Елизавета I - Маргарет Джордж
Вскоре мне стало известно, что происходило во Франции. Неудивительно, что король не захотел предстать передо мной. Распорядиться с толком войсками, которые я послала ему, он не сумел, так что жизни солдат и мои деньги были растрачены попусту. Из четырех тысяч человек, отправленных на континент под началом Эссекса, в живых осталось от силы полторы. Остальные две с половиной скосили самые разнообразные болезни, пока они тщетно ожидали встречи с неуловимыми французами. Легковерный Эссекс водил их туда-сюда по горам и долам Франции без какой-либо цели, просто потому, что ему нравилось щеголять в своем роскошном мундире и командовать войсками. В награду за эту глупость он произвел в рыцари двадцать четыре человека – ни за что. Я была в бешенстве. Я отозвала Эссекса и опубликовала призыв – жирным шрифтом, чтобы даже французский король в состоянии был его прочесть, – вернуть войска домой.
21. Летиция
Март 1592 года
Я снова носила траур и на этот раз переживала его всем сердцем. Женщина может заслужить прозвище Веселая Вдова, если рассматривает смерть мужа скорее как избавление, нежели как утрату. Это общее чувство, хотя одни женщины скрывают его лучше других. Но ни одна мать не радуется смерти ребенка, пусть даже самого непутевого.
Мой младший сын Уолтер, мой дорогой мальчик, был мертв. А мертв он был из-за безответственности его брата Роберта и из-за нашего безоглядного честолюбия. Из четверых моих детей один только Уолтер никогда не доставлял мне никаких неприятностей. Ему было всего двадцать два, когда он погиб на этой бездарной войне с испанцами во Франции под началом Роберта.
Как радовался он, когда Роберт получил назначение! Как гордился тем, что королева доверила Роберту командовать целой армией! Его брату представилась возможность проявить себя на поле боя и тем самым возвыситься над остальными придворными, которые предпочитали проводить время в пирах и забавах!
Выбор у нее, впрочем, был не так чтобы богатый. Людей, способных командовать сухопутными войсками, было раз-два и обчелся. Черный Джек Норрис… и на этом все. Те, кто хорошо зарекомендовал себя в морских сражениях, были теперь кто где: Фрэнсис Дрейк и его кузен Джон Хокинс в опале после неудачного Португальского похода, Ричард Гренвилл погиб в героическом, но самоубийственном поединке на своем галеоне «Отмщение» против пятидесяти трех испанских кораблей, Мартин Фробишер удалился на покой к себе в деревню, в Йоркшир.
В былые дни за возможность повести за собой войско соперничало бы множество горячих голов. Теперь же остался один Роберт.
О, как он радовался своему возвышению! Как торжествовал победу над хилым крючкотвором Сесилом! Напрасно его друг Фрэнсис Бэкон напоминал нам, что при дворе Тюдоров добиться влияния посредством воинских заслуг невозможно, что это было невозможно даже во времена правления Генриха VIII.
– А уж тем более невозможно, когда страной правит женщина, – предостерегал он. – Она лишь почует угрозу своей власти. Какой бы властью ни обладала королева, она не способна повести войска в бой, и любой мужчина, которому она поручит командование, скорее заслужит ее неприязнь, нежели благодарность. Она не станет восхищаться тем, кто будет напоминать ей о ее собственной неполноценности.
Я терпеть не могла, когда Фрэнсис начинал высказывать эти свои самодовольные замечания. Как знать еще, не оказывает ли он дурного влияния на Роберта.
– Как она может испытывать неприязнь к тому, кто верно ей служит? – спросил Роберт, примеряя по очереди разные части доспеха, чтобы их подогнали по фигуре.
Потом подвигал рукой, сгибая локоть, – сочленения заскрипели.
– Интересно, если их смазать, они перестанут скрипеть или придется менять части? – задумчиво произнес он.
– Послушай! – приказала я ему (слова Фрэнсиса встревожили меня). – Цель этого похода – продвинуть твою карьеру и твои амбиции. Я не вижу никакого другого пути сделать это, кроме как добиться успеха на военном поприще. У вас есть какие-то другие соображения, Фрэнсис?
– О, пусть идет на войну. В мундире он выглядит очень внушительно, что позволит ему заработать репутацию. Но всегда необходимо помнить, что королева может преследовать совершенно иные цели.
– Какие иные цели она может преследовать, кроме как разбить испанцев? – неподдельно изумился Роберт.
– Вспомните Библию, – посоветовал Фрэнсис. – «Как небо в высоте и земля в глубине, так и сердце царей неисследимо»[10].
– С каких это пор вы, атеист, читаете Священное Писание? – поинтересовался Роберт.
– Чтобы признавать его мудрость, не нужно быть верующим, – пожал плечами Фрэнсис. – И не зовите меня атеистом. Это опасно!
– Непостижимых сердец не существует, – отрезала я. – Все мотивы обыкновенно можно пересчитать по пальцам одной руки.
– Что ж, хорошо. Я подготовлю перечень мотивов королевы. Вы же, друг мой Роберт, тем временем проявляйте на поле боя всю доблесть, какую сочтете нужной, только не пытайтесь снискать на этом основании народную любовь, а не то она начнет видеть в вас соперника.
– Но люди и вправду меня любят, – заметил он не без самодовольства.
– У них уже давно не было своего героя, – сказал Фрэнсис. – Лестера, хотя он и был в фаворе у королевы, люди ненавидели. В свое время были, разумеется, Дрейк и Филип Сидни, который очень кстати умер, укрепив тем самым свою власть над умами. Людям нужен новый герой.
– Пришел твой час, – заверила я Роберта. – Место свободно, займи его.
Наконец-то я получу то, что мне полагалось. Мой первый муж Уолтер разорился, пытаясь снискать славу в болоте амбиций в Ирландии, но наградой за все его усилия стали лишь смерть и долги. Мой второй муж Лестер потерпел сокрушительную неудачу в Нидерландах, будучи облечен властью и полномочиями. Но теперь мой старший сын все уладит.
– Уолтер тоже хочет поехать, – сказал Роберт.
– Лучшей возможности и придумать нельзя, – пожала я плечами. – Ты за ним там и приглядишь, и направишь.
Сейчас вспоминать эти слова было для меня Божьей пыткой. Я собственными руками послала его туда, я послала моего мальчика на смерть.
Уолтера убили в сентябре, всего через несколько месяцев участия в этой нелепейшей кампании. Он угодил в засаду к французам во время символической вылазки к стенам Руана и получил пулю в голову от нечеловечески меткого французского стрелка. Командир Уолтера, рискуя жизнью, вынес тело с поля боя и вернул в английский
