Нагиб Махфуз - Война в Фивах

— Разве вам неизвестно, что мы заключаем женщин наших врагов в дворцовые гаремы?

— Не таких, как я, — резко возразила Аменридис.

— Вы снова угрожаете голодовкой?

— Сейчас в этом нет надобности.

Царь с подозрением взглянул на нее и с усмешкой спросил:

— Как же вы тогда сумеете защитить себя?

Аменридис подняла руку, в которой держала крохотное оружие, величиной не больше ногтя, и уверенно ответила:

— Видишь! Это отравленный кинжал. Если им порезать кожу, яд проникнет в кровь и убьет меня в мгновение ока. Посланник тайком передал мне его, твои соглядатаи ничего не заметили. Я знала, что отец пришлет мне оружие, которым можно покончить с собой, если на меня падет бесчестие или кому-то вздумается причинить мне зло.

Яхмос рассердился и, нахмурившись, сказал:

— И в этом заключался секрет ларца? Будь проклят тот, кто верит слову пастушеского отродья с грязной бородой! В ваших венах течет не кровь, а предательство. Однако я вижу, что вы превратно истолковали намерение своего отца, ибо он тайно передал вам это оружие, чтобы вы могли убить меня.

Принцесса покачала головой, будто смеясь над ним, и сказала:

— Ты не понимаешь Апофиса. Он согласится лишь на то, чтобы я сохранила честь или умерла с честью. Что же до врага, то он сам убьет его, как привык это делать.

Яхмос топнул ногой и с великим раздражением сказал:

— К чему все эти потуги? Мне меньше всего нужна такая рабыня, как вы, ослепленная высокомерием, гордостью и скверным характером! Раньше я представлял вас в ином свете, но в действительности вы оказались совсем другой. Так что к черту все иллюзии!

Царь повернулся и вышел из каюты. Он позвал начальника гвардии и приказал ему:

— Переведите принцессу на другой корабль под усиленной охраной.

Удрученный царь с мрачным лицом покинул корабль и, сев в колесницу вернулся в лагерь.

21

Бездействие угнетало царя. Он приказал командирам привести войско в готовность. На рассвете второго дня многочисленная армия двинулась дальше. Флот поднял паруса. Через два дня армия достигла Птолемаиды. Врага поблизости не оказалось, и авангард мирно вошел в город. Армия следовала за ним. Авангард дошел до Панополиса, самого северного города, находившегося под защитой Фив, и вступил в него, не встретив сопротивления. Царю Яхмосу сообщили радостную весть.

— Панополис находится в руках египтян.

— Фиванское царство избавлено от пастухов! — воскликнул он.

— Скоро весь Египет избавится от них, — добавил Гур.

Победоносная армия приблизилась к Панополису и гордо вошла в него под звуки патриотической музыки. Затрубили трубы, возвещая победу. Над стеной взвились египетские флаги, солдаты разбрелись по рынкам, смешались с жителями города, радовались и пели. Великая радость охватила сердца, отзывалась в каждой душе, наполнила весь город. Царь пригласил командиров армии и флота, свое окружение на роскошный пир. В конце веселья принесли старые вина Мариута вместе с цветками лотоса и веточками базилика. Царь обратился к своим людям со словами:

— Завтра мы пересечем границу Северного царства, над его стенами впервые за сто с лишним лет взовьются египетские флаги.

Все благословили царя и долго славили его имя.

Однако поздно вечером того же дня гвардейцы заметили отряд колесниц под белым знаменем, стремительно приближавшийся к городу с севера. Солдаты окружили колесницы и стали выяснять, куда они направляются. Один из колесничих ответил, что они посланники, которых царь Апофис направил к Яхмосу. Солдаты провели их в город. Узнав об их прибытии, Яхмос отправился во дворец губернатора, вызвал Гура, командира флота и командиров Мхеба и Диба. Царь сел на трон губернатора, командиры заняли места рядом с ним, а их окружили гвардейцы в парадных формах. Царь дал разрешение ввести посланников. Это были командиры и гофмейстеры в военном и гражданском облачении. Их лица не выражали дерзости и надменности, чего ожидал Яхмос. Наоборот, они приблизились к царю, поклонились с великим почтением и уважением. Представитель посланников сказал:

— Да множит Бог твои дни, царь Фив! Мы посланники от фараона Верхнего, Среднего и Нижнего Египта.

Яхмос бросил на них взгляд, не выдававший, какая буря разыгрывается в его груди, и спросил:

— Да множит Бог ваши дни, посланники Апофиса! Что вам угодно?

