Виктор Поротников - Игорь Святославич
Вместе с Игорем был и Всеволод, отпущенный Святославом из-под Друцка. Братья жили в одном шатре. Дружины их тоже устроились на отдых одним общим лагерем.
Всеволод на досуге делился с Игорем впечатлениями от похода в Залесскую Русь. Приходил послушать Всеволода и Вышеслав.
Заглядывал в Игорев шатер и воевода Бренк, больше всех сожалевший, что поход Святослава на суздальского князя окончился неудачей.
Всеволод не соглашался с воеводой:
— Мы от суздальцев не прятались. Городок Зубцов приступом взяли, многие села в верховьях Волги пожгли. Всего-то сорок верст не дошли до Переяславля-Залесского, на реке Влене застряли.
— А почему застряли? — с намеком спросил Бренк.
— Так рати суздальские за речкой этой треклятой засеками огородились, не подступишься, — горячился Всеволод. — Мы-то их и выманивали, и по чести на битву вызывали, а те ни в какую. И не сражаются, и не уходят.
— Вот и получается, что Всеволод Юрьевич стоянием да терпением одолел Святослава Всеволодовича, — со значением произнес Бренк. — Хоть и молод князь суздальский, да сед разумом, ибо без крови врага победил.
— Победил, говоришь? — рассердился Всеволод, — Чего же он тогда, победитель, Святослава о мире просил? Пленников вернул, а?
— Я думаю, нужен Святослав Всеволоду Юрьевичу, ведь он союзник могучий, — в раздумье промолвил Бренк. — Поэтому Всеволод Юрьевич и решил умаслить Святослава, ведь тот ему вместо отца. К тому же племянница суздальского князя замужем на сыном Святослава. Вражда враждой, а родня родней.
— А мне думается, испугался суздальский князь, что Святослав Новгород против него подымет, где сын его княжит, — стоял на своем Всеволод. — Вот и поспешил урядиться со Святославом до зимних холодов, потому как зимой любая река не преграда ни конному, ни пешему. Уж зимой-то Святослав доберется при желании и до Переяславля-Залесского, и до Ростова, и до Суздаля.
— Я так тебе скажу, — не сдавался Бренк, — ежели Святослав пошел на мировую со Всеволодом Юрьевичем, значит, чувствует свою слабину. Нету у него уверенности, что сей князь ему по зубам.
— Святославу нужно у Рюрика Киев отбить, вот почему он урядился о мире с суздальским князем, — раздраженно возразил Всеволод. — Как ему воевать на севере, когда на юге Ростиславичи его владения захватывают!
Во время одного из таких споров в шатер вбежал дружинник:
— Из леса, что за половецким станом, чужая конница показалась. Идет наметом прямо на вежи половецкие! Кончак своих людей на коней сажает!
— Что за конница? Откуда? — встрепенулся Игорь. — Почто дозоры проглядели?
— С нашей стороны дозорные никакой опасности не заприметили, — смутился дружинник, — а как половцы врага не углядели, не ведаю.
— Небось ханы и дозоров-то не выставили, — проворчал Бренк. — Поди, на силу свою понадеялись нехристи косматые!
— К оружию! Живо! — крикнул Игорь.
В русском стане тревожно загудела труба.
В половецком становище между возами и среди шатров вовсю шла сеча, когда Игорь и Всеволод во главе своих дружин подоспели половцам на помощь.
Оказалось, что степняков смяли внезапным дерзким налетом их злейшие недруги — черные клобуки.
Черных клобуков было не так много, вдобавок они рассеялись по огромному стану и занялись грабежом. Половецкие воины, разбежавшиеся к своим пасущимся поблизости табунам, мчались обратно верхом на конях и вступали в битву, которая кипела повсюду множеством мелких стычек. От топота копыт гудела земля. Неподвижный утренний воздух дрожал от звона сабель и гортанных криков сражающихся.
Северские дружины стали отсекать черных клобуков от леса, из которого те появились и куда теперь пытались прорваться.
Постепенно битва превратилась в преследование.
Конники в черных островерхих шапках, забросив за спину щиты и нещадно нахлестывая лошадей, удирали, будто зайцы от борзых собак. За ними по пятам с дикими воплями скакали половцы. Самые ловкие из степняков арканили врагов крепкими волосяными веревками.
Русичи настигли черных клобуков на краю дубравы, тянувшейся по склону холма. Завязалось сражение, заглушившее все шорохи леса и ранний щебет птиц.
Игорь остановил своих дружинников, которые рвались преследовать черных клобуков и в чаще леса, и подозвал к себе Бренка:
— Что думаешь, воевода? Откель взялись черные клобуки?
— Неспроста это, — ответил Бренк. — Сами по себе порошане в набеги не ходят, значит, где-то поблизости Рюриковы дружины.
