Иштван Рат-Вег - Комедия книги
Редко встретишь порицание, написанное такой трескучей бранью; ведь я еще к тому же многое просто не смог процитировать.
И вот еще одно, уже совершенно бульварное издание конца XIX века, которое ныне является библиографической редкостью:
«Истины о женщинах, их привилегии и совершенно новые их литании. Напечатано в этом году:
Ты злое пресмыкающееся
Ты отрава очага
Ты отражение бешеной желчи
Ты ядовитый дракон
Ты горькая луковица
Ты вонючая коза
Ты трескучая мельница
Ты тяжкий домашний крест
Ты расстроенный орган
Ты вместилище коварства
Ты лавка лжи
Ты мех для раздувания ссор
Ты оковы своего мужа
Ты погибель своего мужа
Ты гвоздь во гроб своего мужа
Через кротость своего мужа / Исправься
Через честность своего мужа / Исправься
Через любовь своего мужа / Исправься
Через жизнерадостность своего мужа / Исправься
Через прилежание своего мужа / Исправься
Через милости своего мужа / Исправься
Через заботливость своего мужа / Исправься
Эта литания пригодна только для недобрых женщин; добрым женщинам пусть воздается почетом и поклонением».
Чтобы не сложилось у читателей превратного впечатления, надо сказать, что число книг в защиту женщины в истории книги куда больше. Каждый из книгочеев легко отыщет множество их в своей памяти. За пределами художественной литературы самой популярной апологией женщины была книга Хайнриха Корнелия Агриппы «Declamatio de nobilitate et praecellentia foemini sexus»,[275] изданная в Антверпене в 1529 году. Она имела широчайшее хождение в немецких, французских, английских и прочих переводах. Великий философ-оккультист перевешивает чашу в пользу женщин и доказывает, что они отличны от мужчин и выше их. Обеляет он и праматерь Еву, указывая на ясные слова Святого Писания: когда бог объявил свой запрет на яблоки райского сада, Евы еще не существовало, а значит, он ее не касался. Книга Агриппы дошла и до Венгрии. Иштван Колоши Терек воспользовался заглавием Агриппы для своей книги стихов, вышедшей в 1655 году: «Рифмы о благородстве, достоинстве Женского пола». По тогдашнему обычаю, содержание книги заключалось в заглавии, которое продолжается так:
«Тому, кому дается добрая женщина, дается и наследство, достойное вспомоществование, опора состояния и покоя. И наоборот: там, где нет заслона, там расточается наследство, и где нет Женщины, приходят Беды и Нищета».
Думаю, что излишне рассказывать о содержании книги Иштвана Колоши Терека. Все ведь знают, что значит этот «заслон» в жизни мужчины и в жизни вообще, жизни как таковой.
17. СЛОВАРЬ ФЛЮГЕРОВ
Телега истории порою еле тащится, а порою мчится стремглав. Во времена революций и крупных социальных переворотов она проделывает путь больший, чем обычно. Оживляется тогда и пассажирское движение: люди входят и выходят чаще и в больших количествах, чем в медленно текущие годы мира. В 1815 году на парижском книжном рынке появилась курьезная книга. Скромный автор себя не назвал, но заглавие обещало много: «Dictionnaire des girouettes».[276] Этот странный словарь в алфавитном порядке приводит имена всех тех политических деятелей, жизненный путь которых напоминает вращение флюгеров, — всех тех, кто не следовал примеру политических деятелей, писателей, художников, философов, идеологов и других, с ослиным упрямством цеплявшихся за свои устаревшие принципы и взгляды, кто, мудро приспосабливаясь к духу меняющегося времени, поворачивался всякий раз в ту сторону, куда дул ветер. Против каждого имени были нарисованы флажки — столько флажков, сколько раз данное лицо меняло свои принципы.
Больше всего флажков было у имени Фуше. Об этом абсолютном чемпионе двурушничества написано множество книг, но все эти жизнеописания можно сравнить с роскошной древесной кроной: за листьями не виден точный контур ветвления дерева. Так что было бы правильным сбросить с его биографии роскошное лиственное украшение и показать тем самым все ответвления ствола.
Против его имени в словаре стояло двенадцать флажков:
1. Воспитывался в католическом духе в ораторианской школе. За прилежание и набожность орден наградил его местом учителя математики и философии.
2. Начинается Великая французская революция. Его избирают депутатом Конвента. У Фуше складываются дружеские отношения с лидерами Жиронды.
3. Покидает умеренных и примыкает к партии Горы. Во время суда над королевской семьей голосует за смертную казнь.
4. Конвент посылает его в провинцию, где он отличается на поприще дехристианизации: закрывает церкви, конфискует золотые и серебряные предметы — пожертвования верующих. С ворот кладбищ снимает надпись: «Все мы воскреснем!» и заменяет ее другой: «Смерть — это вечный сон».
