Трагический эксперимент. Книга 5 - Яков Канявский
Уже всерьёз за повстанцев большевики взялись в 1921 году. В феврале в войске повстанцев насчитывалось до 40 тыс., а по некоторым оценкам даже до 50 тыс. человек. Коммунисты практически не управляли губернией. В мае 1921 года войска Тамбовской губернии получили из Центра прекрасный подарок — «сто человек отборнейшего и испытанного на фронтах Гражданской войны комсостава», а в дополнение к ним — ещё и «17 лучших слушателей Академии Генерального штаба Красной армии во главе с трижды краснознамёнцем Иваном Федько» (во всей РСФСР ко времени описываемых событий тремя орденами Красного Знамени, кроме него, был награждён лишь Блюхер).
29 июня легендарный Федько с пятью машинами из бронеотряда № 21 «смело атаковал находившийся в Моисеево-Алабушке отряд повстанцев». Ворвавшись в село, бронемашины открыли ураганный пулемётный огонь, стараясь выгнать мятежников из села в поле и там полностью истребить. Но, вопреки ожиданиям, те не стали разбегаться в панике, как это бывало раньше, а заняли выгодные позиции в ключевых точках села и начали оказывать стойкое, умело организованное и на удивление грамотное сопротивление. Через час бой закончился. Потерпев явное поражение и бросив в селе три подбитые машины, Федько бесславно ретировался в Уварово. А повстанцы, быстро сняв с оставленных бронемашин пять исправных пулемётов с 30 тысячами патронов к ним, тоже покинули Моисеево-Алабушку и ушли в южном направлении. До этого повстанцы в деревнях за 50 патронов отдавали лошадь…
Правда, к маю число бунтовщиков сократилось почти вдвое — весной наступила страда, а власти сначала приостановили, а затем и вовсе отменили продразвёрстку и заменили её продналогом (в марте). Это сузило социальную базу восстания — крестьяне, понимавшие, что теперь реквизиций и продотрядов не будет и они смогут выжить, покидали ряды повстанцев и возвращались к обычной сельской работе. Для рядовых участников мятежа советская власть объявила амнистию, правда, с условием сдать оружие и сообщить, где скрываются партизанские командиры. Но всё же ещё очень много людей встречали большевиков пулями.
После нескольких поражений и проволочек Красная армия наконец перешла к активным действиям. В январе Москва направила в губернию дополнительные войска под командованием А.В.Павлова, но они потерпели неудачу. Затем прибыл В.А.Антонов-Овсеенко, который призывал всех «антоновцев» сдаться 12 апреля. Вместо сдачи повстанцы в этот день взяли посёлок Рассказово, пленили там целый батальон РККА и захватили 11 пулемётов и одно орудие. Спустя две недели командующим войсками Тамбовской губернии был назначен М.Н.Тухачевский. Он получил задание уничтожить бунт за месяц. Его заместителем назначили И.Уборевича, начальником штаба — Н.Какурина. Также на Тамбовщину был отправлен Г.Котовский со своей отборной кавбригадой. От ВЧК прибыли Г.Ягода и В.Ульрих. Полномочным представителем ВЦИК стал Антонов-Овсеенко.
Для подавления мятежа Тухачевский получил до 55 тыс. военнослужащих: 37,5 тыс. штыков, 10 тыс. сабель; 63 артиллерийских орудия, 463 пулемёта, 5 автобронеотрядов, 4 бронепоезда, 6 бронелетучек, 2 авиаотряда, курсантов Московских и Орловских пехотных и Борисоглебских кавалерийских курсов.
Восстание было обречено. Его вожди не сумели «поджечь» соседние губернии, и их движение осталось локальным. Белогвардейцы же уже проиграли свою войну. Тамбовчане остались один на один с карателями. Уже 25 мая кавбригада Котовского разбила два полка мятежников. В последующих боях до 7 июня была разгромлена 2-я армия восставших.
В приказах Тухачевского ни слова сочувствия соотечественникам, только чётко сформулированные задачи, среди которых в глаза бросаются слова «оккупация» и производные от него. И ещё слово «расстрел». «Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера». «Если население бандитов и оружия не указало по истечении двухчасового срока, сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и собравшимся на сход вторично предлагается выдать бандитов и оружие». «Граждан, отказывающихся называть своё имя, расстреливать на месте без суда». «Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда». «В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать». При этом автор приказов настаивал: «Никогда не делать невыполнимых угроз. Раз сделанные угрозы неуклонно до жестокости проводить в жизнь до конца». Его хладнокровная, неуклонная жестокость поражает до сих пор.
Против мятежников применяли самолёты и орудия; в том числе использовались химические снаряды — для «выкуривания» из лесов. Хлорпикрин (вещество слезоточивого действия) использовался по меньшей мере трижды в июне 1921 года, но с весьма относительной эффективностью.
Краевед Сенников утверждает, что этот монолог записал со слов очевидца:
«Сунулись было они (каратели — Б. С.) в лес, но им там задали такую трёпку, что и половины назад не вернулось. На нас начали срывать зло, да, слава богу, сняли их, и ушли они все в другое место. Приехали на смену нерусские какие-то, может, латыши, а может, ещё кто — не знаю. А на другой день пришёл обоз с баллонами и большой охраной. Расставили они все эти телеги вдоль дороги у кромки леса, а ветер туда дул уже с неделю. Надели маски на себя и вскрыли баллоны, а сами ушли к нам в деревню, лошадей привели ещё раньше… А потом пришли ещё китайцы — те ото всех отличались. Построились они в цепь и пошли в лес, а вскоре стали оттуда выносить оружие и складывать у дороги. Затем пришло штук пять грузовых автомобилей, мы их ещё никогда до этого не видели. На следующей неделе мы, ребятишки, решили пойти в лес и набрать там орехов и дикушек яблок, так как после красных у нас в деревне с едой было плохо. Правда, было запрещено ходить в лес, но мы, ребятишки, решили это сделать. Собравшись человек двенадцать от 10 до 12 лет, примерно такой компанией, прихватив корзинки и лукошки, утром часов в 9 мы пошли в лес. Войдя в лес, мы увидели, что листва и трава имеют какой-то красноватый оттенок, до этого мы такого никогда не видели. Не болтая, вышли на небольшую поляну, где всегда было много земляники. То, что мы там увидели, было ужасно — кругом лежали трупы
