Михаил Ишков - Адриан. Золотой полдень
…Ларций смотрел на лежавшую на животе женщину, и вынужден был с прискорбием признать, что жаркая память о Тимофее тускнела с каждым днем.
Кто такая Тимофея?
Приблудная сучка, храмовая потаскушка. Слов нет, с ней хорошо, она броско красива, ласкова. Он обещал позаботиться о ней, и от своих слов отказываться не собирается. Лупа известил, что Тимофею отправили в Рим, но когда привезут? Без Зии скоро станет совсем тоскливо, но говорить об этом нельзя — вмиг на голову сядет.
Ларций наконец подал голос.
— Как знаешь, подруга. Если ты такая смелая, можешь оставаться. Я не хочу расставаться с тобой, но не забывай, это большой риск. Только богам известно, что будет со мной, когда приедет новый цезарь. Впрочем, если он не доберется до Рима, будет еще хуже.
Зия сразу повеселела, высохли слезы. Она перевернулась на спину, села и с прежним неподражаемым легкомыслием заявила.
— Зачем тебе бояться Адриана? Ведь ты же свидетельствовал в его пользу. Лупа сказал, что сила на его стороне. Адриан переборет и этого пережаренного Квиета, и кабана Нигрина, и тощего Цельза. Он защитит нас.
— Что ты понимаешь в политике!
— Уж побольше твоего! — заверила сожителя Зие.
К ней уже вполне вернулась прежняя хватка.
— Лупа завил — уж кого — кого, а меня Адриан всегда сумеет защитить, а о тебе похлопочу я, — она пощекотала его плечо и добавила. — Если будешь паинькой.
Проявляя снисхождение к мужчине, она заявила.
— Что касается храмовой блудницы, я не буду против, если, конечно, она будет знать свое место.
Ларцию почему‑то стало совсем тоскливо.
Уже ночью, насытившись Зией, он вдруг резко сел на ложе.
— Ты встречаешься с волчонком?
— Что ты! — принялась оправдываться женщина. — Это вышло случайно, на форуме. Он предложил подвезти меня до большого цирка. Только успел передать, что собирается навестить тебя, как на него напали люди Нигрина. Такие противные. Я их всех отшила.
В этот момент в дверь спальни постучали.
— Кто там? — спросил Ларций.
За дверью осторожно кашлянули.
— Это ты, старик?
Из‑за двери послышался голос прокуратора.
— Я, господин.
— Что случилось на этот раз.
— У нас гость.
— Ты его знаешь?
— Нет, господин
— Ты пустил в дом незнакомого человека?!
— Он просил, чтобы его пустили
— По какому праву?
— По праву милосердия. Он ранен.
Ларций в сердцах выругался, накинул на нижнюю тунику шерстяной плащ и направился в атриум. Там, опираясь о колонну, стоял невысокий, чрезвычайно бородатый мужчина. Одной рукой он зажимал рану в боку — кровь часто капала на мозаичный пол — в другой сжимал изогнутый вперед меч.
Увидев хозяина, гость вместо приветствия сообщил.
— Я ранен.
У Ларция стали круглыми глаза — незнакомец выразился по — дакски. Некоторое время он усиленно соображал, откуда в Риме может появиться вооруженный дак? Наконец дошло — по — видимому, этот варвар из личной охраны Лупы.
— Ты — раб Регула?
Незнакомец усмехнулся.
— Я служу Лупе, сыну Амброзона.
Затем он попросил.
— Железная лапа, прикажи, чтобы мне оказали помощь. Меня послали предупредить тебя, чтобы ты был осторожен.
Ларций дал знак прокуратору, и к раненому тут же поспешили Эвтерм и Таупата.
Они уложили его на лежанку.
Мальчишка с восторгом разглядывал тунику гостя с нашитыми на ней металлическими бляхами, на широкий кольчужный торквес, обнимавший шею, на свободные штаны — внизу штанины были стянуты ремешками от сапог — калигул, какие носили римские легионеры. Эвтерм обнажил рану, занялся раной.
Появившаяся в атриуме Зия тут же принялась командовать, разогнала мужчин, исключая Эвтерма, по — своему спросила о чем‑то у гостя. Тот кивнул, и женщина принялась аккуратно втирать в рану какую‑то мазь. Отвратительный запах распространился по внутреннему дворику. Уловив его, Ларций припомнил, что и его Зия часто натирала такой же дрянью. Одно слово, дикари! Тут ему пришло в голову, это именно Зия научила Таупату изъясняться на родном языке. Смеялась над пареньком, когда тот просил рассказать о Дакии, и все‑таки учила. Наконец раненного перенесли в перистиль, поместили в свободную комнату. Туда, по приказу Эвтерма внесли жаровню, полную горячих углей, кресло для господина.
Ларций сделал знак и все мужчины, кроме Эвтерма, удалились, да и тот остался только потому, что патрон жестом остановил его. Только Зия как ни в чем не бывало продолжала хлопотать возле раненого. Ларций долго смотрел на женщину, потом пальцем указал на дверь. Женщина гордо вскинула голову и с обиженно — независимым видом направилась к порогу. Ларций вздохнул, с унынием глянул на Таупату.
