Наталья Павлищева - Мадам Помпадур. Некоронованная королева
А ее саму покидают прежние подруги. Узнав, что у д’Эстрад любовная связь с ее злейшим врагом герцогом д’Аржансоном, Помпадур едва не схватилась за голову. Удалить от себя маркизу, числящуюся в подругах и к тому же представлявшую ее саму ко двору, немыслимо, но и терпеть рядом – значит, точно знать, что каждый шаг становится известен бывшему министру.
Жанне удалось удалить от двора, причем в жесткой форме, с запрещением вообще появляться рядом с королем, одного заклятого врага – Морепа, который не просто распускал гадкие сплетни, но и в изобилии сочинял отвратительные эпиграммы, в которых выдавал все известные ему секреты и раздувал мелочи до размеров постыдных слухов. Удалось хотя бы на время нейтрализовать даже Ришелье, который после своих военных побед в Италии возомнил невесть что и решил показать фаворитке подобающее ей место. Но тогда расправился сам король, он словно между прочим поинтересовался у герцога, сколько раз тот сидел в Бастилии. Умному Ришелье не понадобилось повторять. Откровенно третировать Помпадур он перестал, но Жанна не сомневалась, что тайные гадости не прекратились.
Именно поэтому Жанна так ценила верную и не болтливую д’Оссэ.
Горничная замялась, но потом вдруг тихо произнесла:
– Мадам, его величества сегодня не будет…
– Почему?
У Жанны ухнуло сердце. Неужели что-то с королем, а ей ничего не сказали?! Но тут же поняла, что дело совсем в другом. Так и есть…
– Его величество… он не один…
Жанна давно ждала этого, прекрасно понимая, что неудовлетворенный в постели Людовик обязательно заведет себе любовницу. А она тогда кто?
Это должно было произойти, это произошло. Но, как все катастрофы, даже если их предвидишь, случилось неожиданно. Жанна обессиленно опустилась в кресло. У Людовика любовница… Вот почему он в последние два дня словно избегал ее.
– Кто?
– Графиня де Шуазёль…
Племянница д’Эстрад… вот чьи это старания, недаром она не ждала ничего хорошего от связи подруги с д’Аржансоном! Две змеи, сплетясь в тесный клубок, не могли родить жаворонка, они породили новую змею. Жанна усмехнулась: Шуазёль удачно вышла замуж и стала появляться не просто при дворе, а на ужинах в узком кругу только благодаря самой фаворитке. Красотка нестрогих правил, о которой говорили, что ее благосклонностью пользовались слишком многие, явно нравилась королю, но Жанна и мысли не допускала, что тот мог затащить ее в постель. Ведь помимо бурных объятий существовало еще и общение… Неужели Людовик мог предпочесть общению с ней глупышку Шуазёль?
Фаворитка невесело усмехнулась: ну почему же общению? Он с Шуазёль не общается, он с ней удовлетворяет свою плоть, которую она сама удовлетворить не может. Выходит, герцогиня де Бранка не права, не всегда достаточно царить в сердце и уме, иногда зов тела сильнее?
Жанна встрепенулась: нет, это мимолетное увлечение, переспит пару раз и поймет, что одними постельными сценами не обойтись, а разговаривать с красоткой просто не о чем.
– Благодарю…
Горничная помогла маркизе лечь в постель, озабоченно напомнила, что она в соседней комнате, и удалилась.
Жанна лежала, бездумно глядя в темный потолок. Думать было просто не о чем. Она столько времени держалась изо всех сил, старалась угодить, развлечь, старалась быть лучшей, самой интересной, самой полезной… и все ради чего? Чтобы пустоголовая красотка увлекла короля в постель и тот забыл обо всех достоинствах фаворитки?
Но ведь ее давно предупреждали: у его величества страсть к молодым красивым женщинам, не стоит ждать верности, постоянства, не стоит надеяться на долгую связь. А она верила, надеялась, что духовная близость, ее разумность, ее умение найти подход к каждому, ее готовность уступать всем и во всем, доброжелательность растопят лед в отношениях с дофином и принцессами, что король оценит ее старания и предпочтет радость общения плотским утехам. Выходит, зря надеялась?
Фаворитка прекрасно знала маркизу Шуазёль, та не преминет воспользоваться своим положением, тем более при такой поддержке. Уже через несколько дней все будут знать, что фаворитка получила отставку. О, что тогда начнется… Версаль, «эта страна», не прощала королевского пренебрежения даже на день.
