Неля Гульчук - Александр Македонский. Наследник власти
– «Будет некогда день, и погибнет великая Троя, старец погибнет Приам и народ копьеносца Приама».
На протяжении всего похода перед каждой битвой телохранители приносили Александру копье и щит Ахилла.
… Оторвавшись от картин прошлого, возникших перед его внутренним взором, Селевк прошептал:
– Александр умер. Былое умерло. Будем думать о будущем.
Подъехали повозки Апамы и слуг.
– Когда отплываем? – спросила Апама, подходя к Селевку.
– Немедленно. Триера уже готова.
Вскоре гребцы взмахнули веслами и триера отчалила от берегов Азии, покоренных Александром и его военачальниками, разделившимися после смерти великого полководца на враждующие лагеря. Пролив был спокоен. Под мерные всплески весел берег Азии медленно удалялся. Селевк плыл к своей родной Македонии. Его волновала неизвестность, но он твердо верил, что впереди его ждут пусть трудные, но победы. Он обязательно завоюет право стать властителем Вавилонии.
Пифон опоздал всего на несколько часов. На берегах Илиона он и его всадники обнаружили только следы беглецов, успевших уйти от жестокой кары Пердикки.
* * *Невысокие фракийские горы и холмы стояли в желтых и багряных одеждах осени. Осыпались листья, устилая дороги. Вот уже несколько дней Селевк и его небольшое сопровождение ехали по дорогам сатрапии Лисимаха.
– Прежде чем начать поход в Азию, Александр усмирил соседних варваров. Здесь мы сокрушили разбойничьи племена фракийцев, – рассказывал Селевк Апаме. – Фракийцев называют быстроконными. Победить их было трудно. Но мы победили. И ни один македонянин не погиб в этой битве.
Путь к крепости, в которой поселился Лисимах, был нелегким – лесистые холмы, овраги, ручьи, бегущие с гор. Серое, хмурое небо висело над суровой величественной природой.
Апама мужественно переносила все трудности длинного пути. Она была приучена к опасностям и лишениям с детства. С наступлением сумерек становилось прохладно. Ночью в ручьях и лужах замерзала вода, но Апама не жаловалась, хотя окружающий мир был незнаком и чужд теплолюбивой персиянке. Главное, здоровье Антиоха не доставляло хлопот. Он спал, набираясь сил, под мерный топот копыт коней и скрип колес.
Наконец показалась река Гебр, на берегу которой на невысокой горе раскинулся город Филиппополь, основанный царем Филиппом Вторым, отцом Александра, – мощная крепость, окруженная валом и рвами.
Приближаясь к воротам крепости, Селевк почувствовал, как сильно забилось его сердце в ожидании встречи с Лисимахом. С ним были связаны воспоминания об ушедшей юности, о трудных дорогах и битвах в Персии.
Как только процессия приблизилась к воротам крепости, подъехал один из вооруженных стражей и поинтересовался именем военачальника.
– Обижаться не следует: времена наступили трудные, да и вокруг по-прежнему много разбойников, – извинившись, пояснил страж.
Вскоре ворота крепости гостеприимно распахнулись. Несколько воинов вышли навстречу, среди них был и сам Лисимах.
– Хайре! Не может быть! Селевк, ты ли это? Вот порадовал! Ведь прошло не более нескольких месяцев, как ты проводил меня из Вавилона.
Селевк соскочил с коня. Лисимах бросился к нему с распахнутыми руками. Всегда сдержанный в проявлении чувств Селевк был тронут таким приемом.
– Я по пути из Вавилона в Македонию решил тебя навестить. Многое нужно рассказать и многое обсудить…
В это время Апама спустилась с повозки. Лисимах невольно залюбовался персиянкой, словно увидел ее впервые. Гордо посаженная голова, слегка кивнувшая ему в знак приветствия, была явно создана для того, чтобы носить царскую диадему.
– Какая красавица! Настоящая царица! Жаль, что я не последовал в Сузах твоему примеру.
Появление кормилицы с Антиохом на руках вызвало у Лисимаха удивление и восторг.
– Поздравляю с рождением нового полководца! Дай-ка мне взглянуть на него.
Он осторожно взял новорожденного на руки.
– Вылитый Геракл! Весь в отца!
Довольный Селевк с улыбкой сказал:
– Свой первый в жизни поход Антиох начинает с родины бога войны Ареса, бога виноделия Диониса и сладкозвучного певца Орфея. А также с посещения крепости, в которой поселился легендарный и непобедимый Лисимах!
Громко смеясь и разговаривая, друзья вошли в ворота крепости. Хозяин на ходу отдавал распоряжения:
– Всех накормить!.. И разместить в лучших покоях!..
Не успели еще гости освежиться в теплых ваннах, как расторопные рабы уже накрыли столы: для женщин в гинекее, для мужчин в андроне.
