Ларс III (СИ) - Гросов Виктор
История Софии вылилась в поток слов. Она говорила об отце, обремененном долгами и вынужденном пойти на сделку. Он обещал отдать руку Софии воину-пьянице. А чтобы избежать этой участи, она бежала, ища убежища в гардарском посольстве.
Метик внимательно слушал ее.
— Не отчаивайся, София, — заявил лекарь, — ты найдешь у нас убежище.
Эд посмотрел на меня, ища одобрения. Эса закатила глаза. Я хмыкнул.
— София, — обратился я к девушке, — ты можешь сопровождать князя Метика в качестве помощницы. Мы направляемся в Гардарики, можешь присоединиться к нам.
Глаза Софии расширились от смеси неверия и надежды.
— Гардарики? — выдохнула она.
— Действительно, — откликнулся улыбнувшийся Метик, — Гардарики — это земля возможностей, где твое прошлое не имеет значение, а будущее в твоих руках.
— Как высокопарно заговорил, — тихо фыркнула Эстрид.
София, воодушевленная поддержкой Метика, поклялась верно служить новому господину. Мы наконец зашли в резиденцию. Подумав с Радомыслом, мы пришли к тому, что надо дать Гору полномочия посла. Он останется в Византии не только в качестве командира легионеров, но и в качестве гардарского посла, следя за имперской политикой и обеспечивая наши торговые начинания.
София стала исполнять роль личной служанки Эда. Это его смущало, но мои и эсовы подколы на этот счет он стоически терпел.
На следующий день мы с ближниками прощались с Царьградом. Проводить царя собрались чуть ли не все пять тысяч воинов. Соленый привкус морского воздуха смешивался с острым ароматом дегтя я стоял на обветренных досках причала. Византийское солнце огненным шаром, опускающимся к горизонту, отбрасывало длинные тени на шумную гавань.
Константинополь с его роскошными дворцами и оживленными рынками был местом как возможностей, так и интриг. Теперь, после тяжелых, но на удивление быстрых переговоров, я наконец возвращался назад, к своей армии.
Рядом со мной стоял Гор, мой посол и доверенное лицо. Между нами сформировались узы взаимного уважения и понимания.
— Гор, — начал я, — ты хорошо мне послужил. Твоя мудрость и непоколебимая преданность были неоценимы во время нашего пребывания в этой чужой стране.
Гор склонил голову в знак признания.
— Для меня большая честь быть тебе полезным, царь Ларс, — склонился он. Пусть ваше путешествие будет быстрым, а возвращение домой радостным.
Я приобнял Гора в знак благодарности.
— Византия, как ты понимаешь, — доверительно сообщил я, окидывая взглядом обширный городской пейзаж, — скрывает в себе семена обмана и предательства. Оставайся бдительным, мой друг, и никому не доверяй.
— Спасибо тебе, царь, — ответил Гор решительно, — я буду защищать интересы Гардарики до последней капли крови.
С последним прощальным кивком я повернулся и направился к сходням ожидающего судна. Ритмичный скрип весел, рассекающих воду, и скорбные крики чаек наполнили воздух, когда драккар Золтана готовился отчалить от причала, его паруса развевались на ветру.
Ритмичный звон молотков по железу смешивался с гортанными криками воинов-легионеров. Длинный корабль сделанный из крепкого дуба жаждал волн. Его нос с головой дракона был направлен в сторону открытого моря, словно ожидая предстоящих приключений.
Рядом находился еще один драккар, на котором разместились Эстрид и Радомысл с тремя десятками легионеров и небольшим скарбом подарков. Они готовились к отплытию в Рим. Мы тепло попрощались с нашими дипломатами, которые будут выполнять функции троянского коня.
Когда последние приготовления подошли к завершению, в команде воцарилась тишина. Все взгляды обратились ко мне.
Толпа легионеров кричала мое имя. Я расчувствовался и решил отблагодарить их. Я вышел по сходням на пристань.
— Братья, — начал я, скользнув взглядом по их лицам, — мы стоим на пороге великих свершений. Наше царство будет греметь в веках. А чтобы вы все смогли отметить наше славное будущее, вам всем буде выплачена дополнительная премия чтобы вы смогли поднять кубки за нас! За Гардарики!
