Светлана Кайдаш–Лакшина - Княгиня Ольга
Там полуостров Битов с отвесными склонами из мела, где гнездились ласточки, и на конце его — Уркане — находилось святилище внутри огромного земляного вала. Световит — бог победы!
К нему ехали со всех земель… Князья, приезжавшие на поклонение, непременно приносили в дар белых коней, только на них ездил Световит. А еще он любил красный прет — цвет победы, и жрецы его надевали лишь красные одеяния. В святилище была красная завеса, и крыша над ним — тоже красная… Четыре головы бога смотрели по всем сторонам света, чтобы тотчас же увидеть опасность.
Аркона — север, так прозвали греки Северную звезду — Арктос… Греки любят всему давать свои имена, после них даже римлянам нелегко было, но их упорству можно позавидовать: римляне мечтали покорить весь мир, а для этого должен быть один язык и одни боги. Всех греческих богов переиначили на свой лад.
С римлянами славяне общались издавна, от них и печь свою знаменитую взяли. В ней и печь, и варить, и сушить, и даже париться можно.
Скифы же парились, на раскаленные камни бросая семена конопли, под конопляными полотнищами или шкурами. И одевались в конопляные одежды — не хуже льна…
А женщины скифские растирали в пену с водой кусочки кипариса, покрывали себя этим месивом, а потом снимали его и были молоды и прекрасны.
Бедные скифки! Всю жизнь они проводили в повозках, не было у них своих домов, о которых так истосковались славяне, пока шли под Семиком на север, на север, от берегов прекрасного Дуная…
Лада, Макошь, Неведомая богиня… И конечно же, богиня Семаргл… Без нее и не одолеть бы этого пути.
Семик — семь звезд Небесной Повозки, теперь в повозках и едут славяне.
Славянки. Мужчины же верхом, верхом, на конях…
Но два Семизвездия на небе — Небесная Повозка, с дышлом, Семик — и Семизвездие, которое греки называли Плеяды, и на Дунае так звали их — Голубками или Утиным гнездом. Стожары, Бабы… Волосожары…
Это было женское созвездие, и женщины его особо чтили,.
Славяне шли с берегов Истра–Дуная, с Пелопоннеса, где жили еще до того, как туда пришли эллины[157]… Теперь Порсенна говорит: «Первыми там поселились пелазги–этруски… У них были первые люди, они осилили Хаос…»
Пелазги–этруски верили, что первой землю создала богиня Эвринома. Она отделила землю от неба и на радостях начала плясать. А тогда за ее спиной возник ветер. Богиня сжала ветер в руке, и явился великий змей Офион. Ветер был северный, Борей, как и страна, откуда пришли пелазги–этруски, и поэтому он принес змею–желание — ярь. Офион обвил богиню, и она зачала, а потом превратилась в голубку, села на волны океана и снесла Мировое яйцо. Офион семь раз обернулся вокруг этого яйца и высиживал его, пока оно не раскололось пополам. И из этого яйца явилось все, что только существует в мире — солнце, луна, земля, планеты, звезды, а на земле — реки, горы, травы, деревья, звери, птицы.
Тогда в Древлянской земле все эти сказки казались столь же забавными, как песни гусляров.
И вот только теперь княгиня Ольга, ставшая христианкой, понимает, как все непросто и как эти сказки тесно сплетены с повседневной жизнью. Тесно сплетено. Как корни деревьев весной, полные желания яри — живительной мощи.
Пеласгом — первый человек, и появился он из зубов змия.
Порсенна воздевал вверх руки и, показывая на Змиевы валы, восклицал: «Вот, это наши, наши Змеи!»
Все улыбались над чудаковатым то ли жрецом, то ли лекарем, то ли предсказателем.
Князь Игорь не хотел заводить при дворе предсказателя, считая, что волхвы–жрецы и так точно и верно скажут ему правду о том, что будет. А о том, что было, и они молчали.
Прошлое разрушает настоящее и может повредить будущему», — часто повторял Порсенна, и только теперь княгиня Ольга могла в полной мере осознать справедливость этих слов.
Да, да, прошлое часто искажает настоящее, вламываясь в него своими останками, коверкает его возможности и не дает родиться новому. Поэтому так мудры славяне, что каждый год хоронят прошедший, что ублажают на Радуницу своих покойников, чтобы им не было обидно — их уже нет на земле… Связь с ними и любовь ушедших так важны каждому живущему…
— Жрецы держат в руках прошлое каждого народа, каждого племени, каждого рода, — говорит ей Порсенна, — поэтому они так могущественны, и даже князья так зависимы от них…
— Но мы сами верховные волхвы, — возражает Ольга.
А Порсенна загадочно улыбается:
— Но ведь у вас нет сил уследить за каждым святилищем и его главным жрецом. А часто бывает так, что хватит и одного, чтобы все исказить…
О да! Теперь княгиня Ольга знает всю правоту его слов. Борьба богов — старых и молодых — как тяжело она отражается на жизни княжества! А ведь уже и христиан немало, и всех нужно защитить и не дать вспыхнуть вражде…
Славяне шли по звездам и смотрели на них, и надеялись, и молились…
Всходили Плеяды, и греки выходили в море. И славяне тронулись в путь…
Греки давно уже нашли дороги, ведущие в страну гиперборейцев: еще когда Геракл преследовал лань Артемиды, он зашел в далекую Истрию (а Истр — Дунай, Дунай!), а потом и в страну гипербореев… Ветры ведь считались душами мертвых и находились в ведении богини смерти. Они принадлежали древней богине Гере.
