодатный.
