Рекс Уорнер - Гай Юлий Цезарь
Этот закон касается и органов охраны правопорядка и санитарной обстановки Рима. Исходя из этого, Моммзен доказывал неверность утверждения о том, что Цезарь намеревался уменьшить статус Рима до муниципального города. Маловероятно, что дело обстояло именно так. Цезарь не произвёл никаких далеко идущих изменений в управлении столицей. Они были сделаны позднее Августом. Но присутствие упомянутых статей в Lex Iulia Municipalis можно рассматривать как внесение поправок в законопроект. В законе оговаривается устройство местных сенатов, их члены должны были быть не младше тридцати лет и нести военную службу. Сенаторами не имели права избираться люди, приговорённые к наказанию за различные преступления, неплатёжеспособные или те, которые дискредитировали себя аморальным поведением. Закон обязывал местные магистраты проводить перепись населения в то же время, что и в Риме, и в течение шестидесяти дней посылать данные переписи в столицу. Существующие выдержки из закона мало говорят о децентрализации функций правительства, но из Lex Rubria (закона Рубрия), который был написан для транспаданских районов, чьим жителям Цезарь дал право римского гражданства (в то же время надо помнить о том, что Цизальпинская Галлия оставалась провинцией до 42 г. до н.э.), мы можем прийти к выводу, что за муниципальными магистратами сохранялось право действовать самостоятельно во многих случаях. Однако Цезарь был недоволен единой системой местных органов власти, оформившейся в Италии. Он был первым, кто провёл широкомасштабную колонизацию земель, простиравшихся за морем. Начало этому было положено ещё народными трибунами Тиберием и Гаем Гракхами. Будучи консулом, в 59 году до н.э. Цезарь основал колонии ветеранов в Кампанье, проведя Lex Iulia Agraria (аграрный закон Юлия), и даже установил правила для основания подобных поселений. Став диктатором, он создавал многочисленные колонии как в восточных, так и западных провинциях, в частности в Коринфе и Карфагене. Объясняя такую политику Цезаря, Моммзен подчёркивал, что «господство городских общин Рима на берегах Средиземного моря подходило к концу», и говорил, что первым шагом «нового средиземноморского государства» было «искупить вину за два грубейших нарушения закона, которые эта городская община совершила над цивилизацией». Однако с такой точкой зрения нельзя согласиться. Места основания колоний Цезаря выбирались исходя из расположения торговых путей, и мысль о том, что граждане Рима должны перестать занимать доминирующее положение в бассейне Средиземного моря, не могла прийти в голову диктатору. Многие жители колоний были ветеранами, воевавшими под началом Цезаря. Большую часть также составлял городской пролетариат. Существует документ о создании колонии в Урсо на юге Испании. Колония эта называлась Colonia Iulia Genetiva Urbanorum. Предпоследнее слово в названии произошло от имени Венеры-Матери, прародительницы дома Юлиев, последнее слово указывает на то, что колонисты происходили из простых горожан. Соответственно для муниципалов свобода при рождении не является необходимым условием, как в Италии. Основывая колонии, Цезарь распространял римскую цивилизацию и на них; во времена республики она существовала лишь в границах Апеннинского полуострова. Недостаток времени мешал Цезарю провести в жизнь и другие проекты, такие, как выкопать канал через Истмийский (Коринфский) перешеек. Целью этого замысла было наладить торговлю и связь между всеми римскими доминионами. Современники Цезаря говорили, что перед смертью диктатор замыслил восстановить империю в её естественных границах и собирался начать войну с Парфянским царством. В случае победы римская армия дошла бы до Евфрата. Из других деяний Цезаря следует выделить решение сделать так, чтобы империя управлялась в настоящем смысле этого слова и не эксплуатировалась больше правителями. Диктатор осуществлял строгий контроль над своими наместниками (legati), которые ввиду военного подчинения были ответственны перед ним за управление их провинцией.
Труды Цезаря и его характер. О трудах Цезаря более подробно можно прочитать в разделе «Латинская литература». Здесь же достаточно сказать, что из тех, которые дошли до нас, семь книг Commentarii de bello Gallico («Записки о галльской войне»), очевидно, были написаны в 51 году до н.э. и содержат описания кампаний, проводившихся в Галлии вплоть до окончания предыдущего года (восьмая книга, написанная Гирцием, является дополнением, повествующим о событиях 51 — 50 гг. до н.э.). Три книги Цезаря «De bello civili» («О гражданской войне») повествуют о борьбе Цезаря и Помпея (49 — 48 гг. до н.э.). Достоверность фактов, изложенных в книге, была поставлена под сомнение Азинием Поллионом ещё в античные времена, не менее часто возникает целый ряд вопросов и у современных исследователей. Книга «Записки о галльской войне» выдерживает в целом проверку критикой, однако и в ней точность повествования вызывает определённые сомнения. (В свет эта книга вышла в очень удачное время, чтобы показать римлянам, какую большую службу сослужил Цезарь для Рима.) «О гражданской войне», особенно в начальных главах, грешит искажениями. Повествование Цезаря о начале борьбы и мирных переговорах на исходе военных действий расходится со свидетельствами Цицерона, дошедшими до наших времён в его переписке. Иногда Цезарь даёт неверные географические данные тех или иных событий. Историки располагают очень немногими отрывками других работ Цезаря, его политических памфлетов (Anticato — «Против Катона»), трудов по грамматике латинского языка (De Analogia — «Об аналогии») или поэм. Все авторитеты того времени писали о Цезаре как о непревзойдённом ораторе. Цицерон (Брут, 22) писал: «De Caesare ita iudico, ilium omnium jere oratorum Latine logui elegantissime» («Считаю, что из всех латинских ораторов Цезарь говорит наиболее изысканно»), Квинтилиан говорит, что если бы Цезарь учился ораторскому искусству, то был бы единственным соперником Цицерона.