Мои слова потонули в радостном реве воинов. Я перехватил взгляд Гора, чтобы он выполнил мою волю и выплатил золото. Но он был нахмурен, ему что-то докладывал рядомстоящий легионер. Посол повернулся ко мне и подбежал. Он был взволнован.
— Царь! — обратился ко мне Гор, — я хотел сказать тебе кое-что.
Он выглядел озадаченно и явно хотел сообщить какую-то информацию наедине. Я отошел с ним в сторону.
— Слушаю тебя, — я внимательно посмотрел на своего византийского посла.
— Я могу ошибаться, но есть такое подозрение, — Гор замялся.
— Да говори уже, не тяни кота за причиндалы.
— Служанка София — соглядатай Феофила, — скороговоркой выпалил посол.
Глава 21
Конец лета 827 г., побережье Болгарского ханства.
Скрип корабля сопровождал мои мысли. Я стоял на носу драккара. Золтан умело командовал судном, что не могло не радовать. Я возвращаюсь домой из золотой клетки Царьграда. Мне казалось абсурдным отправлять со мной шпиона. София, вроде бы, невинная служанка, являлась глазами и ушами византийского императора? Если это так, то девушка — отличная актриса.
Тем не менее, нужно помнить, что я ввязался в высокую политику. Нужно будет иметь ввиду, что Софию можно использовать в своих целях. Да банально скармливать ей дезинформацию. Думаю, что она всего лишь пешка.
После того, как Гор сообщил мне новость о метиковой служанке, я поблагодарил посла и, как ни в чем не бывало, отдал приказ на отплытие. Пока я не делился ни с кем информацией о Софии. Я не уверен в том, что мои ближники такие же хорошие актеры, как и она. Боюсь они выдадут себя изменившимся отношением к лазутчику. Пусть все идет своим чередом. С другой стороны, Феофила можно понять — он ведь сам заинтересован в успешности моей кампании. Поэтому, как мне кажется, шпион лишним не будет. Но как мастерски ее внедрили. Хочется рукоплескать организаторам.
Мои мысли переметнулись на «троянцев», как я окрестил дядю с Эсой. Эд оценил шутку, когда я ее озвучил. Задача у моих троянцев стояла сложная. Для начала — нужно добраться до Рима без потерь, ведь IX век был временем политической нестабильности и конфликтов в Средиземноморье. Встречи с пиратами или иными враждебными силами могут еще больше усложнить и задержать путешествие. Путешествие из Константинополя в Рим несомненно будет трудным занятием. Но Эстрид с Радомыслом были уверены, что в течении двух-трех недель они уже будут в Риме. Оставалось только надеяться на успешное завершение их миссии. Благо, они взяли себе три десятка лучших легионеров-арбалетчиков, которые сами по себе уже являют собой мощную силу.
Стук весел о бурлящую воду чуть замедлился, когда драккар подплыл к нашему порту. От шумных доков доносился аромат копченой рыбы и экзотических специй, приятное изменение по сравнению с монотонным привкусом соли, который был нашим спутником в течение последних дней.
Доки, кишащие купцами и моряками из дальних стран, немного поутихли, все взгляды обратились на внушительный силуэт нашего судна.
Отработанным маневром драккар скользнул в свою койку, деревянный корпус застонал, стукаясь о причал.
Нас уже встречали. Легионеры Ходота, во главе со своим полководцем браво стучали топорами о щиты. Фаланга воинов выстроилась вдоль тропы, ведущей от пристани. Их черненные доспехи и шлемы выделялись под солнцем. Видимо, в царстве зародилась традиция встречать своего царя. Лестно, конечно.
Во главе легионеров стоял князь Ходот, человек, чья преданность была столь же обширна, как и боевое мастерство вятича. Его обветренное лицо, обрамленное аккуратными косичками на бороде, несло на себе следы бесчисленных сражений.
— Ларс, — прогремел он, — добро пожаловать домой.
Ходот крепко обнял меня и ближников. В груди проснулось щемящее чувство. Я вернулся в родные просторы.
Под радостные возгласы легионеров, мы направились в Плиску, в наш военный лагерь.
