Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)
Воспрянули и в королевском Совете противники войны, сторонники Арведа Горна:
— Пора искать замирение с царем Петром. Иначе придут русские, и тогда всему конец. Король, видимо не осознает всей пагубности затянувшейся войны, к тому же и сам царь призывает к миру.
Здравые мысли советников отвергала Ульрика-Элеонора. Мстительная по натуре, она не скрывала, что презирает и ненавидит русских, и полностью разделяла чувства своего брата. Эти пришельцы с востока должны быть наказаны в полной мере и отомщены.
С годами Ульрика вошла в роль регентши, зная, что без ее согласия советники не могут что-либо предпринять. Потому она уверенно ответила Горну:
— В такое дело нельзя вступать без королевской воли.
Ульрика довольно часто прибегала к советам посла королевы Анны. Англичанин всегда льстил ей, одобрял ее твердость по отношению к русским:
— Ваша сестра, королева Анна, восхищается вашей мудростью.
В душе Ульрика завидовала именитой «сестре» и втайне мысленно не однажды примеряла королевскую корону к своей головке…
Однако же главный королевский советник Горн воспротивился мнению регентши и вместе со своими единомышленниками созвал съезд государственных чинов, дабы обговорить ситуацию в стране.
Ульрика тоже не дремала, сообщила брату о проделках королевского Совета.
Чиновные люди все же съехались в столицу, но, оказалось, напрасно. Королевский Совет получил указ Карла: «Запретить собираться государственным чинам, а ежели они прибыли, немедленно распустить съезд».
Вместо «Универсала» русского царя Арвед Горн в гробовой тишине объявил королевский указ…
Сильна еще была у шведов вера в божественное предназначение короля, а потому и безропотно подчинились они королевской воле…
Если чиновная братия проявляла иногда колебания, пользуясь долголетним отсутствием короля, то военачальники беспрекословно выполняли его приказы.
В минувшую кампанию король остался доволен своими адмиралами. Королевский флот запер русских в Финском заливе, надежно держит в своих руках коммуникации с важной крепостью на материке, Штральзундом, пленил линейный корабль, купленный русскими в Англии. Мало-помалу король начинает ценить важность господства на море и возрастающее влияние королевского флота на ход войны…
Обо всем этом неторопливо держал речь перед флагманами в Адмиралтейств-коллегий адмирал Густав Ватранг.
Второй месяц не покидает постель престарелый Ганс Вахтмейстер.
Видимо, дни его сочтены. Его величество назначил Ватранга старшим флагманом.
— Нам не следует упиваться успехами, — размеренно, взвешивая каждое слово, поглядывая на адмиралов, излагал свои соображения на предстоящую кампанию Ватранг. — Наши офицеры и матросы превосходно действуют против извечного неприятеля, неуклюжих датчан.
Говоря так, Ватранг не мог знать негласного указания датского короля — беречь корабли, не вступать в серьезную схватку со шведами.
— На востоке русские тоже не отваживаются меряться с нами силой на море.
Флагманы как бы очнулись от дремоты, повеселели.
Довольный Ватранг осторожно заметил:
— Все же признаемся, что царь Петр преуспел в одном. Он сумел построить не одну сотню галер и частенько господствует в прибрежных шхерах, где мы бессильны проявить свою мощь.
«Пожалуй, достаточно утомлять коллег, пора определить основные цели на предстоящую кампанию». Ватранг встал и повернулся к большой карте, развешанной на стене.
— Мы должны упредить неприятеля, занять выгодные позиции, прежде чем там объявятся русские. — Указка скользнула к северу. — Шаутбенахт Таубе с шхерботами, которых у нас, признаемся, маловато, прикроет Аланды от возможных десантов
противника. — Ватранг перевел указку к востоку. —
— Царь Петр наверняка предпримет попытку вывести галеры флотилий в Ботнику, к Або и Вазе. Ваша роль, — Ватранг перевел взгляд на вице-адмирала Лилье, — запереть русских в Твермине и уничтожить все галеры и бригантины. В этом вам будет содействовать кораблями шаутбенахт Эреншильд.
Ватранг оперся на указку. Судя по довольным улыбкам флагманов, они поняли его замысел.
— Я сам поведу нашу армаду, мы исполним наш долг перед его величеством и Швецией.
Пятнадцатый год равнины Севера Европы почти беспрерывно окутывал пороховой дым, гремели раскаты оружейных залпов и пушечных дуэлей. На полях России, Речи Посполитой, Померании и Силезии сходились в штыковых схватках когда-то непобедимая шведская армия и ее противники по Северному союзу. Союзники России терпели от войск Карла XII одни поражения.
