Сергей Кравченко - НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ
Хреновод тоже хорош будет в БМВ! И кто заметит заклеенные изолентой пулевые пробоины? Кто прочтет матерные стихи, нацарапанные врагом на капоте?
Особенно строго карайте рецидив. Случайную оплошность может совершить даже опытный волк: «Акела промахнулся!». Но, если брак повторяется раз за разом — это уже диагноз. Исправить такой порок, как правило, нельзя. Не окупается глубокая хирургия. Проще переквалифицировать нарушителя, отстранить от хлебного или женского места.
Глава 60
Изгнание
Неисправимый вор, прелюбодей, пьяница изгоняется со двора без жалости. Но в процедуре изгнания могут быть нюансы. Если вам удастся их учесть — хорошо.
Например, слуга замечен в воровстве медных денег. Вы его отчитываете, прогоняете спать до заморозков на сеновале. Снова ловите на расхищении нищенской милостыни. И решаете этого мерзавца гнать даже с сеновала. Но нужен третий случай — для любимой Богом троицы. Вы нечаянно роняете на крыльце кошелек. Весь день подученные слуги переступают брезгливо через его коричневую кожу. Наконец, под вечер кошелек исчезает. Вы готовитесь отдать команду о порке подозреваемого, об отсылке со двора с волчьим билетом. Но вдруг воришка входит к вам, ломая шапку.
— Вот, извольте, барин, осмотреть: не Ваш ли кошель с деньгами?
— Мой! — замираете вы удивленно.
В кошельке все на месте. Вот пятьдесят рублей пятью золотыми десятками. Вот рупь серебром. Вот мелочь медная.
Вы прощаете блудного сына.
Зря!
И не зря.
Нужно быть внимательнее, «барин»! Медь-то вы не сосчитали! А там как раз пятака и не хватает! Будь вы прозорливее, вы бы установили у парня клептоманию. И объект его болезни — медный пятак. Видно, в детстве больного было что-то связанное с прикладкой пятака к синякам, или помнит он пятаки на глазах покойной бабушки Арины Радионовны.
Короче, тут чистый Фрейд, а не грязный Бонд.
Но, допустим, вы настигли-таки жирную крысу. Ворует ваш повар сметану, хоть плач. Бидонами вывозит на рынок. Попробуйте перевести его на копку огорода. Вдруг он просто не умеет воровать картошку и огурцы? Может, он с молоком матери — зав. столовой — впитал сметанный рефлекс. А на свежем воздухе окажется вполне приличным человеком, будущим бригадиром, претендентом на БМВ?
А если все-таки изгнание неизбежно? Тогда действуйте так.
1. Ни в коем случае не объявляйте об отставке сразу. Поговорите с ключником, начальником охраны, ответственным лицом, хорошо знающим специфику работы изгоняемого.
2. Тщательно подготовьтесь к изгнанию. Проведите в каморке гада негласный обыск, — вдруг найдете вещи, пропавшие пять лет назад?
3. Проверьте и заблокируйте компьютер жертвы. Не дайте ему уничтожить важные файлы, или, что еще хуже, — утащить их с собой.
4. Затем предупредите основных домашних функционеров о нежелательности контактов и деловых операций с изгоняемым. То есть, организуйте внутреннюю изоляцию субъекта.
В момент объявления приговора будьте начеку, мало ли как среагирует на ваше решение дикая тварь.
Накормите кошку на дорожку, и — под зад ногой!
Некоторых, умеренно грешных, можно выдворять с рекомендательными письмами к не очень приятным господам.
От некоторых еще многие годы предстоит стеречься и ждать гадостей.
Глава 61
Что случается в хозяйстве
Вы заметили, должно быть, что в древней педагогическе основным приемом является повторение? Мать учения, так сказать? Регулярные возвраты к пройденному материалу, периодическая долбежка основных национальных понятий способствуют возникновению крепкого, пожизненного опыта. Так мы готовили бойцов Красной Армии, атомных подводников, чекистов-коммунистов. Так мы учили космонавтов. Они до сих пор взбрыкивают во сне: «Десять секунд. Полет нормальный! Отделение первой ступени! Справа по курсу айсберг! Отделение частей обшивки по правому борту! Дым в переходном отсеке! Вода в кают-компании!».
Пора и нам снова помолиться о дворовом порядке.
Беда современного хозяйства — в неисчислимости предметов. Их количество в сотни и тысячи раз превышает номенклатуру средневекового дома, намного превосходит запоминательные способности хозяина.
