Элисон Уэйр - Леди Элизабет
Томас мягко коснулся волос девушки. Прикосновение обожгло ее, и она инстинктивно оттолкнула его руку.
Он вожделенно смотрел на нее и молчал. Впрочем, слов и не требовалось. Она знала, что должна отвести глаза и идти своей дорогой, но не могла; она продолжала стоять, прикованная к ступени, не в силах двинуться с места.
Заклятие внезапно разрушило появление Екатерины Парр, спешившей в мягких туфлях вниз по лестнице по какому-то неотложному делу.
— Мое почтение, Кейт, — пробормотал адмирал, приходя в себя.
— Все ли у вас в порядке? — резко спросила королева.
— Да, мадам, — прошептала Элизабет и, присев в реверансе, устремилась наверх.
— Конечно, все хорошо, — бесстрастно подхватил Том.
Бросив на мужа долгий тяжелый взгляд, Екатерина пошла дальше.
Элизабет начала замечать, что королева уже относилась к ней не так тепло, как прежде. Екатерина стала реже с ней общаться, а за столом или в классе, куда королева регулярно приходила понаблюдать за учебой своей подопечной, она вела себя учтиво, даже любезно, но в ее взгляде не было прежней улыбки — та сменилась настороженностью. Вдобавок Екатерина выглядела усталой и измученной, и от ее жизнерадостного настроения не осталось и следа.
То же сказал однажды мартовским вечером Томас Перри, казначей Элизабет, когда та сидела в зимней гостиной с Кэт, собираясь выпить вина перед сном. Элизабет нравился толстый валлиец — несколько суетливый, но приятный во всех отношениях, похожий на преданного доброго дядюшку.
— Должен признаться, меня беспокоит королева, — сказал он. — Она слишком плохо выглядит.
Сидевшая за столом Элизабет оторвалась от книги.
— Я тоже заметила, — кивнула Кэт.
— Она рассеянна и задумчива, — продолжал Перри, — а сегодня в конюшне очень резко говорила с адмиралом. Похоже, она за что-то сильно гневается на него.
Элизабет почувствовала, что больше не может нести свое бремя в одиночку.
— Пожалуй, я знаю за что, — молвила она.
Оба повернулись к ней.
— Боюсь, все дело в том, что адмирал слишком меня любит, и уже давно, — призналась она, — а королева ревнует нас обоих.
— Не могу поверить, — потрясенно воскликнул Перри.
— Откуда вы знаете, Элизабет? — спросила Кэт, пристально глядя на подопечную.
— Адмирал сам сказал, что любит меня. Тогда, в саду. Я думаю, королеве об этом известно. — Щеки ее пылали.
— Он вам сказал? — переспросила Кэт.
— Да. Честное слово, Кэт, ничего больше не было. Я сразу ушла.
— Он до вас дотрагивался? — не отставала Кэт.
— Пытался, но я его отталкивала, — ответила Элизабет.
Ведь было и вправду так?
— В таком случае, вы не сделали ничего предосудительного, — облегченно вздохнула Кэт.
«Как сказать, — подумала Элизабет. — Я действительно его вожделела. Я мысленно с ним согрешила… и могла согрешить на деле, будь у меня такая возможность». В глубине души она сознавала, что ее пресловутая решимость остаться девственницей может с легкостью рассыпаться в прах перед чарами Томаса.
— Ну, вы меня просто удивили! — заметил мастер Перри. — Никогда бы не подумал такого про адмирала.
— Он давно ухаживал за леди Элизабет, — признала Кэт. — Даже просил ее руки после смерти короля Генриха. Но совет не позволил, и он женился на королеве.
— И вы полагаете, королеве известно, что он проявляет к вам интерес, миледи? — спросил Перри у Элизабет.
— Боюсь, что да, — кивнула она. — Жаль, что так вышло, но что я могу поделать?
— Ничего, просто следите за своим поведением и не давайте адмиралу никаких поводов, — предупредила ее Кэт, тревожась, что ситуация может выйти из-под ее контроля.
Адмирал, несомненно, был весьма привлекательным мужчиной, но на Кэт лежала ответственность за леди Элизабет, и она, вполне возможно, была отчасти сама виновата в случившемся, слишком расслабившись.
— Я не сделаю ничего, что повредит королеве или мне самой, — заверила ее Элизабет.
Поднявшись на рассвете, адмирал отправился проведать ощенившуюся накануне суку. Он пообещал Элизабет щенка и готов был поклясться, что выберет лучшего. Конечно, щенка получит и Екатерина — помет обещал быть превосходным.
Было прохладно, и вскоре он вернулся в свои покои надеть камзол потеплее. Адмирал решил проведать супругу, в последнее время она неважно себя чувствовала. Какое-то легкое недомогание из тех, которым слишком подвержены женщины, — подробностями он не особо интересовался, уверенный, что отдых и хорошее питание непременно ее излечат.
