Наталья Павлищева - Клеопатра
Евнух быстро нашел повод. Когда в Александрию прибыл сын правившего в Риме консула Гней Помпей, Клеопатра, не желая ссориться в такой неподходящий момент с сильным Римом и помня о долгах отца, встретила того приветливо и даже отправила с Гнеем римских легионеров, которых когдато привел для своей защиты отец. Это было совсем неплохо для Египта, и война с сильным соседом ни к чему, и нахлебникилегионеры давно надоели, но царя и его евнуха интересовало другое. Пофин распустил слухи, что Клеопатра стала любовницей молодого Гнея Помпея и стремится подчинить Египет Риму.
Усилия евнуха принесли свои плоды, молодую царицу попросту изгнали из Александрии! Но та умудрилась то ли увезти с собой, то ли припрятать боˆльшую часть казны Египта.
А потом в Александрии появился Помпейстарший, и по приказу Пофина и Теодота, учителя риторики малолетнего царя, его лишили головы. Следом приплыл Цезарь, которому не понравилось излишнее рвение египтян.
В результате всех событий Цезарь и сам Птолемей, а теперь еще и ненавистная маленькому царю Клеопатра сидели, охраняя друг дружку, в осажденном дворце. Пофина казнили за предательство, Теодот вовремя унес ноги, а чего ждать Птолемею – неясно.
И все равно молодому царю больше всего хотелось убить свою несостоявшуюся жену! Жаль, такой возможности не было… Оставалось надеяться на усилия младшей из сестер, Арсинои, может, та выручит?
Арсиноя никогда не стала бы открыто презирать Птолемея, хотя и править тоже не дала. У Птолемея Авлета все дочери как на подбор – сильные и властные, что самая старшая Клеопатра, что Береника, что Арсиноя… А сыновья слабые. Царь вздохнул, плохо быть младшим братом таких сестер… И помочь больше некому, Пофин казнен.
Тоскливо повздыхав, Птолемей протянул руку к подносу со сладостями, который каждый вечер для него наполнял всякой всячиной верный Пофин. Но на подносе лежала всего пара фиников!
Царь не знал, где взять еще. От нахлынувшей обиды сжало горло, отсутствие привычных сладостей стало той последней каплей, что переполнила чашу его страданий. Едва не зарыдав, Птолемей выскочил из комнаты и наткнулся на человека, спешившего к нему.
После разговора с посланником Арсинои стало немного легче, тем более тот разыскал на кухне множество сушеных фруктов и принес страдавшему царю. Сласти (или вести, принесенные слугой с той стороны осады?) успокоили, и Птолемей уже не чувствовал себя брошенным и никому не нужным.
Положение с каждым днем становилось все тяжелее, а помощи не было. Один за другим вдруг стали мучиться животами легионеры. Только к концу дня врач Цезаря вдруг сообразил, что вода, поступающая в район дворца, испорчена.
– Здесь есть где еще брать воду?
– Нет, – мрачно помотала головой Клеопатра. – Только один старый колодец.
Пришлось срочно копать новые.
Кроме самих легионеров Цезаря, в осажденной части города жило множество александрийцев, и чтобы не вызвать среди них паники и бунта, колодцы пришлось копать срочно, за одну ночь. Ганимед, гордившийся своей хитростью с испорченной водой и положивший немало сил, чтобы заложить одни водотоки и углубить другие для поступления в район дворца вместо пресной воды соленой морской, был вне себя! Столько усилий пошло прахом изза настырности этого римского выскочки!
Но были и радостные события. Тридцать седьмой легион смог переправиться по морю и привезти продовольствие и оружие, а также обещание скорой помощи и по морю, и по суше. Но для такой помощи надо было не позволить перекрыть доступ с моря, и Цезарь решил атаковать Фаросский маяк. Боˆльшая часть острова уже и так была в его руках, теперь следовало захватить Фарос полностью.
Клеопатра словно почувствовала чтото недоброе, она долго не отпускала Цезаря от себя. Тот даже рассердился:
– Ну что ты вцепилась, словно старая клуша?
– Возьми меня с собой!
– Куда?!
Битва получилась странной. Сначала все шло, как надо, атака была уверенной и мощной. Но потом легионеры Цезаря вдруг дрогнули, и начался полный хаос. Сколько ни требовал консул прекратить панику, ничего не помогало. Набитые до отказа суда бегущих римлян едва держались на плаву. Судно самого Цезаря не было исключением. Осознав, что еще немного и он пойдет на дно вместе с переполнившими судно легионерами, Цезарь снял доспехи и бросился вплавь.
Он смог добраться до безопасного места и отправить подкрепление, хотя бы вывезти тех, кто оставался барахтаться в воде.
