Алекс Ратерфорд - Владыка мира
– Тарди-бек, не подведи нашего падишаха. Это он решил доверить тебе возглавить правый фланг. У меня же на этот счет были свои соображения.
– Ты ясно дал это понять на военном совете… Разве не боролись мы плечом к плечу прежде? Разве не звали друг друга туган – собратьями по оружию? Лишь небо знает, как сегодня сложится наша судьба. Давай простимся не во вражде. Не бойся, я не подведу. – Обычно громогласный, сейчас Тарди-бек говорил тихо.
Байрам-хан взглянул соратнику глубоко в глаза, и тот спокойно выдержал этот пристальный взгляд. Вдруг перс улыбнулся, протянул руки и обнял его.
– Да пребудет с тобой Всевышний, – сказал он. – Я знаю, что ты будешь биться на совесть, брат мой.
– Победа будет за нами, – ответил Тарди-бек.
Поклонившись Акбару и не проронив больше ни слова, он повернулся, сел верхом на лошадь, которую удерживал его конюх, и поехал со своим телохранителем к назначенной ему позиции.
Полтора часа спустя, вместе со своим молочным братом Адам-ханом, Акбар ехал позади авангарда в самом центре широкой линии своей наступающей армии. Оба юноши неоднократно осаживали своих лошадей, которые, казалось, рвались в бой не меньше их самих. Байрам-хан, который ехал рядом, приказывал подразделениям всадников на флангах и в авангарде не обгонять отряды волов, тянущих маленькую пушку, величественных, плавно ступающих боевых слонов и отряды лучников, идущих позади них. Лучники кое-где были одеты в рванье, и многие шли босые, но так же, как и слоны, они все же играли важную роль даже в эту новую эру огнестрельного оружия. И само их множество восполняло недостаток огневой мощи отдельного воина, как объяснял Байрам-хан Акбару.
Утро встречало войска хмурым рассветом, над землей низко плыли тучи. Но когда Акбар посмотрел в небо, в тучах прямо над ним открылся просвет. Показалось восходящее солнце, и сияющий луч яркого света упал на его мерцающую броню. Чувствуя внезапное тепло от света на своем запрокинутом лице, Акбар прокричал Байрам-хану:
– И это еще один хороший знак, так ведь? Скажи нашим воинам: солнце восходит сегодня только для меня. А над Хему лишь темные тучи сгущаются. Победа будет за нами! И впереди будут только победы. Как полуденное солнце, наша империя затмит все другие; никто не сможет смотреть на нее, не отводя глаз, – своим великолепием она будет ослеплять.
Когда Байрам-хан повернулся, чтобы исполнить приказ, Акбар достал меч отца и взмахнул им над головой. И тогда чаще застучала барабанная дробь и пронзительно взревели трубы, отдаваясь в его голове.
– Победа за нами! – выкрикнул Акбар снова и услышал крик, подхваченный многократно по всем линиям войска.
А в ответ им раздались бесстрашные крики врагов:
– Хему, Хему, Хему – падишах!
Стоя на стременах, Акбар видел через головы и сквозь трепещущие зеленые знамена своего авангарда сверкающую броню боевых слонов Хему – не далее чем в миле от себя. Он знал, что это значит. Уверенный в превосходстве своих сил, вражеский военачальник не потрудился выставить войска кругом у низких холмов, на которых дед Акбара Бабур расположил своих воинов и смог одержать большую победу в прошлом. Как и Акбар, Хему делал ставку на лобовую атаку.
Юный падишах кипел от волнения, как извергающийся вулкан, когда пришпорил своего высокого черного скакуна и проскакал сквозь авангард, а Адам-хан и его пораженный телохранитель ринулись ему вслед. Полностью одержимый сражением, Акбар кричал:
– Победа за нами!
– Повелитель, наш правый фланг смят, – выпалил командир, добравшись до Акбара полчаса спустя.
Лицо его было в поту и покрыто пылью, шлем был потерян. Белая лошадь его тяжело дышала, круп был рассечен саблей и кровоточил. Байрам-хан, который в конце концов смог сдержать бешеный галоп Акбара, скакавшего во главе войска, теперь не отставал от него, как и Адам-хан. Все трое подъехали на лошадях в центр круга из дюжины маленьких бронзовых пушек, которые теперь готовили для боя недалеко от вздымающейся волнами линии фронта.
Без положенных церемоний Байрам-хан обратился к Акбару:
– Тарди-бек опять нас подводит?