В боях с русскими в первые годы борьба шла с переменным успехом. Но чаша военной удачи неуклонно склонялась в пользу армии Петра I.
Полтава окончательно доказала превосходство русских войск над шведами. По сути, исход многолетней борьбы на суше для Карла XII был предрешен.
Что бы ни твердили присные Карла в оправдание сокрушительного его поражения, в схватке лицом к лицу властелинов двух держав победу одержал царь Петр.
И все же до сих пор оставалось в тени войны противостояние воюющих сторон на морских рубежах. Как и пятнадцать лет назад, на Балтике доминировал королевский флот Швеции. По своей мощи он превосходил своего противника Данию. Но если другие соперники в начале войны совсем не имели там каких-либо флотов, то теперь шведские адмиралы почувствовали реальную угрозу своему безраздельному превосходству на Балтике.
Несмотря на явное превосходство неприятеля на море, за все минувшие годы русские моряки не уступили шведу ни пяди завоеванной в боях прибрежной полосы. Неотступно оттесняя противника вдоль береговой черты Финского залива, нарождающийся русский флот постепенно становился твердой ногой в новых базах: Выборге, Гельсингфорсе, Нарве, Ревеле, Риге. Десятой навигацией открывали торговлю в новых русских портах купеческие суда Англии, Франции, Голландии, Гамбурга, Данцига. Морской путь самый быстрый и дешевый для товаров. Расчет и коммерческая выгода извечно довлеют над миром.
Собственно, замыслы Петра I осуществились. Но успех, как воды морской пучины, находился в весьма зыбком состоянии. Закрепить добытое кровью можно только миром. А неприятель его не хочет…
Каждую навигацию продолжались схватки, гремели орудийные залпы, шведы то и дело захватывали купеческие суда, следовавшие в Россию.
Петр знал о намерении короля продолжать борьбу до победного конца: «Пусть хоть вся Швеция пропадет, а миру не бывать».
Но и Петр давно уяснил, что «ныне вся сила шведов во флоте состоит».
Сокрушить сразу эту силу, подобно сражению на суше, невозможно. Для этого нужен мощный флот, которого нет. Значит, надобно исподволь, довольствуясь необходимым на сегодня успехом, рушить по частям противника. По плечу ли такие «малые» виктории русским морякам?
Два десятилетия минуло с той поры, как Россия вышла к морским рубежам на юге. Там без морской силы турков было не одолеть.
Жаль, что довелось без боя вернуть неприятелю то, что было завоевано кровью. Промахнулся царь на суше, расплачиваться довелось морем.
За одного битого двух небитых дают. Сторожко, опираясь на возрастающую морскую мощь, русские моряки готовятся к первой решающей схватке на море…
Февральские метели укрыли сплошь ледяной панцирь Финского залива. Петр велел Апраксину созвать флагманов:
— Покличь и генералов — Голицына, Бутурлина и Вейде. Речь будет об абордажных схватках. — Петр на мгновение остановился: — Нехай Змаевич распорядится быть там и всем бригадирам галерным.
Моряки прибыли первыми. Ввалились гуськом, вразвалку, топали в прихожей, отряхивали снег с ботфортов. Сначала в дверях появились капитан-командоры Вейбронт и Шелтинг и его напарник датчанин Петр Сивере, теперь, после изгнания Крюйса, старшие флагманы на корабельном парусном флоте. За ними показался Змаевич, недавно проводивший в последний путь своего товарища, графа Боциса. В кильватер Змаевичу потянулись его подопечные по галерному флоту, бригадиры Волков и Лефорт. Немного погодя явились генералы Голицын, Бутурлин и Вейде, уселись впереди всех.
Встречая прибывших, генерал-адмирал, как обычно, добродушно улыбался. За долгие годы со многими из них бился он бок о бок с неприятелем — с турками и шведами. Нет крепче дружбы, чем воинское братство, закаленное в походах и боях.
По заведенному царем обычаю, присутствующие задымили трубками, начали перебрасываться прибаутками. Когда же распахнулась боковая дверь и появился царь, все мигом вскочили, второпях тушили зелье в трубках.
Петр, окинув всех взглядом, потянул носом, кашлянул:
— Начадили, да ладно, сам грешен.
Разговор завел издалека. Вспомнил консилиум прошлой осенью.