5. Предчувствуя падение Робеспьера, быстро примыкает к Тальену.
6. Но этот маневр не помогает, Фуше арестован. Некоторое время проводит в тюрьме. Выйдя на свободу, втирается в доверие к Баррасу. Его назначают послом в Цизальпинскую республику.
7. Директория им недовольна, и Фуше отзывают в Париж. Ему вновь удается умыть руки и получить наиболее подходящий пост — пост министра полиции. Бывший член партии Горы отличается в подавлении гражданских свобод. Приобретает громадное состояние. Предвидя будущее Бонапарта, становится доверенным лицом Жозефины, в скором времени императрицы.
8. В период императорства Наполеона получает титул графа и герцога Отрантского. Узнав, что Наполеон хочет вступить во второй брак, сообщает об этом Жозефине, а императору советует развод.
9. Император, раздраженный двуличием Фуше, лишает его своей милости. Не беда. Фуше уже предвидит падение Наполеона и вступает в отношения с партией Бурбонов. Узнав, что Наполеон возвращается, покидает Париж, чтобы следить за развитием событий издали.
10. В период Ста дней вновь министр полиции при Наполеоне. Понимая, что окончательное падение императора не за горами, предает Наполеона англичанам. Это предательство было, наверное, самым блистательным творением Фуше. Узнав о предстоящем бельгийском походе, он посылает план этой кампании Веллингтону, но при этом отдает распоряжение чинить своему курьеру все возможные препятствия, чтобы он прибыл к англичанам с опозданием, тем самым обеспечивая свою безопасность на все случаи.
11. После Ватерлоо становится президентом временного правительства. Порывает с бонапартистами и ориентируется на герцога Орлеанского.
12. Убедившись, что герцог Орлеанский королем не будет, что союзники возвращают Людовика XVIII, не моргнув глазом поступает на службу к Бурбонам и вновь становится министром полиции. Якобинец, голосовавший за казнь короля, — министр королевского дома!
Так толкуются в словаре двенадцать флажков при имени Фуше. Дополню эту словарную статью событиями последующих лет. Когда был издан декрет против «царей-убийц», обрекавший их на пожизненное изгнание, не избег этой участи и Фуше. Потеряв место посланника в Дрездене, он уехал в Триест, где принял австрийское подданство. Флюгер заржавел и вращаться больше не мог. Герцог Отрантский скончался в Триесте спустя четыре года после изгнания.
«Словарь флюгеров» включает множество писателей, поэтов и ученых, которые заслужили флажки всей своей жизнью. Луи Фонтан, например, сделал блистательную карьеру. Начал поэтом, был журнальным издателем, во время Директории стал учителем в одной из средних школ Парижа и написал очень красивое сочинение об учительском призвании. Главная цель педагога, писал Фонтан, воспитать молодежь «в духе идей свободы и истинного республиканства», знамя которого несет Париж. И так далее — о тех же идеях и о том же духе. Явился Наполеон.
Фонтан был способным человеком: консул его полюбил, а император засыпал милостями. Фонтан стал профессором университета, сенатором, кавалером ордена Почетного легиона, затем — «великим магистром университета», его главой, по-нашему — ректором. 16 ноября 1809 года от имени университета он приветствовал императора большой речью. Вот отрывок из нее:
«Сир! Университет с почтением склоняется пред троном Вашего Величества, преподнося Вашему Величеству обет целого поколения, которое Ваше Величество научило любить Ваше Величество и служить Вашему Величеству. Университет, наследник древних принципов, говорит от имени столетий, заявляя, что как верный страж всегда будет бороться с вредными и новыми идеями, которые стремятся навлечь погибель на институции империи и на весь мир… Позвольте, Ваше Величество, отвлечь наш взгляд от трона, который Ваше Величество покрыло неизбывной славой, и устремить его к высочайшей колыбели, в которой отдыхает наследник величия Вашего Величества. Вместе с нами благословляет вся французская молодежь царственного ребенка, который будет повелевать нами. Мы клянемся ему в столь же безграничной преданности, которую храним к Вашему Величеству… Сейчас, когда континент обезоружен новыми победами Вашего Величества, нашего родного отца, который возвратился домой, дайте, Ваше Величество, на несколько минут отдохнуть взгляду Вашего Величества на отрадном зрелище юных талантов, подрастающих, чтобы любить Ваше Величество и служить Вашему Величеству. Сейчас, когда перед триумфаторской коляской Вашего Величества слагают свои штандарты побежденные нации, мы предлагаем Вашему Величеству мирные трофеи наук и искусств, кои всегда пребудут союзниками власти Вашего Величества и могут цвести лишь в ореоле славы Вашего Величества. И т. д.».
