Эд Раджкович - Босиком до небес
– Это мой лес, не приходи сюда! – услышал слова, которые тогда его привели в оцепенение.
Вспомнились жуткие рассказы деда Хасана, связанные с этой сущностью со светом зеленых глаз. После Мурад ходил именно в те места, которые опасались посещать все, и ему всегда, после того случая, попадалась дичь. Он усвоил, что даже страх наш необходим для чего-то. Что зло, а что добро разобрать изначально трудно. От этих странных воспоминаний ему стало спокойно, и пришла уверенность, что всё будет хорошо.
Звук открывающейся двери на роликах, вернул его из дремотного состояния. Встав в строй со всеми, наступило странное желание затеряться в этом количестве новобранцев одного с ним возраста. Прибыли в расположение части и узнали, что пройдут карантин перед присягой и только после этого станут отвечать по Уставу воинской службы. Мурад, сообразительный и достаточно грамотный человек, сразу оценил обстоятельства. Время отвлечёт от этой ситуации. Ещё один факт, никто не видел того, что офицер получил в дыхательный центр хороший удар. Лицо его было сохранено, и Мурад знал, что рассказывать о конфликте не в его пользу, это точно.
Занимались усиленно спортом. Кормили необычно обильно. После присяги всех распределили по ротам. Мурад за этот короткий период времени окреп и внешне выглядел увереннее многих призывников. Сфотографировался, написал письмо и отправил в селение весточку со своего места службы.
Садык с Заремой показали фото всем сельчанам. В доме Хасана до самого начала службы Мурад задумывался мало о карьере, о том, как удачно устроить свою жизнь. Здесь, в армии, повстречал много новых знакомых, и рассказы этих людей из разных городов Союза сильно изменили его мировоззрение. То, что казалось столпами мироздания, утрачивало своё значение с каждым днём. В армии, кто выше званием, тот и прав. Особенно заметно отличие в воспитании и условиях жизни, в которых вырос человек. Горцев вообще нехотя брали в армию. Бытовало такое мнение, что устои с обычаями не искоренить из голов этого контингента. Особенно даги, исторически воспринимались как воинственные народы. Офицеров южных кровей было совсем не видно. Единицы пытались сделать военную карьеру, но патриотизм и послушание уставным нормативам нужно было доказывать кавказцам многократно активнее, чем военным с больших развитых городов.
Конфликт Мурада с Сергеем Николаевичем имел последствия. Он являлся замполитом воинской части по охране лагеря особого режима. Набирали новобранцев из Союзных Республик для охраны этого объекта. Плохое знание русского языка и безграмотность в этом случае роли не играли для необходимых навыков. Слово Сергея Николаевича имело вес в этом подразделении при распределении новобранцев по местам службы. Много было азиатов и южан. Сергей Николаевич знал, что этот континент отличается своей преданностью. Была разработана специальная программа перенастройки – для пробуждения патриотизма. Здесь использовалось всё: политика, обеспечение, обучение и мотивация. Из ничего не имеющих людей эти солдаты мотивировались и видели своё будущее в собственной квартире с хорошей зарплатой и т. д. Работал этот механизм безотказно, и службу несли добросовестно в этих подразделениях. Стрельба, спорт, получение технического образования и специальностей – вот основа, которая подпитывала стремление молодёжи служить в таких частях.
Сергей Николаевич был истинным патриотом Советского Союза, окончил Минский университет, занимался борьбой, стал мастером спорта и был распределён по партийной разнарядке в этот сибирский город. Для усиления и активизации беспрекословной способности выполнять задачи государственной важности воинским подразделением сводной части, дислоцированной по месту приписки. Начинал сложно свою службу Сергей Николаевич. Послевоенные годы изменили людей. Молодых специалистов слушали неохотно. Авторитет был у фронтовиков. Даже компетентность Сергея не помогла. Понадобились годы, чтобы создать репутационный капитал. Многие сломались и уходили со службы с такой нервотрёпкой в другие строительно-инженерные войска, повсеместно востребованные и не требующие особых навыков в командовании. Сергей Николаевич был тогда просто Сергей. Самый молодой из офицеров столкнулся с непробиваемой стеной, сложенной из старых методов работы, зачастую даже рискуя собственной жизнью. Сергей добивался серьёзного отношения к своим рвениям. В каждом подразделении он являлся самым активным и заметным командиром. Пережил несколько покушений и обрёл имидж жёсткого командира нового формата. Сергей был чемпионом военного округа по боксу и давно заслужил репутацию бойца с тяжёлым ударом. Повышения по должности и званиям пришли только после десяти лет безупречной службы. Его даже со стороны ставили в пример.
– Офицер с хорошими данными и образованием, а должности и звания его обходят стороной. Рвений больше всех, а регалий всех меньше.
