Захват Неаполя. Скала Роз - Виктор Васильевич Бушмин
– Бред сивой кобылы. – Отрезал Лука де Сент-Эньян. – Для начала, сеньоры, мы увязнем возле замка Арче, где от нас сбежит добрая половина и без того немногочисленной пехоты. Затем, когда мы, наконец-то, спустимся на равнины Апулии, нас перестреляют, как куропаток, мусульмане-лучники из армии, созданной еще покойным Фридрихом…
– Лука, не надо сгущать краски. Прорвемся… – ответил ему Ги де Леви. – Прорвемся! Еще, слава Богу, и не из таких передряг выбирались…
– Ага! – Лука грустно покачал головой. – Прорвемся, вот только куда? То-то… – он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. – Куда бы мы ни прорвались, сеньоры, везде нас будут убивать и охотиться на нас, словно мы стадо кабанов, забредших в огороды рачительных хозяев…
– Значит, нам надо, как кабанам, нестись только вперед! На Неаполь! – Отреагировал Ги де Леви.
– Молодец, Груша! – За их спинами стоял Шарль, который внимательно прислушивался к обмену мнениями своих командиров. – Именно! Как кабанам! Прямо и безостановочно! Кстати, ты там как-то хвалился, что, мол, у тебя есть непревзойденные спецы по осадным машинам?..
– Я так не говорил… – Ги немного смутился, оказавшись снова в центре всеобщего внимания. – Просто я сказал, что у моих воинов есть опыт взятия Монсегюра. А он, как я понимаю, куда крепче, чем Арче…
– Вот-вот. Они-то мне и понадобятся… – Шарль хитро подмигнул ему. – Мне кровь из носу надо взять Арче сходу… – граф напрягся, его лицо сделалось лиловым от волнения. – Иначе. Иначе по нам пропоет похоронная труба…
– Да ладно тебе, Шарло… – Ги приобнял его за плечи. – Рано еще нас хоронить…
– Спасибо, Груша, что хотя бы ты веришь в меня… – Шарль грустно улыбнулся и, сняв с пояса богато украшенный кинжал-мизерикордия, протянул ему. – Возьми обо мне на память. Когда-нибудь, если правда мы живые вернемся из этой идиотской авантюры, в которую я же и сам влез по доброй совести… – граф поправил себя, – или по глупости, ты будешь сидеть возле пылающего камина и показывать внукам этот кинжал, рассказывая им и челяди о нашем славном походе за короной Неаполя…
– Давненько я не слышал от тебя таких похоронных глупостей. – Ги крепко обнял Шарля и, приподняв от пола, начал трясти. – Мы еще будем смеяться, вспоминая о сегодняшней беседе! – Шарль смутился и вырвался из его крепких объятий. – Да ладно тебе, Шарло! Все ведь хорошо! Да и поверь мне на слово, что я все мои люди скорее костьми ляжем, нежели позволим упасть с твоей головы хотя бы одному волоску… – он отпустил графа и, смотря в его глаза, добавил. – Тебе еще надо быть крестным отцом для моей дочки. Я так решил…
– Спасибо, брат мой… – Шарль улыбнулся. – Только ты способен, вот так, просто и искренне дать понять, как ты любишь меня и насколько ты благороден… – он посмотрел на гостей, советников и остальных сеньоров, находившихся в зале дворца и занятых бурным обсуждением последней новости. – Тебе родиться во времена Шарлеманя, когда ценилась прямота, честность и искренность. А тебя угораздила сюда…
– Да брось ты… – Ги подмигнул Шарлю. – Ерунда, какая! Лишь бы ланс не сломался, да конь не расковался… – произнес он старую франкскую рыцарскую поговорку, начало которой шло из легендарных походов времен Карла Великого. – Ну, мне пора. Прости, но я не смогу задержаться у тебя на ужин. – Ги решительно покачал головой, давая понять графу, что дела превыше обычной попойки. Он бросил взгляд на Беатрис, немного скривился и добавил. – А эту вещунью можешь оставить при себе. Я, хоть и люблю ее, но она может помешать мне, как следует, заняться подготовкой к маршу на Неаполь. Сам понимаешь…
– Ладно, оставляй. – Шарль сделался серьезным. Он взял руку Ги в свои ладони и произнес. – Клянусь нашей дружбой и моей честью, что никто не посмеет прикоснуться к прекрасной Беатрис, пока ты сам не позволишь…
– А вот за это, Шарло, – Ги кивнул головой, – отдельное спасибо. Брат мой…
Шарль протянул руку, рыцарь поклонился и поцеловал ладонь сюзерена, поднялся, резко развернулся и направился к выходу из залы дворца.
– Разве мы не останемся на званый ужин?.. – Удивленно спросила Беатрис, когда Ги проходил мимо нее.
– Я – нет. – Он улыбнулся, сохраняя серьезное выражение лица. – А ты – пожалуйста, тем более, что сам король пожелал этого…
Беатрис незаметно улыбнулась, подумав, что, возможно, у Ги получилась размолвка с Шарлем де Анжу, а она явилась ее причиной. Шпионка решила сыграть на этом моменте, ведь, как полагала она, любая мелочь, способная ослабить ударную мощь вражеской армии, помогала ее брату и Манфреду сохранить власть и корону над Неаполем и Сицилией.
Ги на ходу попрощался с де Кастром и остальными командирами и вышел в коридор, где его поджидал Лука де Сент-Эньян, спрятавшийся в темноте огромной ниши.
– Ой, ты меня напугал… – произнес Ги, когда тот вышел из ниши.
– Тише, – Лука приложил палец к своему рту. – Ты оставил Беатрис, или, как там ее, пока не выяснил, с Шарлем?..
– Да… – опешил рыцарь.
– Прекрасно. Я успею предупредить Шарля, чтобы он не проговорился о новых пополнениях в армии…
– Неужели у нас, наконец-то, началось увеличение армии?.. – Ги едва сдержался, чтобы не выкрикнуть от радости.
– Да, слава Господу… – Лука перекрестился. – Еще две тысячи рыцарей из Европы. Между прочим, на денежки папы Климента – старого скупердяя…
– Прекрасная новость… – Ги развел руками. – Мне надо спешить…
– Ступай, верный паладин… – Лука незаметно перекрестил его.
Ги поспешил в лестнице, а Лука долго молча смотрел ему вслед, прислушиваясь к его затихающим шагам. Лучше бы я смолчал, – решил он, – Ги может расстроиться, он ведь такой ранимый…
Неаполь. Пять дней спустя. Комната совета.
Яркие и веселые лучи настойчиво пробивались сквозь мутноватые витражные стекла в комнату совета, раскашивая мебель, лица и одежды собравшихся здесь сеньоров причудливыми красками.
Манфред был в кольчуге, скрытой длинным сюркотом ослепительно-белого цвета с вышитым черным орлом Гогенштауфенов. Мягкий кольчужный капюшон кольчуги, сплетенной из тысяч мелких стальных колечек, мягкими складками ниспадал на его плечи и спину, а золотые длинные шпоры позвякивали при каждом движении его ног. Он расправил складки сюркота, поправил пояс и, придерживая левой рукой рукоять меча, висевшего на свободной кожаной перевязи, присел на высокий стул.
Он пристально посмотрел в глаза Теобальдо и, отведя их к окну, словно он рассматривал причудливые блики солнечных лучей, произнес:
– Значит, удалось?..
Анибальди улыбнулся и, не стараясь скрыть свою радость, весело ответил:
– Да, повелитель… –