Помнить свои вещи важнее, чем их иметь! Это не парадокс: затерянная на десятилетия мелкая штуковина, практически не существует. Вы ее как бы и не приобретали. И даже хуже! Она лежит где-то рядом. Поглядывает на вас хитрыми крысиными глазками, похрюкивает ехидно. Разница между затерянной вещью и не купленной вовсе — как между женой в разводе и не «приобретенной» первой любовью. Почувствовали?
Ограничимся простым перечислением объектов хозяйского внимания.
«Всякому доброму домовитому человеку, которому Бог послал свое подворье или деревеньку, лавку в торгу или амбар, прииски и разработки полезных ископаемых, варницы и мельницы», — надлежит не есть, не спать, а бегать сторожевой собакой меж сундуками и производствами.
Вот «в деревне в пашенную пору не всего довольно припасено».
Вон тын попортился, полегла городьба в поле, во дворе, в огороде.
И уже сгнили нижние доски на воротах.
В семи дверях из семидесяти заедают замки. В трех не отмыкаются вовсе.
На трех постройках из десяти прохудились крыши — текут безбожно. Под остальные семь налетает мелкий снег при низовом ветре.
После листопада засорились водосточные желобы, вода с крыши льется под фундамент и заливает погреба.
Опять облезла краска на окнах, особенно с южной стороны… Тут автор берется за печень: Это не у Сильвестра в Благовещенском соборе крыша течет! Не в Грановитой палате (окна на восток) рамы облупились! Это у меня!
Черт бы драл эту южную сторону. Особенный террор производит господин Пушкин. Едва установится его любимая погода, едва мороз и солнце образуют день чудесный, как начинается дикий физический процесс. Массив рамы, охлажденной до минус двадцати градусов, ссорится с поверхностью, нагреваемой солнцем до плюс двадцати. Происходит разрыв. Поверхность лака или краски лопается, скручивается сырным ломтиком, отшелушивается русалочьей чешуей.
Современными средствами сделать с этим ничего нельзя. А старинными средствами — легко! Главное, забыть о новых технологиях, не поддаваться на тиккурильскую рекламу. Вот старый рецепт.
Свежеоструганную поверхность пропитывают обычным растительным маслом и оставляют на год. Дерево сохнет, морщится, расправляется, дышит. Постное масло дышит вместе с ним, но не дает воде проникать в поры.
За зиму масло вымывается. Теперь слегка ошкурьте поверхность и покройте плохой олифой. Плохую олифу выпускают полукустарные провинциальные заводики с допотопной технологией. Плохость ее состоит в недостаточной проварке, а главное свойство — в долгом высыхании. Плохая олифа липнет и через год и через два. После двухлетнего отстоя и эта олифа смывается. Теперь снова шкурьте, покрывайте раму нормальной олифой. После высыхания можно красить ее мягкой краской, желательно на водной основе. В таком виде ваши окна как-то переживут пушкинский полдень.
Но идемте дальше по нашему двору. Что у нас еще нехорошо?
В избе рассохлась мебель: лавки, стол, окна, дверь.
Потерлась дверная цепь. Аналогично ослабла медвежья. Вот-вот косолапый отправится бродить по станциям метро.
Прогнили и грозят обвалиться перекрытия погребов и ледников, бани и мосты через речку.
Прохудилась рабочая одежда, слуги ходят в рванье, стыдно смотреть!
В кухне нарушены все мыслимые правила безопасности. У очага не набит железный лист, помещение не проветривается, в печи трещина, по углам из крысиных нор сверкают жадные глаза, все краны текут.
Унитаз качается, все петли скрипят.
В гараже воняет бензином, огнетушителя не видать.
На сеновале опять полно окурков. Запасы конопли исчезают странным образом.
Кто-то из слуг накручивает междугородку. Счета за телефон пухнут от немыслимых казаней и рязаней.
Телевизор перестал показывать именно футбол! Чертовщина!
Во дворе тоже бардак.
Бродят кони, коты прыгают под ноги. Фамильные грабли у крыльца постоянно взведены в боевое положение.
Что со всем этим делать? Бросить? А как же заветы предков, наследие веков, судьба потомков?
Вот и приходится тянуть лямку.
Так что, давайте не запускать хозяйство, вовремя жечь старый хлам, раздаривать обноски общественным организациям, сдавать читанные книги в тюремные библиотеки.
Глава 62
Налоги, подати, пошлины, акцизы, отчисления, взятки
Итак, ваше хозяйство готово к автономному плаванью. Команда подобрана и обучена, запасы засечены в лед, оружие заряжено, готово к обороне.
