Каирская трилогия - Нагиб Махфуз
— Я никогда ещё не видела домов, похожих на дома Абдуль Мунима и Ахмада. Может быть, они превратили их в кофейни без моего ведома. Не проходит ни единого вечера, чтобы улицу не заполнили бородатые гости или иностранцы, которые даже не являются мусульманами. Я ещё никогда не слышала ничего подобного…
Мужчина покачал головой и ответил:
— Значит, пришло тебе время услышать…
Она резко сказала:
— Даже их жалованья не хватит на весь тот кофе, что они подают своим гостям!..
— Они пожаловались тебе на нехватку денег?
— А люди? Что скажут люди, которые видят все эти толпы, которые входят и выходят?
— Каждый человек в своём доме хозяин…
Хадиджа фыркнула:
— Их нестихающие разговоры иногда доносятся даже до улицы…
— Ну и пусть доносятся до улицы или даже до неба!..
Она глубоко вздохнула и ударила ладонью о ладонь…
50
Вилла Абдуррахима-паши Исы в Хелуане была заполнена последней волной посетителей, что пришли попрощаться с ним перед его отъездом в святые земли Хиджаза для совершения хаджа…
— Хадж — моё стремление, которое я так давно питаю. Да проклята будет вся эта политика, которая удерживала меня от него год за годом. В моём возрасте человек уже должен думать о скорой встрече со своим Господом.
Али Мехран, помощник паши, поддакнул:
— Да проклята будет политика!
Паша задумчиво устремил свои блёклые глаза на Ридвана и Хилми и сказал:
— Говори о ней всё, что угодно, однако она сделала мне прекрасное одолжение, которое я никогда не забуду — отвлекла меня от одиночества. Старый холостяк как я нуждается в общении пусть даже и в аду!
Али Мехран игриво вскинул брови и произнёс:
— А как же мы, паша? Разве мы не выполняем свой долг, отвлекая вас?
— Это без сомнения, так. Но когда ты одинок, день тянется так же долго, как зимняя ночь. Человеку необходим товарищ. Я признаю, что женщина это важная необходимость. Сколько же я вспоминаю о своей матери в эти дни! Женщина необходима даже тому, кто не хочет её!
Ридван думал о разных посторонних вопросах, и вдруг спросил пашу:
— Предположим, что Ан-Наххас-паша потеряет власть. Не откажетесь ли вы тогда от своей поездки?!
Паша гневно отмахнулся и сказал:
— Пусть этот неудачник остаётся, по крайней мере, пока я не вернусь из хаджа!..
Затем, покачав головой, заметил:
— Все мы грешники, но хадж смывает грехи…
Хилми Иззат засмеялся:
— Вы, паша, верующий, и ваша вера многих сбивает с толку!
— Почему? Вера терпима. Один лишь лицемер утверждает о своей абсолютной безгрешности. Неразумно считать, что человек совершает грехи только тогда, когда его вера мертва. Да и потом — наши грехи больше похожи на невинные детские шалости!
Али Мехран, издав вздох облечения, сказал:
— Превосходные слова! Разрешите мне теперь откровенно заявить вам, что я часто чувствовал недоброе предзнаменование, когда вы заговаривали о своём решении отправиться в хадж! Я задавался вопросом: означает ли это покаяние?! И закончились ли для нас радости жизни?!
Паша расхохотался так, что туловище его затряслось:
— Ах ты, чёртово отродье! Вы и впрямь огорчитесь, если узнаете, что я покаялся?
Хилми застонал:
— Словно женщина, чей младенец убит прямо у неё на коленях!
Абдуррахим-паша снова засмеялся и сказал:
— Позор вам, бесстыжие! Если такой, как я, действительно захочет покаяться, он должен избегать красивых глаз и розовых щёк, а не усердно посещать могилу Пророка, мир ему и благословение…
Мехран злорадным тоном воскликнул:
— Вы едете в Хиджаз? А вы вообще знаете, что это такое? Знающие люди рассказали мне, что там вы будете словно просящий помощи у огня от зноя!
Хилми Иззат запротестовал:
— Может быть, это всё лживая пропаганда англичан? А есть во всём Хиджазе хотя бы одно ангельское лицо, подобное лицу Ридвана?!
Абдуррахим Иса воскликнул:
— Ни там, ни даже в раю!.. — затем, словно отойдя от этой темы… — Ах вы бесстыдные мальчишки, мы же обсуждали покаяние!
Али Мехран сказал:
— Не так быстро, паша. Вы однажды рассказали мне об одном суфии, что каялся семьдесят раз. Разве это не означает, что он семьдесят раз согрешил?
Ридван также заметил:
— Или сто?
Али Мехран ответил:
— Я доволен и семидесятью!
С сияющим от радости лицом паша спросил:
— А долго ли длится наша жизнь?
— Да продлит Господь наш вашу жизнь, паша. Успокойте нас и скажите, что это ваше первое покаяние!
— И последнее!
— Глупое бахвальство! Если вы провоцируете меня, то когда вы вернётесь, я буду встречать вас из хаджа с личиком, похожим на Луну в своей красоте, или даже с несколькими такими, и тогда посмотрим, что вы будете делать!
Паша улыбнулся:
— Результат будет таким же, как твоя физиономия. Ты дьявол, Мехран, дьявол, без которого человеку не обойтись…
— И спасибо Господу Богу за то…
Ридван и Хилми произнесли почти одновременно:
— Спасибо Господу…
Паша с гордостью и восторгом сказал:
— Вы мои милые друзья. Какая же жизнь без любви и дружбы? Жизнь прекрасна, и красота прекрасна, упоение музыкой прекрасно, прощение прекрасно. Вы молоды и потому смотрите на жизнь под особым углом. Жизнь же многому научит вас. Я люблю вас и