Но, войдя в спальню, он услышал звуки рвоты. Екатерину, стоявшую на коленях в ночной рубашке, тошнило в таз.
— Любовь моя! — воскликнул он. — Я понятия не имел…
Обняв ее за вздрагивающие плечи, он откинул со лба влажные пряди волос. Когда спазмы прошли, Екатерина вытерла рот полотенцем и опустилась на постель. Том сел рядом, озабоченно глядя на жену.
— Ничего страшного, — слабо улыбнулась она. — Все в порядке.
— Нужно позвать врача, — возразил он.
— Нет, Том, врач мне не нужен. Меня, знаете ли, уже неделю тошнит по утрам, и месячные прекратились. Вы понимаете, что это означает. У меня будет ребенок.
— О милая! — вскричал Том, обнимая жену. — Какая чудесная новость! Ребенок — будем надеяться, сын, наследник! Я не могу поверить!
— Уверяю вас, я могу! — Екатерина состроила гримасу. — Но я действительно рада. Никогда не думала, что в моем возрасте Господь ниспошлет мне подобное благо. Я давно молилась о том, чтобы стать матерью, и, похоже, добрый Бог счел нужным ответить на мои молитвы.
— И мои тоже, — добавил Том. — Я молился о сыне.
— Может быть и девочка, — напомнила Екатерина.
— В любом случае я стану самым гордым из всех отцов! Главное, Кейт, чтобы вы успешно разрешились от бремени и младенец родился здоровым. О вас придется как следует позаботиться. Вы должны отдыхать, хорошо питаться и ни о чем не волноваться.
— Похоже, с вашими заботами мне и акушерка не потребуется! — рассмеялась она, но улыбка тут же исчезла с ее лица. — Откровенно говоря, я немного боюсь. Мне тридцать шесть лет, а это слишком много для первых родов.
— Ничего не бойтесь, дорогая, мы наймем лучших докторов, каких только удастся найти, — пообещал Том. — Я немедленно обо всем объявлю и разошлю письма нашим друзьям.
— Как пожелаете, — улыбнулась Екатерина, пытаясь подавить свои страхи. — Но меня беспокоит кое-что еще.
— Что именно, милая? — Том изо всех сил старался ее приободрить.
Она сглотнула:
— Только между нами, хорошо, Том? Я боюсь, что в последнее время мы начали отдаляться друг от друга.
— Чушь! — заявил он. — Я ничего такого не замечаю. Уверяю вас, это просто фантазии беременной женщины.
— Конечно, — облегченно вздохнув, согласилась она.
Она все выдумала. Все было в порядке. Ее страхи беспочвенны. Неверный муж не сумел бы так нежно отнестись к известию, что скоро они станут родителями.
— Отдыхайте, — молвил Томас. — Я пойду объявлю. — И весело добавил: — Как мы его назовем?
— Томасом, конечно! — лукаво улыбнулась Екатерина. — Или Екатериной!
Болезнь не ослабевала в течение месяца, и королева каждое утро лежала в постели допоздна, приходя в себя после очередного приступа, а потому адмирал мог вволю предаваться мужским утехам. Охваченный страстью, он, не задумываясь о последствиях, настолько увлекся юной падчерицей, что готов был идти на любой риск, лишь бы добиться своего.
Однажды ранней весной, едва забрезжил рассвет, Элизабет выскользнула из постели и вдруг услышала, как повернулся ключ в замке. Кэт еще не появилась, и Томас, видя, что Элизабет одна, бросил на нее торжествующий взгляд.
— Милорд, — протестующе начала она, набрасывая бархатный халат.
— Тсс! — прошипел он, приложив палец к губам. — Я хочу поговорить с вами наедине.
Элизабет испугалась и в то же время пришла в возбуждение.
— О чем таком вы хотите сказать, что не может подождать? — вызывающе бросила она, боясь услышать вещи, о которых тот не имел права говорить…
Через мгновение адмирал уже приступил вплотную, и ей стало не по себе.
— Элизабет, — прошептал он, — я изнемогал от надобности поговорить с вами. Тогда, несколько недель назад, я сказал правду. Я вас люблю. — Он крепко обнял ее, шепча ей в волосы: — Я хочу вас… я сгораю от желания…
— Сэр! — слабо возразила она, зная, что должна оттолкнуть его, но не будучи в силах сопротивляться его восхитительной близости. — Прошу вас…
Она ощущала предательский отклик тела. Уловив охватившую девушку дрожь, Томас запрокинул ей голову и мягко поцеловал. Чувственному прикосновению его губ невозможно было сопротивляться…