После проверки показателей состояния войсковых подразделений, генерал из штаба армии заметил Сергея. Результаты его работы были очевидны, и ещё вчера никому не известный трудоголик превратился в стремительно растущего «карьериста». За три года Сергей дошёл до замполита специального батальона в прямом подчинении главку Министерства внутренних дел. Контингент в одном из лагерей был специфический, люди без права на освобождение. Именно Сергей Николаевич набирал призывников в роты охраны. Механизм был отлажен, и последняя сцена в поезде с призывниками не покидала памяти этого офицера. Даже в ринге он обыгрывал своих соперников. Бокс он воспринимал как игру. Все, кто ему встречался из спарринг-партнёров, акцентировались на силе и напоре и проигрывали ему. Пропустить удар в корпус от молодого южанина, не имевшего спортивных достижений, было делом немыслимым. Скорость и точность, с какой он получил удар после серии двойки в корпус и голову, явно показывали ему, что это «самородок-боец» с думающей головой. Во-первых, он отправил Сергея в нокдаун. Во-вторых, удар был в корпус, когда с такой скоростью он мог пробить по голове. Значит, думающий боец, осознавая, что Сергей в погонах, применил щадящий приём.
Желание сломать нрав этого южанина сменилось на скрытое уважение. Несколько месяцев служба этого бойца была труднее остальных. После изнурительной военно-спортивной подготовки он отправлялся в наряд, и всякий раз для сна было меньше времени, чем у других сослуживцев. От выполнения приказов не уклонялся, и Сергей Николаевич знал, что этот солдат никогда не жаловался. Знание психологии воинской службы помогло Сергею определять и сортировать подчинённых подразделения по их способностям. Этот солдат заставил индивидуально изучить его. Желание мстить утихло, Сергей Николаевич вызвал к себе секретаря и запросил дело Хасанова Мурада.
– Давно достойных соперников на ринге не попадалось, а этот возник с неожиданной стороны. Завтра начну изучать дело и решу, как воспринимать этого солдата и что по нему решить, наказывать всю службу или создать условия для карьеры.
Прошёл первый год службы. Призывали в первые десятилетия послевоенные на четыре-пять лет службы. Мурад освоил все солдатские навыки. Физически выделялся. Все были одного призыва, эта стратегия приносила свои плоды. Удавалось избежать разногласий среди армейцев, так как все одного возраста, и всё, что стимулировало – это конкуренция в зачётах воинских и спортивных показателей. Мурад до максимума доводил количество подходов при спортивных занятиях. Пресс покрылся кубиками, всё тело стало узловатым и рельефным от усиленных тренировок.
Сергею Николаевичу он не верил, достаточно было времени, чтобы сделать выводы о характере этого человека. Проходила спартакиада, посвящённая дню Победы. Мурад победил и занял первое место в силовых упражнениях на турнике. Всех наградили увольнительными, а особо отличившихся отпуском домой на неделю. Мурад остался без награды. Все сослуживцы заметили, что произвол в отношении него наглым образом есть, но своя рубаха ближе к телу. Те, кто выиграл на турнире, ушли в увольнительные, Мурад остался в части и отдыхал как все. Смотрел телевизор и приводил в порядок форму. Неожиданно для него подошёл один соотечественник, казак со Ставрополя, и оскорбительно обратился к нему. Мурад старался следить за словами своими, но тут, учитывая ситуацию, назвал крепким словцом наглеца. Со стороны выглядело всё как обоюдный конфликт. Мурад предложил выяснить отношения за зданием казармы. Тот отказался и ушёл с поля внимания. Каждый продолжал заниматься своими бытовыми делами, используя по максимуму выходной день. Настроение отсутствовало у Мурада, и он решил отдохнуть. Уселся на табурет у своей кровати и стал перечитывать письмо, полученное от Заремы. Писала она аккуратно и хорошо. По всему видно было что под диктовку Садыка: «Дед Хасан совсем состарился, не знаю, дождётся ли тебя из армии. Зрение у него очень ослабло. Сидит в своей комнате и придаётся воспоминаниям молодости. Часто повторяет, что ты нашёл свою правильную дорогу». Сейчас, на втором году службы, он вспоминал родные места как что-то далёкое и наивное. От окружающей действительности веяло совсем другой энергетикой. Военная техника, современное автоматическое оружие, конвои и жёсткие требования режима по уставу – всё это составляло совсем другое восприятие. Тот мир, знакомый с детства, представлялся островком райской жизни. От прочитанного письма и сопровождающих мыслей Мурад испытывал умиротворение: кто-то вспоминает о нём и верит в него. Подошёл мерзавец Фрол, с которым был словесный конфликт в Ленинской комнате. Мурад чётко увидел глаза провокатора, который идёт с целью совершить мерзость. Закалённый уличными интригами Мурад без подготовки нанёс навстречу этому субъекту удар в печень. Фрол рухнул и стал причитать через минуту, что на него напали. Развития эта ситуация не получила. Действие оказалось полезнее слов, и видно провокатора не было.