— Греки у нас украли богиню Геру и сделали своей! — кричал Порсенна. — А когда она была нашей, то была главной богиней — кукушкой! А Зевс был ее братом–близнецом! Но он влюбился в сестру, принял вид кукушки, и когда Гера прижала к груди эту пеструю птичку, он принял свой прежний вид и овладел сестрой. Теперь эту гору зовут Кукушкиной горой в Арголиде. Зеве воспользовался любовью сестры к кукушке — ведь ее скипетр украшала эта птичка… И в Микенах я сам видел храм, на крыше его кукушка… И на Крите я был — там тоже на лабрисе[158] сидит кукушка… Вот вы поклоняетесь Неведомой богине кукушке, а я‑то знаю, что вы поклоняетесь нашей богине пелазгов — старой Гере, наделявшей даром пророчества. Поэтому и кукушка пророчит… А Зевс, после того как Гера вынуждена была пойти замуж, устроил свадьбу, и Мать–Земля (у вас‑то, славян, та же богиня!) подарила Гере дерево с золотыми яблоками, за которыми потом стал охотиться Геракл. Но ведь и у вас праздник Яблок!
— Да ведь вкусные! — засмеялась княгиня Ольга.
Но Порсенна не любил, когда его сворачивали на простую жизнь: «Каждая вещь в нашем доме — это подарок богов, только мы не знаем этого!»
— Гера была главной богиней на Крите и в Микенах, пока пелазгов не захватили греки… Вот тогда Зевс и отнял у Геры ее скипетр с кукушкой и выбросил всех богов из гнезда…
— Значит, ты, Порсенна, наблюдаешь за нашими богами и всех возводишь к своим? — засмеялась княгиня Ольга.
— Ах, княгиня, вы, славяне, удивительно беспечны к своему прошлому, я еще и еще раз говорю: у нас оно общее. Я не видел столь беспечных народов, лишенных желания покичиться, побахвалиться своими героями, как умели это делать греки, а потом римляне.
— Ты так хорошо рассказываешь, Порсенна, что я готова тебя слушать и слушать! — говорила княгиня Ольга сейчас и в то время, когда была совсем молода.
— Но не думай, что Гере потом было сладко жить. Зевс гонялся за всеми женщинами, а Гера родила уже от него трех детей. И тогда она приставила к мужу стоглазого Аргуса. Тело его было покрыто глазами, и спали всегда одновременно только два глаза. Аргус стерег возлюбленную Зевса Ио, которую он превратил в корову, чтобы Гера ее не нашла. Но по повелению Зевса Гермес убил Аргуса, он усыпил его игрою на свирели — и рассказом о любви Пана к Сиринге…
— Эту сказку так любит Святослав, — только и могла сказать княгиня Ольга…
— И тогда Гера украсила глазами Аргуса хвост павлина, поднимаясь на нем на небо. И глаза Аргуса стали звездным небом…
— И нашим Сем — Аргом, — сказала княгиня Ольга.
После того как она стала христианкой, она могла уж вольно рассуждать о славянских богинях, хотя и не любила этого.
— На вашем небе так ярко сияет Большая Медведица, а ведь это дочь Зевса от богини Лето — вашей гиперборейки; охотница Артемида затравила своими собаками одну девочку из своей свиты, которой овладел безжалостный Зевс — Ярила. Нимфа Каллисто была превращена Зевсом в медведицу и поднята на небо. Там она стала созвездием Большая Медведица, а ее сын — Аркад — он хотел убить мать–медведицу, не узнав ее, стал Малой Медведицей. Я слышал уже здесь в Киеве от волхвов, что Семаргл — это семь звезд не Плеяд, а Большой Медведицы, — продолжал Порсенна. — Но представь, княгиня, каково унижение нашей богини Кукушки — Старой Геры — видеть на небе возлюбленных своего муженька…
— Но мы, пелазги–этруски, знаем иную тайну: похотливый Зевс — как ваш Ярила — захотел овладеть своей дочерью от Лето — Артемидой. И тогда она вынуждена была сама превратиться в медведицу и стать созвездием, потому что была повелительницей звезд. Но алчный отец забрал у нее эту власть. Так что о нимфе Каллисто греки придумали, чтобы несколько приукрасить своего Ярилу необузданного… Да, славяне шли и шли на север. Ведь в Малую Медведицу входит Арктос — Полярная звезда, или Конь на приколе, Лось. А когда пришли и распрягли коней, срубили и поставили дома, то на крышах у всех непременно стоял этот самый Конь на приколе — конек, а под крышей красовалась вырезанная из дерева Семаргл, богиня, вещая птица, душа, птица–душа предков, что летела впереди людей, показывая им путь… Семаргл — птица Сирин… Семик — Аргус — Семизвездия — голубки, прилетающие из рая — вырия — сада, чтобы помочь людям… Семизвездие — Большая Медведица… Семизвездие — это Плеяды… В них шесть звезд ярких и одна поменьше и тусклее — эти дочери Атланта, вышедшие замуж за богов, и только одна — за смертного Сизифа. Сизиф вступил в борьбу с богами, досадил самому Зевсу, и тот прислал к нему богиню смерти Танатос. Но хитрый Сизиф перехитрил богиню и сумел ее заковать в цепи, так что несколько лет люди не умирали…