— Ну, а ты что стоишь?
— Интересно.
— Что интересно?
— Что будет.
Ларций не выдержал, повысил голос.
— А ну‑ка прочь отсюда? Постоишь у дверей. Посмотришь, чтобы никто поблизости не терся.
В этот момент раненный обратился к парнишке по — латински. Говорил он с ужасным акцентом.
— Ты чей? Из какого рода?
— Не знаю, — признался Таупата. — Мать говорила, что мы из Сармизегетузы, ее звали Ладией.
— Не помню такую, — признался раненный. — Ладно, ступай, а то хозяин прикажет выпороть тебя.
— С чего это? — возмутился Таупата. — Я силен, настойчив, сообразителен, служу честно, хочу помочь.
Засмеялись все, даже Ларций.
— Ладно, иди, защитник, — напомнил хозяин.
Когда мальчишка вышел, гость обратился к хозяину.
— Железная лапа, ты вырастил неплохого волчонка. Ему бы пройти обряд посвящения.
— Ага, и отведать римской крови, — иронично кивнул хозяин и спросил. — Как тебя звать?
— Сусаг, — ответил гость.
— Так вот, Сусаг, не порти мне раба. Если у тебя есть что сказать, говори. Час поздний.
— Лупа направлялся к тебе, однако возле арки Тита попал в засаду. Мы отбились, но хозяин ранен. Ему необходимо срочно повидаться с тобой.
— Что, прямо сейчас, посреди ночи?
— Нет, префект. Сейчас нельзя. Я же говорю, у арки Тита мы угодили в засаду. Но это еще не все — возле твоего дома на меня напали трое. Двоих я уложил, третий ушел. Другие вполне могут ждать поблизости.
— Ты хочешь сказать, что как только я выйду из дома, начнется свалка.
— И не малая. Вот почему я бы посоветовал тебе… Если я имею право советовать такому важному господину, как ты.
— Добрый совет, Сусаг, не разбирает званий. Я уж как‑нибудь справлюсь со своей римской спесью и выслушаю раба. Кстати, откуда ты меня знаешь?
— Я был в составе отряда Сурдука, которого ты утопил в пещере. Мне удалось выбраться из ловушки.
— В чем заключается твой совет?
— Выйди из дома затемно перед самым рассветом. Людей с собой много не бери. Думаю, к утру засаду снимут.
— Это очень важно?
— Важнее не бывает. Хозяин сказал, если Железная лапа не поверит, покажи ему это, — и раненный продемонстрировал браслет, который Лупа носил на руке.
— Это все?
— Все.
— Хорошо, отдыхай.
Ларций поднялся и вышел из комнаты. Вертевшийся у дверей Таупата сразу поинтересовался.
— Что он сказал?
Тут даже молчаливый Эвтерм не выдержал.
— Попридержи язык, негодник.
Сделав паузу, вольноотпущенник, обращаясь к мальчишке, распорядился.
— Сумеешь незаметно выбраться из дома?
— Ага, — лаконично ответил парнишка.
— Что «ага»? — вздохнул Эвтерм.
— Сумею.
— Смотри, если нашумишь, пеняй на себя. Обойдешь дом, проверишь, нет ли поблизости засады. Спустишься в город — не вздумай идти по лестнице! — проверишь, была ли стычка у арки Тита. Только быстро.
— Все сделаю, — пообещал Таупата. — В лучшем виде. Господин, — обратился он к Ларцию, — позволь взять оружие.
— Только кинжал и натяни легкую кольчугу. Ступай.
Когда парень ушел, Ларций и Эвтерм переглянулись.
— Значит, затемно? — спросил Эвтерм.
Ларций кивнул, потом добавил.
— Останешься здесь, проследишь за домом. Я возьму с собой Таупату и Тарба. Поедем верхом.
Зия в спальне расчесывала волосы. Пламя двух фигурных свечей издавало тусклый подрагивающий свет.
Заметив сожителя, она пожаловалась.
— Что творится, Ларций! Что творится!..
— Теперь ты убедилась, что тебе тоже следует отправиться за город?
— Зачем? — она пожала плечами. — Приедет Адриан, наведет порядок.
* * *
В путь Ларций отправился на исходе ночи, когда еще светили звезды, оповещая ранних прохожих, что тучи разошлись и можно ждать хорошей погоды.
Было тихо, только со стороны Колизея время от времени громко и вызывающе рыкали львы и трубили слоны, свезенные для боев на арене по случаю прибытия нового цезаря. Услышав львиный рев, Снежный резко скакнул вперед, начал часто перебирать копытами. Лонг чуть натянул поводья. Скоро миновали республиканский форум, крепость на Капитолийском холме, стены которой подсвечивали редкие факелы. На мосту Нерона, переброшенном через Тибр, томилась полусонная стража. Префекта с сопровождающими его Тарбом и Таупатой они пропустили без лишних вопросов — то ли узнали Снежного, слава о котором прокатилась по Риму, то ли поверили повязке на предплечье Лонга, удостоверяющей чин.