Попытка захватить Фарос дорого обошлась – около 800 легионеров и моряков не вернулись обратно. Но сопротивление войска Арсинои не прекратили.
Клеопатра смотрела на своего возлюбленного с жалостью. Цезарь который час сидел, обхватив голову руками и не желая ни с кем разговаривать.
– Но ведь еще не все потеряно?.. Ты сам говорил, что не бывает битв без потерь.
– Я утопил свой палудамент.
– Что? – даже не сразу поняла Клеопатра.
– Плащ.
У нее хватило ума промолчать. Только позже она вспомнила, как гордился плащом Цезарь, не раз утверждая, что пока на его плечах развевается этот пурпур, он непобедим. Очень хотелось возразить, что сила военачальника не в куске ткани и даже не столько в мече, сколько в уме, но Клеопатра понимала, что сейчас ничего говорить не стоит. Такая потеря для Цезаря сродни потере самого меча и может надолго вывести его из равновесия.
А через пару дней к Цезарю вдруг пришла делегация из видных жителей Александрии с просьбой… отдать им Птолемея! Консул едва не спросил, почему не просят и Клеопатру тоже, но вовремя сдержался. Египтяне утверждали, что устали от Арсинои и Ганимеда.
Цезарь задумался. Отправив Птолемея, он давал александрийцам возможность объявить женой мальчика и законной царицей Арсиною. Тогда Клеопатра оставалась ни с чем. Но выбора у Цезаря попросту не было, и он распорядился позвать самого маленького царя.
Птолемей выглядел не лучшим образом, ежедневный страх за свою жизнь сослужил плохую службу царю, тот был бледен и даже несколько похудел.
– Птолемей, я готов отпустить тебя по просьбе жителей Александрии, но с условием, что ты прикажешь прекратить нападки на мои легионы.
К изумлению Цезаря, Птолемей вдруг принялся… умолять не отсылать его от себя! Рыдая, он бессвязно выкрикивал уверения в своей неминуемой гибели, стоит только покинуть дворец.
– Что ты? Тебя ведь просят отпустить как царя! И там сестра… Прикажи прекратить атаки и все будет в порядке.
В комнату быстрым шагом в сопровождении неизменной Хармионы вошла Клеопатра. От Цезаря не укрылось, что александрийцы невольно приветствовали ее как царицу. Но женщина не обратила на это никакого внимания.
– Ты отпускаешь этого нытика? Веришь, что он не присоединится к Арсиное?
Птолемей оглянулся на свою супругу и вдруг принялся убеждать Цезаря:
– Я вернусь! Не верь ей, я вернусь! Только прикажу прекратить атаки и вернусь!
– Иди.
Клеопатра фыркнула:
– Если ты выступишь против нас, я сама тебя придушу! А еще передай сестрице, что быть ей с выцарапанными глазами!
Спина удалявшегося Птолемея дрогнула, но он не обернулся. Глядя вслед, женщина усмехнулась:
– Завтра он будет в рядах тех, кто выступает против нас. Зря ты его отпустил, Цезарь.
– Это чтото изменит в их силах?
– Нет. Просто неприятно.
Так и случилось: едва оказавшись вне римских позиций, Птолемей примкнул к сестре Арсиное, убеждая египтян усилить атаки на дворец. Это мало что изменило в раскладе сил, но Цезарь ходил мрачнее тучи. Клеопатра помнила о потере плаща, только что она могла поделать?
– Царица, к тебе человек из Дельты.
– Откуда?
Хармиона спокойно повторила:
– Торговец из Дельты.
Дельта – район Александрии, где в основном жили торговцыиудеи. Что нужно иудею от нее? Клеопатра не стала размышлять над этим, кивнула:
– Впусти.
Нарочитая скромность вошедшего не обманула молодую женщину, она заметила, что его глаза успели обежать в комнате все, перед тем как опуститься в пол при приветствии.
– Чего ты хочешь? Вас обижают римляне?
– Нет, царица, римлян нет в нашем районе, и нас никто не обижает. Я принес тебе коечто, – торговец подал на вытянутых руках сверток.
Клеопатра кивнула зорко следившей за нежданным гостем Хармионе, чтобы та взяла и развернула. Подарок был легким и мягким, но его ценность мгновенно осознали обе женщины. В старую потрепанную ткань оказался завернут… знаменитый пурпурный с золотом плащ Цезаря!
– Откуда он у тебя?
Лишь на мгновение глаза торговца вскинулись и снова опустились.
– Римлянин потерял его, когда спасался вплавь. Плыть в плаще тяжело… Мы выкупили…
Клеопатра резко поднялась и подошла к гостю почти вплотную. Уж на что она невелика ростом, но и пришедший был не выше. Густая седина в волосах, нос с горбинкой, жидкая бородка… и глаза, взгляд которых просто невозможно поймать.