Но куда больше предстоящих унижений со стороны только и ждавшего малейшей оплошности двора Жанну удручало то, что после отставки ей вряд ли позволят даже просто остаться при дворе и видеться с Людовиком. Новая фаворитка постарается удалить прежнюю, это несомненно. Потерять Людовика, жизни без которого она уже не мыслила… Нет, только не это! Она готова испытывать любую боль по ночам, готова терпеть ее, закусив губы до крови, она будет изображать страсть вопреки боли, ведь она же хорошая актриса, только бы видеть любимые глаза, только знать, что она полезна Людовику, нужна ему!
Бессонная ночь и тяжелые раздумья не прошли даром, на следующий день Помпадур горела, как в огне, и не вышла к обеду, тем более зная, что за столом будет проклятая соперница. Король остался недоволен, он отправил к фаворитке врача, чтобы тот подтвердил, что это болезнь, а не каприз.
Доктор Кене поднялся наверх к фаворитке, размышляя, как себя вести. Он достаточно хорошо относился к маркизе, понимая, что лучшей женщины королю не найти, уже пять лет она облагораживает нрав его величества, а заодно и Версаля, и пять лет Версаль ждет ее падения. Глупые люди, неужели они не понимают, что любая другая будет еще хуже?
В чем обвиняли Помпадур? В том, что она покровительствует родственникам, добилась для Турнеэма должности, для своего брата тоже, помогает Парисам… Но кто же ведет себя иначе? Все покровительствуют. Но де Турнеэм работал прекрасно, а Парисы и до этой фаворитки заправляли всеми финансами во Франции.
Помпадур вежлива и доброжелательна со всеми, даже с теми, кто намеренно распускает о ней слухи и говорит за спиной гадости. Вежлива с королевской семьей, хотя дофины и принцессы ее ненавидят. Почтительна с королевой, которая сама не против фаворитки, но детям шипеть на нее змеями не мешает.
К фаворитке ходят с прошениями и за решением многих вопросов, но ведь она решает то, что король не собрался бы сделать еще полсотни лет. Помпадур во многом заменила его величество там, где королю просто лень задумываться. И ведь неплохо заменила!
Придворные дамы завидуют тому, что она в постели короля? Но ведь не она, так другая, постель его величества не бывает пустой.
Нет, дело не в том. Просто маркиза из Парижа, а не из Версаля, она буржуа. Вот чего не может простить Помпадур двор! И как бы она ни старалась, против всегда будут воевать, составляться заговоры, подобные тому, который только что принес успех глупенькой Шуазёль. Врач знал о заговоре, больше того, ему предлагали участвовать, но Кене отказался. Интриговать против Помпадур в пользу никчемной Шуазёль? Это глупость.
Однако интрига маркизе д’Эстрад и герцогу д’Аржансону удалась, Шуазёль удалось попасть в постель к королю и даже заполучить от него обещание удалить фаворитку. Его величество был настолько очарован, что допустил оплошность: он написал несколько писем своей новой пассии. Хотя почему бы королю не позволить себе это? Если его не упрекает королева, то не посмеет и фаворитка.
Размышляя таким образом, Кене добрался до покоев фаворитки и в очередной раз убедился, что вкус у Помпадур хотя и несколько странный для Версаля, зато отменный. Здесь не было кричащей позолоты, все в меру, все нежных тонов, неясных оттенков, все изящно. В комнатах уютно, обстановка выдержана в одном стиле. Доктор огляделся, да… жаль будет запускать сюда эту Шуазёль, наверняка же испортит все.
И вдруг он вспомнил еще одну тайну, которую знал. Не будет здесь жить Шуазёль, нет, не будет! Но не потому, что сильна Помпадур, а потому… Додумать он не успел, горничная пригласила в спальню фаворитки.
Почему-то Кене вдруг вспомнилась занятная история, связанная с давним учителем фаворитки Кребийоном-старшим. Узнав, что восьмидесятидвухлетний драматург живет не просто скромно, а в бедности, Помпадур постаралась добиться для него пенсии. Растроганный Кребийон пришел поблагодарить свою бывшую ученицу. Но мадам в тот день неважно себя чувствовала и приняла драматурга в спальне.
Старик сидел у ее постели, они вспоминали былые дни, когда в спальню вдруг вошел король. Кребийон ахнул:
– Мадам, я пропал, король нас застукал!
Его величество тогда долго хохотал над уместной шуткой старика.
Сегодня короля уже не столь заботило здоровье фаворитки, у него другие женщины на уме. Жаль…
Жанна действительно выглядела плохо. Доктор прописал несколько успокоительных снадобий, но пускать кровь или делать что-то подобное не стал, он понимал, почему нездорова женщина, это просто душевные страдания вылились в такое состояние. Понял и не смог не обнадежить. Уже собравшись уходить, Кене вдруг склонился ближе к фаворитке, хотя необходимости в этом не было, никто не подслушивал.