Отношение историков к Цезарю всегда зависело от их политических симпатий. Все признавали его гений военачальника. Лишь немногие не отдавали должное его обаянию и великодушию. Именно эти черты завоевали расположение Цицерона. Лишь в немногих случаях его обращения к милосердию Цезаря не находили ответа. И действительно, Цезарь с удивительной терпимостью относился ко всем, кроме идейных противников. Личная жизнь Цезаря не была образцом для подражания, особенно в юности. Но всё же сложно поверить в те страшные истории о нём, которые сочинялись его оппонентами, например о его отношениях с царём Вифинии Никомедом. Что же касается характера Цезаря как общественного деятеля, то здесь, возможно, никогда не будет достигнуто соглашение между теми, кто считает цезаризм величайшим явлением в политической жизни, и теми, кто считает, что, уничтожив свободу, Цезарь упустил уникальную возможность и подавил чувство достоинства в человеке. Последняя точка зрения, к сожалению, подтверждается тем бесспорным фактом, что Цезарь с недостаточным вниманием и уважением относился к историческим институтам Рима, которые, имея великолепные традиции, могли бы по-прежнему являться органами реальной политической жизни. Цезарь увеличил число сенаторов до девятисот и ввёл в сенат жителей провинции, но вместо того, чтобы превратить этот орган управления в великий совет империи, который представлял бы различные расы и нации, диктатор относился к нему с преднамеренным неуважением. Цицерон пишет, что Цезаря называли инициатором указов, о которых он ничего не знал, и его имя использовалось при вручении титула царя правителям, о которых он никогда не слышал. Подобным образом Цезарь относился и к античным магистратам республики. Именно этим была заложена практика недооценки самоуважения подчинённых диктатора, и всё это в конце концов привело к тому, что будущие императоры стали править нацией рабов. Мало людей умели использовать вдохновение гения так же легко, как Юлий Цезарь; мало людей пострадало больше, чем Юлий Цезарь, от иллюзий гения (См.: Рим: История античности).
Средневековые легенды. В средние века история жизни Цезаря не претерпела великих изменений, как история Александра Великого или сказания о фиванцах. В средневековых школах постоянно читали Лукана (Марк Анней Лукан, историческая поэма «Фарсалия» или «О гражданской войне»), и основные факты из жизни Цезаря были хорошо известны, чтобы подвергаться сомнению. В результате чрезвычайно странной ошибки Цезарь считался первым императором Рима (Brunetto Latini, Tresor: «Et ainsi Julius Cesar fu li premiers empereres des Romains». — «Юлий Цезарь был первым императором Рима»). Для обычных людей Цезарь олицетворял славу Рима. Он по ассоциации очень скоро стал оплотом церкви. Так, во французском псевдоисторическом романе «Les Faits des Romains» («Судьбы римлян») (1223 г.) он получает сан епископа. Его имя обычно не олицетворялось с чудесами, и трувер[31] Гюйон де Бордо в своей поэме изменил здравому смыслу, сделав Оберона сыном Цезаря и феи Морганы. Около 1240 года Жан де Тим написал в прозе «Hystore de Julius Cesar» («История Юлия Цезаря»), которая вышла в свет в 1881 году под редакцией Сеттегаста. В основу её легли поэма Лукана «Фарсалия», записки Цезаря о гражданской войне и сочинения продолжателей записок об александрийской, африканской и испанской войнах. Автор даёт романтическое описание встречи Цезаря с Клеопатрой, делая вставки из сочинений труверов о любви. В конце XIII века под названием «Роман Юлия Цезаря» «История» появилась в стихах (на александрийский стих её переложил Жак де Форест). Компилятивное сочинение в прозе неизвестного автора (1225 г.) под тем же названием, что и вышедший в 1223 году роман «Les Faits des Romains», имеет мало общего с последними двумя работами, хотя написано на их основе. По замыслу автора произведение должно было повествовать о двенадцати Цезарях, но после убийства диктатора было завершено и несколько раз вышло под названием «Li livres de Cesar» («Жизнь Цезаря»). Доказательством популярности этой книги является то, что она неоднократно выходила в свет и трижды переводилась на итальянский. Говорят, что «Mistaire de Julius Cesar» («Мистерия[32] Юлий Цезарь») была представлена французскому королю Людовику XII на сцене в Амбуазе в 1500 году.
