Том 5. Истории периода Троецарствия - Ханьда Линь
Армия Вэй отпугнула армию У, не используя ни ножа, ни пистолета. Цао Жуй почувствовал удовлетворение в своем сердце. Некоторые министры говорили ему: «Война на востоке сведена на нет. Не хотите ли вы лично поехать в Чанъань, чтобы поднять боевой дух?». Император Вэй Мин уверенно сказал: «Не волнуйтесь. Чжугэ Лян, должно быть, был напуган поражением Сунь Цюаня. Я попросил Сыма И только охранять, а не драться, он справится с этим, так что мне больше не нужно беспокоиться об этом».
Цао Жуй наградил отличившихся солдат и вернулся в Лоян. Не прошло и нескольких дней, как Сыма И внезапно послал посланника с донесением, в котором просил разрешить ему сражаться. Цао Жуй был в замешательстве: Сыма И всегда выступал за то, чтобы придерживаться обороны и не сражаться. Почему он попросил сражаться на этот раз? Он осторожно начал расспрашивать о ситуации на западе.
Служить до последнего вздоха
Чжугэ Лян уже в шестой раз шел войной на царство Вэй. Несмотря на то, что армия царства Шу в последних походах занимала какие-то отвоеванные территории, из-за нехватки провианта и фуража она не могла долго удерживать свои позиции, и приходилось отводить войска.
На этот раз Чжугэ Лян придумал более дальновидный план: сначала разместил армию в Учжанъюане (в южной стороне от уезда Цишань, провинция Шэньси), затем отправил часть солдат в местность, расположенную на южном берегу реки Вэйхэ, для возделывания пустующих земель и выращивания урожая. Солдаты жили вместе с местными крестьянами, по приказу Чжу Гэляна им запрещалось беспокоить крестьян и отбирать их что-либо, поэтому они очень хорошо ладили с местным населением.
Чжугэ Лян вместе с плотниками сконструировал «деревянных быков и самодвижущихся лошадей» (особые повозки для доставки провианта войскам). С помощью такого двухколесного и одноколесного транспорта стало намного легче перевозить провиант для войск из земель царства Шу, путь из которого пролегал через узкие и крутые межгорные районы. Таким образом Чжугэ Лян обеспечил армию достаточным количеством провианта и приготовился к продолжительной войне с армией царства Вэй — настроился не сдаваться, пока не победит их.
Командующий вэйской армией Сыма И, уроженец Вэньчэна (Вэньчэн находится в уезде Вэньсянь, провинция Хэнань), уже с детства любил замышлять козни, а когда сталкивался с трудностями, часто притворялся, что ничего не понимает. Позже он стал доверенным лицом Цао Цао, имел звание главнокомандующего царства Вэй. Он несколько раз сражался с Чжугэ Ляном и всегда терпел поражение. Тогда он попросил императора царства Вэй издать указ, чтобы офицеры и солдаты обороняли военный лагерь и не вступали в бой с противником. Чжугэ Лян переживал: если продолжать так тянуть, когда же он сможет пробиться к землям срединной равнины? Он одного за другим посылал к Сыма И гонцов с письменным объявлением войны, приглашая его вступить в бой. Сыма И придерживался своей старой стратегии, делая вид, что ничего не понимает. Чтобы заставить армию Вэй вступить в сражение, Чжугэ Лян снова отправил к их лагерю солдат, которые насмехались над армией Вэй и безостановочно ругали ее за «трусость» и «бесстыдство». В конце концов вэйские генералы пришли в ярость и явились к Сыма И с требованием вступить в бой с армией Шу. Сыма И сделал вид, что не слышит, и не согласился.
Через несколько дней Чжугэ Лян снова отправил гонцов. На этот раз не с письмом о вызове на бой, а с комплектом женской одежды, шпильками для волос, серьгами, румянами, пудрой и т. п. Гонец сказал: «Канцлер Чжугэ передал эти слова главнокомандующему Сыма: „Если вы снова не осмелитесь выйти на бой, тогда уж надевайте женскую одежду и выходите замуж! Не надо тут держать войска, а то очень стыдно“».
Услышав это, Сыма И так рассердился, что вены на его лице вздулись. Он собрался было бросить одежду на землю, потом закатил глаза, рассмеялся и сказал гонцу: «Вернитесь и скажите своему канцлеру, что я благодарю его».
Как только гонцы ушли, солдаты стали шуметь. Все громко кричали: «Генерал, неужели вы смиритесь с таким унижением? Дайте приказ вступить в бой! Даже пусть мы умрем, это неважно!». Сыма И выглядел рассерженным и сказал: «Кто хочет терпеть такие оскорбления? Это не я не осмеливаюсь вступить в бой. Я терплю потому, что есть приказ императора: стоять в обороне и не вступать в бой. Если вы все хотите сражаться, я подам доклад императору с просьбой разрешить нам вступить в бой».
Чжугэ Лян открыл глаза и сказал: «Я знаю, что ты имеешь в виду под возвращением»
Таким образом, Сыма И подал доклад императору Вэй Мин-ди с просьбой разрешить вступить в бой. Император Вэй Мин-ди долго размышлял и решил, что стратегия обороны и невступления в бой в войне с Чжугэ Ляном — лучшая. Он отправил начальника охраны ворот императорского дворца Синь Пи в лагерь с приказом держать оборонную позицию и не вступать в бой. После этого, что бы ни говорили офицеры и солдаты, у Сыма И появилось больше оснований не вступать в бой.
Действия Сыма И не остались без внимания Чжугэ Ляна. Услышав о том, что Синь Пи прибыл в лагерь, Чжугэ Лян сказал полководцу Цзян Вэю: «По вашему мнению, выйдут ли в бой вэйские войска в этот раз?». Цзян Вэй, покачав головой, сказал: «Я считаю, что после этого приезда Син Пи Сыма И вообще не будет выходить». Чжугэ Лян, который очень уважал проницательность Цзян Вэя, сказал: «Вы говорите верно. Сыма И с самого начала не хотел вступать в бой, в этот раз он обратился к императору с просьбой разрешить воевать с целью показать офицерам и солдатам, что, простыми словами, „генерал на передовой может не слушать приказы императора“. Если он действительно уверен в своей победе, зачем ему ехать так далеко к императору и спрашивать разрешения начать боевые действия?». Чжугэ Лян знал, что в этот раз не получится применить тактику молниеносного сражения. Он почувствовал ноющую боль в груди и тяжело вздохнул: на этот раз у него действительно не было выхода.
Прошло несколько дней, он снова отправил гонцов в вэйский лагерь с уведомлением о начале войны, а заодно хотел узнать текущую ситуацию. Сыма И вежливо принял гонцов и ничего не говорил про войну, а
