Владимир Казаков - Вспомни, Облако!
«Стремление создать вечное колесо – источник вечного двигателя – можно назвать одним из бесполезных заблуждений человека, – писал он в трактате. – На протяжении многих столетий все, кто занимался вопросами гидравлики, военными машинами и прочим, тратили много времени и денег на поиски вечного двигателя. Но с ними происходило то же, что и с алхимиками: всегда находилась какая-нибудь мелочь, которая якобы мешала успеху опыта. – И уже с юмором Леонардо заключает: – Моя небольшая работа принесет им пользу: им не придется больше спасаться бегством от королей и правителей, не выполнив своих обещаний».
В ясную погоду, широко и неторопливо шагая, Леонардо любил ходить ко рвам Миланской крепости. Там он простаивал часами, наблюдая, как летают стрекозы, как падают с зубцов крепостных стен стрижи. После одной из таких прогулок записал в блокнот:
«Птица – инструмент, сделать который в человеческой власти…» К радости исследователей истории авиации, сохранилось 14 листиков из трактата «О летании птиц», где Леонардо да Винчи поставил себе первоочередную задачу: «В первой книге определить природу сопротивления воздуха».
Рукописному труду предшествовали многочисленные наблюдения и опыты. Как падает тело, как оно движется в воде, как ведут себя доски, наклонно движимые в воздухе, – всё это интересовало пытливого исследователя. Летит стрела, клубится пыль за скачущей лошадью, кипит бурун перед носом плывущего судна, парение орла и стремительный лет ласточки – всё останавливало взор Леонардо да Винчи, заставляло думать.
Подметив, что судно, плывущее более широкой частью вперед, при равной силе ветра в парусах двигается быстрее, чем плывущее вперед острой частью, он вывел закон сопротивления движению, который начали применять к воздушным судам только в XX веке. Этим законом великий мыслитель и экспериментатор посрамил гений Ньютона, создавшего двумя веками позднее формулы определения сопротивления жидкости, но оставившего без учета форму тела.
Стремясь к полету, Леонардо да Винчи спроектировал искусственные крылья для человека. Посмотрите на них – здесь предусмотрено все основное, что составляет каркас крыла современного самолета: лонжероны, нервюры, стрингеры, обшивка. Обладая недюжинной физической силой, он думал удержать их в руках, взмахнуть ими, как птица.
Построил он крылья? Испытал?
Зная его одержимость в достижении поставленной перед собой цели и прочитав в его блокноте запись: «…эту машину надо испробовать над озером, и лучше опоясаться длинной кишкой, наполненной воздухом, чтобы не утонуть при падании», можно предположить, что ДА, испытывал. Мускульной силы даже его могучих рук, конечно, не хватило. Тогда он попробовал сделать раму и приводить крылья в действие ногами, в лежачем положении, предусмотрев специальные пружины, аккумулирующие механическую энергию человека.
Видимо, и этот вариант не удовлетворил Леонардо да Винчи.
«Я решил, что стоять на ногах лучше, чем лежать плашмя, – через века делится с нами изобретатель, – ибо прибор никогда не может перевернуться вверх ногами, а вместе с тем этого требует привычка, создавшаяся в результате длительного упражнения. Подъем и опускание при движении [крыльев] будут производиться опусканием и подниманием обеих ног, это дает большую силу, а руки остаются свободными. Если же тебе пришлось лежать плашмя, то ноги, в берцовых суставах, сильно уставали бы, держась в таком, положении».
…Вот он кладет на спину загнутый в форме вьючного седла стержень, а руками берется за его концы. Его талию обхватывает полупояс. На обоих концах седла находится по блоку, через которые пропущены веревки со стременами на концах. Леонардо ставит ноги в стремена, которые служат для опускания крыльев. Ноги полусогнуты. С какой-то возвышенности Леонардо бросается в воздух. И… парит. Но это мгновение. В следующую секунду его тянет к земле. Крылья сами идут вверх. Руками не удержать. Тогда он распрямляет ноги и совместными усилиями рук и ног опускает крылья, опирается ими о воздух… Ослаблены мышцы – снова крылья идут вверх, парашютируя, скользя по отлогой прямой…
Некоторые историки убеждены, что «Леонардо да Винчи… пытался летать, но кончилось это плохо».