Посланники остались недовольны тем, что царь пропустил титулы их повелителя. Их представитель сказал:

— Царь, мы военные люди. Мы выросли на полях битв и живем по правилам войны, храбро и доблестно, что тебе известно по долгому опыту. Мы поклоняемся герою, даже если он наш враг, и доверяем мечу, хотя он нам не благоволит. Царь, ты одержал победу и вернул трон своего царства. Поэтому ты имеешь право обладать им, а мы обязаны уступить его. Это твое царство, и ты его повелитель. Фараон передает тебе свои приветствия и предлагает остановить кровопролитие, заключить почетный мир, когда уважаются права всех, восстановить между Царством юга и Царством севера дружественные отношения, которые были нарушены.

Яхмос внимательно слушал, внешне храня спокойствие, но в душе не переставая удивляться. Он смотрел на посланника и не без удивления спросил:

— Вы явились просить мира?

— Да, царь, — ответил посланник.

Яхмос произнес решительно и твердо:

— Я отвергаю подобный мир.

— Царь, почему ты настаиваешь на продолжении войны?

— Посланники Апофиса, вы впервые обращаетесь к египтянину с уважением, — ответил Яхмос. — Вы впервые говорите с ним не как с рабом, потому что это уже невозможно. Вы знаете, почему так происходит? Потому что вы разбиты. Вы, мои добрые люди, ведете себя как дикие звери, когда побеждаете, и становитесь ягнятами, когда вас бьют. Вы спрашиваете, почему я настаиваю на войне. Вот мой ответ: я объявил вам войну не ради освобождения Фив, а потому что дал обязательство Богу и своему народу избавить весь Египет от несправедливости и гнета, вернуть ему свободу и славу. Если тот, кто вас прислал ко мне, действительно желает мира, пусть он оставит Египет его народу, а сам вернется в северные пустыни.

Посланник спросил царя властным тоном:

— Это твое окончательное слово?

Яхмос ответил уверенно и твердо:

— Ради этого мы начали войну и закончим ее, когда добьемся своей цели.

Посланники встали, и их представитель сказал:

— Раз ты не желаешь мира, жестокая война продолжится между нами до тех пор, пока Бог не завершит ее по своему разумению.

Посланники снова поклонились царю и тяжелыми шагами покинули дворец.

22

Яхмос пробыл в Панополисе два дня. Затем он отправил авангард к границам государства Апофиса. Вооруженные отряды двинулись к северу и, столкнувшись с небольшими силами врага, рассеяли их и освободили путь для армии, стоявшей лагерем в Панополисе. Яхмос ехал во главе армии, какой у Египта никогда не было ни по количеству, ни по оружию, ни по снабжению. Победоносный флот Яхмоса Эбаны поднял паруса. Пока армия совершала переход, разведчики сообщили Яхмосу, что крупное войско пастухов разбило лагерь к югу от Афродитополиса. Царя не беспокоила численность армии противника. Однако он спросил гофмейстера Гура:

— Как ты считаешь, у Апофиса найдутся колесницы, которые он сможет выставить против нас?

Гур ответил:

— Нет сомнений, мой повелитель, что Апофис потерял большую часть колесничих. Если бы у него было достаточное для предстоящей битвы число колесниц, он бы не настаивал на прекращении войны и заключении мира. Как бы то ни было, пастухи потеряли нечто более ценное, чем колесничие: они лишились уверенности и надежды.

Армия шла вперед и приблизилась к лагерю врага. На горизонте замаячили предвестники войны. По приказу царя батальон колесниц готовился ринуться в гущу битвы. Яхмос громко обратился к своим командирам:

— Мы будем сражаться на земле, по которой нам сто лет запрещали ходить. Нанесем мощный удар, который положит конец страданиям миллионов наших порабощенных братьев. Вступим в бой с решимостью вершить подвиги, ибо Бог даровал нам множество солдат, надежду и оставил врага на гибель и отчаяние. Я, следуя примеру Секененры и Камоса, возглавлю битву.

Царь отдал авангарду приказ перейти в наступление. Солдаты бросились вперед, словно хищные орлы. Он заметил, что навстречу его воинам двинулись около двухсот колесниц, пытаясь окружить их. Горя желанием уничтожить колесницы врага, царь велел атаковать головную колонну колесниц. Его воины бросились на врага со всех сторон. Гиксосы поняли, что их колесницы не устоят перед превосходящими силами египтян. Апофис двинул в поддержку ограниченного числа колесниц отряд лучников и копейщиков. Битва разгоралась, однако удача была не на стороне пастухов, их колесницы были уничтожены.