– Нет, ничего подобного, – отозвался командир с негодованием. – Его знамя все так же реет в самой гуще битвы. Однако, хоть мы и полагали, что силы Хему равномерно расставлены по всей продвигающейся линии фронта, все оказалось не так. Большинство его лучших приученных к бою боевых слонов было сосредоточено на фланге напротив позиций Тарди-бека, и когда две линии сблизились, они стали наступать и атаковали войска Тарди-бека. Пули наших мушкетов, казалось, отскакивали от одетых в доспехи слоновьих голов. За слонами атаковала конница, многие всадники несли знамена старых султанов Лоди. Когда я видел Тарди-бека последний раз, он несся им наперерез во главе отряда своих телохранителей. И хоть натиск штурма был силен, они не сдавали позиций. Но в другом месте справа наши всадники отступают, бросают своих боевых товарищей, кидают оружие и мчатся назад в тылы. Других, несмотря на их отчаянное сопротивление, окружают и убивают.
Тревога снова охватила Акбара. Он привстал в стременах и смотрел в направлении правого фланга. Его конница действительно начинала рассеиваться.
– Байрам-хан, время действовать быстро. Я еду за подкреплением?
– Нет. Это будет стоить многих жизней, возможно, даже твоей собственной, а толку будет мало. Мы должны завлечь воинов Хему к центру наших войск, который пока еще силен и может быть укреплен слева.
– Мы можем организовать укрепленные позиции здесь, вокруг этих пушек? – Акбар спрашивал, лихорадочно соображая.
– Верно, повелитель. Я отдам приказ пехоте лучников, чтобы собирали войска вокруг орудий.
Байрам-хан повернулся к командиру, стоящему рядом.
– Стяните сюда как можно больше грузовых повозок, поставьте между пушками и опрокиньте; устроим заграждение. Прикажите воинам из нашего авангарда вернуться к нам сюда и снимите с левого фланга столько людей, сколько позволяет положение.
Отчаявшись придумать что-нибудь, что их спасет, Акбар предложил другое:
– Байрам-хан, не следует ли нам отдать приказ, чтобы оставшиеся в живых на правом фланге тоже отступили к нам? Если враг решит, что у нас началась паника, Хему может начать преследовать наше войско слишком рьяно и подставить себя под нашу ответную атаку.
Байрам-хан на миг задумался, затем кивнул.
– Ты хорошо усвоил уроки военного искусства, повелитель. У нас все еще более чем достаточно слонов и всадников, которые остаются незадействованными в тылу. Мы сможем нанести сильный удар по воинам Хему на фланге. Адам-хан, возьми дюжину человек, поезжай и прикажи командирам на правом фланге разыграть панику.
Адам-хан развернул лошадь и, ведя за собой отряд конницы, исчез в схватке. Десять минут спустя Акбар, все еще верхом на своем вороном коне, был уже в центре круга из пушек и увидел, что к нему направляются его всадники. Во главе их был Адам-хан. Он будто в панике швырнул на землю зеленое знамя Моголов и, низко пригнувшись к шее своего коня, пришпорил его, пустив в бешеный галоп. Другие наездники скакали позади него. Тогда Акбар услышал мушкетную стрельбу и увидел, как всадники посыпались с коней. К его облегчению, Адам-хана среди них не было. Поверх дыма от мушкетов и песчаной пыли, которая витала над полем битвы, он распознал упряжь приближающегося отряда боевых слонов Хему. Те яростно тряслись, поскольку сидящие у них за ушами возницы пустили их с горы в неловкий, но быстрый бег вслед за бегущими воинами Акбара.
– Прикажите артиллерии стрелять, как будут готовы, – услышал Акбар крик Байрам-хана. – Стрелки, вы выбиваете погонщиков из седла! Лучники, готовьте луки для залпа по моему приказу!
У каждого подвезенного для стрельбы по врагу орудия стрелки поднесли зажженные тонкие свечи к запалам. Раздались шесть громких залпов. Акбара оглушило, резкий белый дым забил нос и застил глаза. Когда впереди немного очистилось, стало видно, что пять слонов Хему тяжело ранены. Первый жалобно трубил и пытался устоять на трех ногах – от четвертой осталась лишь кровавая культя выше колена. Трое других лежали на земле без движения. Один в предсмертной агонии катался вместе с седлом-паланкином на спине и крушил наездников.
Пятый слон получил глубокую рану в брюхе, откуда теперь свисали сизые кишки. Акбар видел, как у него со спины съехало седло – один человек при этом упал на землю, – но не отстегнулось от кожаной упряжи слона. Там еще оставалось по крайней мере три полумертвых лучника, когда седло тащилось сзади за убегающим животным. Слон в панике перегородил путь остальным своим собратьям, которые рвались в атаку. Один из них – крупный, с длинными и острыми, изогнутыми клинками на бивнях – врезался в бок раненого слона, пронзив его, и оба рухнули на землю. Другой слон рядом споткнулся о волочившееся по земле седло и крушил все живое на своем пути, пока не свалился с ног, вытянув голову. Седло с него слетело, а погонщик вылетел вперед. Остальные слоны Хему начали замедлять шаг, изо всех сил стараясь пробраться между своих упавших собратьев.