Правоту воеводы подтвердили последующие события.
Черные клобуки, вылетев из леса, смешали дружину дорогобужского князя, стоявшую у дороги, что вела через лес.
Чуть в стороне на берегу ручья воины из Рюрикова полка и дружинники Бориса Захарьича разбивали стан. Там уже дымили костры и белели верхушки шатров.
Поток бегущей конницы ворвался в стан, произведя в нем переполох. Обозные мужики бросились врассыпную. Ратники хватали оружие, ожидая, что следом за черными клобуками на них вот-вот обрушатся рассвирепевшие половцы. Некоторые из ратников перебрались вброд через широкий ручей в надежде на то, что эта преграда задержит половецкую конницу.
Мстислав Владимирович осадил коня подле шатра тысяцкого Лазаря.
Лазарь со своим конюхом в это время устанавливали стяг, поваленный несущимися прочь черными клобуками.
— Бросай стяг, воевода, и спасайся! — крикнул князь, удерживая на месте плясавшего под ним жеребца. — Ольговичи валом валят на нас, и с ними поганых видимо-невидимо!
— Окстись, княже, — спокойно отвечал Лазарь, — не пристало нам от поганых бегать. Станем крепко!
— Дружина моя разбежалась, с кем я против поганых встану? — не унимался Мстислав.
— Пеший полк бери, — сказал Лазарь.
— Да разве соберешь пеший полк в такой сумятице! — крикнул Мстислав и, взмахнув плетью, умчался.
Лазарь, прищурив глаза от слепящих лучей солнца, поглядел вслед Мстиславу. Красный плащ князя, развеваясь, несколько раз мелькнул среди черноклобутских всадников и пропал в потоке бегущей конницы.
В следующий миг Лазарь увидел воеводу Бориса Захарьича, который подъехал на рыжем коне.
— Что, сбежал верховод наш? — с усмешкой промолвил Борис Захарьич, по-молодецки спрыгнув с седла. — Ну и леший с ним! Сами управимся.
— Ладно бы только Мстислав, а то с ним вместе и дружина его в бега ударилась, — с сожалением произнес Лазарь. — У нас конницы и так не шибко много было, а стало еще меньше.
— Пешцы в бою надежней, — успокоил тысяцкого Борис Захарьич. — Вона, гляди, Сдеслав Жирославич, воевода дорогобужский, свой пеший полк к сече выстраивает.
Борис Захарьич указал рукой за дорогу, где и впрямь топорщился поднятыми кверху копьями большой пеший отряд, полыхавший на солнце червлеными щитами. Над островерхими шлемами ратников покачивался багрово-желтый стяг Мстислава Владимировича с вызолоченным ликом Вседержителя.
— А он отчего не побежал за князем своим? — удивился Лазарь. — Иль кольчужные перчатки ему руки не жмут?
От вида готового к бою полка настроение тысяцкого сразу улучшилось.
— Не привык Сдеслав пятками сверкать, потому и не побег, — сказал Борис Захарьич. — Ну что, пощиплем поганых, друг Лазарь?
— Размажем нехристей, как кашу по столу, друже, — решительно промолвил тысяцкий и потряс кулаком.
Без возгласов и криков, без трубных сигналов конные и пешие полки Рюриковых воевод прошли через лес и ударили на половцев, занятых грабежом убитых в бегстве порошан. Дружинники Ольговичей хоть и заприметили врага раньше степняков, но смогли отвлечь на себя лишь конный полк Бориса Захарьича.
Ошибка получилась яростная, поскольку Игорю и Всеволоду надо было задержать вражескую конницу, а ратники Бориса Захарьича, наоборот, стремились поскорее опрокинуть дружины северских князей, чтобы поддержать наступление своих пешцев.
Кончак, размахивая плетью, собирал батыров под своим знаменем. Его брат Елтук действовал столь же бесцеремонно, раздавая тумаки даже беям, если те были не слишком расторопны либо не спешили бросить награбленное.
Ханы повели в бой сплоченные конные сотни, но напоролись на опущенные копья Рюриковых пешцев, которые надвигались как стена. Стараясь прорвать эту стену, половцы бесстрашно кидались раз за разом на плотные шеренги русичей и гибли во множестве, пронзенные рогатинами и изрубленные топорами.
Вот уже в половецком стане кипит сражение.
Кончак видел, как один за другим падают замертво его лучшие батыры. Беки и беи, не слушая гневных окриков, спасались бегством. Еще пытался сражаться Елтук, еще размахивал саблей племянник Кончака, Алтунопа. Но вот обезглавленного Алтунопу понесла из сечи раненая лошадь. Подняли на копья бесстрашного Елтука…