В городе Фьезоле до сих пор говорят о верном помощнике великого изобретателя, искусном механике Томмазо Мазини да Перетолла по прозванию Заратустра, который сказал:
– …Я полечу по небу!6
Разогнался с голой вершины горы Чечеро и на крыльях Леонардо взмыл в воздух. Но летал ли он на аппарате с машущими крыльями или с неподвижными, который, по мнению Леонардо, мог бы «парить в воздушных струях», неизвестно.
Не только Леонардо да Винчи думал о машущих крыльях в XV веке. Его современником являлся русский «смерд Никитка, боярского сына Лупатова холоп», изобретший «летающую машину с деревянными крыльями наподобие птичьих». Пробовал быть хозяином неба аббат Джон Дамиан, любимец шотландского короля Якова IV. Хвастливый аббат даже вызвался совершить перелет из Эдинбурга во Францию. Велел сделать себе пару крыльев, привязал их к рукам и бросился со стены замка. Но аббату не удалось даже парение: он сразу упал на землю и сломал ногу. Однако Дамиан – кстати, земляк Леонардо да Винчи – нашел, что сказать в оправдание:
– Дурье! – кричал он на мастеров, гримасничая от боли. – Я приказал использовать перья орла, а вы в крылья напихали несколько куриных! В то время как первые стремились унести меня ввысь, вторые по природе своей стремились к навозной куче, где когда-то были куры!
«Научность» доказательств Дамиана лишь подчеркивает серьезность работ Леонардо в этой области. К тридцативосьмилетнему возрасту он составил себе вполне выработанные представления о полете, открыл механизм полета птиц, дополнив свое открытие указанием на весомость воздуха и его свойства в связи с вопросами летания.
Он «продувал» модели летательных аппаратов в гидроканалах и дымовых трубах, в них же проводил визуальные и весовые испытания предметов с разными геометрическими формами, определяя для летательных аппаратов наиболее рациональные аэродинамические формы.
На страницах его записных книжек рядом с рисунками птиц – крылатые люди, летающие кресла.
В конце концов, Леонардо сочленил крылья с остовом, в котором человек должен сидеть и производить «летание инструментальное», то есть лететь с помощью машины. Это уже прообраз будущего аэроплана! Притом принцип отклонения, управляющих органов в наших самолетах остался таким же, как в системе управления орнитоптером Леонардо да Винчи.
И еще два простеньких на вид эскиза оставил истории гениальный Леонардо как предвидение далекого будущего.
Вертолёт Леонардо
На первом рисунке изображена машина с двумя винтовыми поверхностями на вертикальном валу. Ясно, изобретатель хотел получить подъемную силу за счет вращения крыльев. Это – идея геликоптера, созданного в наш век.
На другом эскизе – парашют. Леонардо да Винчи не назвал полотняный шатер в виде четырехгранной пирамиды парашютом, но в примечании указал его размеры, написав: «Палатка может служить для безопасного спуска человека по воздуху с высоты».
Сейчас в Копенгагене найдена фламандская рукопись 1325 года, в которой есть эскиз подобной же конструкции, но эта находка не умаляет, несомненно, собственной идеи Леонардо да Винчи.
Парашют Леонардо
К сожалению, человечество на много веков забыло о работах Леонардо. Лишь в 1881 году француз Шарль Маллиен издал некоторые рукописи, хотя биограф Вазари напомнил миру о великом человеке за сорок лет до первой публикации Моллиена. А трактат «О полете птиц» три века лежал под спудом, потом переходил из рук в руки нераскрытым, пока не попал в Париже к русскому меценату Федору Сабашникову. Прочитав трактат, Сабашников поразился:
– В пятнадцатом веке уже существовал проект устройства, на триста лет предвосхитивший парашют Ленормана!
В 1893 году Федор Сабашников, не выезжая из Парижа, опубликовал трактат, а подлинник великодушно подарил родине знаменитого Леонардо – городу Винчи.
Теперь каждый энтузиаст авиаций знает и помнит вещие слова «дедушки», сказанные задолго до того, как человек смог уйти в вольный полет:
«И направит человек свой первый полет на хребте гигантского Лебедя, наполняя Вселенную изумлением и славой».
Шестидесяти семи лет от роду Леонардо да Винчи умер вдали от родины во французском замке Сен-Клу, окруженный маленькой группой друзей и слуг. Удивительный человек, универсальный гений, чудо природы теперь уже только с портретов смотрит на мир. Его взгляд не менее загадочен и вечен, чем улыбка его Джоконды…