Лисимах и Селевк, уединившись в уютном зале, расположились на ложах, застеленных козьими шкурами, за столом напротив друг друга.
– За тебя, Селевк! За твой приезд! Он для меня как луч света, как знак судьбы!..
Лисимах поднял кубок. Селевк при этих словах положил руку на сердце в знак признательности, залпом выпил свой кубок, облегченно вздохнул и сказал:
– Это прекрасное вино согревает сердце! Ты не поверишь, Лисимах, как приятно снова увидеть друга, с которым можно поговорить откровенно.
Лавина вопросов тут же обрушилась на Селевка. Ему пришлось рассказывать все, что случилось со времени их расставания в Вавилоне. Рассказал о смерти Леонната, о рождении наследника престола, об отправке Арридея с телом Александра в Египет, об угрозах Пердикки…
– Настали времена, Лисимах, когда надо глядеть не вперед, а направо, налево и назад, особенно чаще назад, так как именно сзади теперь может быть нанесен удар. Таким стало правление Пердикки.
Когда кубки были вновь наполнены, Лисимах заговорил тем торжественным тоном, который появлялся у него лишь в моменты наивысшей радости.
– Я счастлив вновь видеть тебя!
Он хитро прищурился.
– Ты, конечно, помнишь, Селевк, сколько раз в битвах мы должны были быть убиты и растоптаны копытами вражеских коней. Но всегда случалось так, что в пыль и прах превращались именно те, кто пытался нас уничтожить. Так случится и с Пердиккой. Предатели не мы, а он. За нас! За нашу удачу! Чтобы она никогда не покидала нас!
Друзья до дна осушили кубки.
Настала очередь Селевка слушать Лисимаха.
– Я только что вернулся из Пеллы, – начал он. – От Антипатра…
– С какими новостями?
– С хорошими. Очень хорошими. Кратер уже целиком находится под властью Антипатра.
Услышанное заинтересовало Селевка.
– Что ты имеешь в виду? Объясни подробнее.
– По возвращении Кратера в Македонию Антипатр осыпал его дарами и почестями. И именно за Кратера он выдал свою любимую дочь, прекрасную Филу.
– Когда же свадьба?
– Свадьба уже состоялась. Я вернулся со свадьбы несколько дней назад.
Селевк одобрительно кивнул головой и потянулся к кубку.
– Я рад за Кратера. Выпьем за него и Филу. Наш непобедимый Кратер достоин счастья!
– А вчера, – продолжил свой рассказ Лисимах, – Антипатр преподнес и мне сюрприз. Он предложил мне в жены свою дочь Никею. Я уже отправил его гонца обратно сообщить о моем согласии.
На лица Селевка отразилось недоумение.
– Как Никею? Она же совсем недавно прибыла в Сузы с Иоллой. Пердикка собирался взять ее в жены. Говорили, что она пришлась ему по душе…
– Он предпочел Никее сестру Александра царицу Клеопатру.
– А что же Никея?
– Пердикка отправил ее обратно в Македонию.
– Это страшное оскорбление! – возмутился Селевк.
– Все, что случилось, к лучшему, – спокойно произнес Лисимах. – Пердикка приобрел в лице Антипатра и всей его семьи злейших врагов. А я прекрасную невесту.
– Не думал, что Пердикка может совершить такую ошибку, – в раздумье произнес Селевк. – Он прекрасно знает, что Антипатр обид не прощает.
Лисимах кивнул:
– Особенно если они нанесены его детям. Никея прибыла в Пеллу через несколько дней после свадьбы Филы вся в слезах. Антипатр был взбешен не на шутку. Пердикка в одно мгновение превратился в его врага.
– Я не сомневаюсь, что это козни Олимпиады. Она всегда люто ненавидела Антипатра. Узнала, что Пердикка решил взять в жены Никею и тем укрепить свой союз с могущественным Антипатром, вот и предложила ему руку Клеопатры.
– Именно так все и было, – согласился Лисимах. – Однако, несмотря на согласие Пердикки взять в жены Клеопатру, перевес сил именно благодаря этому союзу на стороне Антипатра, а значит, и нас. Ведь в союзе с ним сейчас Антигон, Птолемей, Кратер, а теперь и мы. Ты же знаешь, что я всегда был сторонником Птолемея и его идеи разделения государства на отдельные сатрапии с сильным управлением и самостоятельной армией. И, наконец, главное: Никея пришлась мне по душе. Она молода и красива.
Селевк самолично наполнил кубки.
– За твое личное счастье.
Прежде чем осушить кубок, Лисимах сообщил другу еще одну новость:
– А свою самую младшую дочь Эвридику Антипатр собирается сосватать Птолемею. Так что скоро мы все с Антипатром породнимся.
Селевк от души рассмеялся:
