Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно
Когда снова зазвучала нежная флейта, Приап исчез, и богомольцы стали следить за обрядом Рождения. Рея стонала и вопила, а из-под ее юбки выкарабкался маленький черный теленок и с недоумением огляделся. Рея надела на него цветочный венок. Аргонавты сразу же узнали в нем младенца Загрея и попадали бы ниц в знак преклонения, но боги Дактили жестами велели им стоять.
Далее начался обряд Жертвоприношения. Нагие Дактили встали позади Реи, у каждого — по куску гипса в руках. Они терли эти куски один о другой и пудрили ими себе лица и тела, пока не стали белы, как снег. Затем они набросились сзади на теленка. Один схватил его за голову, а четверо остальных — за ноги, и, пока вокруг гремела музыка, они разодрали бога-младенца в клочья и окропили его кровью аргонавтов, чтобы ввергнуть их в безумие. Те устремились вперед и стали рвать в клочья изуродованную тушу, жадно поедая мясо вместе со шкурой и всем остальным. Так, отведав плоти бога, они стали подобны богам.
Рея отдала второе распоряжение, но мы не вправе его повторять.
Дальше начался обряд Омовения. Дактили дали аргонавтам по губке и очистительную воду в деревянных чашах; трижды они тщательно омывались до тех пор, пока и пятнышка крови не осталось ни на одном из них.
Затем начался обряд возрождения и памяти. Об этом нельзя рассказывать, но как безумно ревели воды в бесконечном туннеле!
Потом начался обряд Венчания. Возрожденные аргонавты были увенчаны гирляндами плюща, помазаны маслом и облачены в рубахи из пурпурного полотна. Рея наградила каждого поцелуем в губы и научила молитве, с которой надо обращаться к ней в случае опасности кораблекрушения; ибо змеехвостые ветры остаются в ведении Богини, а Зевс над ними власти не имеет.
О последнем обряде закон говорить запрещает, его нельзя даже называть.
Рея отдала третье и последнее распоряжение, и когда оно прозвучало, аргонавтов провели в пещеру позади ее трона, и там они мгновенно уснули.
Они спали до полуночи, когда почти закончилась последняя часть Великих Мистерий, предназначенная для женщин. Они были разбужены посланцем бога Приапа, который приказал им раздеться и повел их в рощу для посвящения, чтобы принять участие в финале. Большая полная луна сияла над ними, бросая на них тени деревьев. Нимфы Совы обошлись с ними безжалостно, выскакивая на них из нор в земле или из дуплистых деревьев, терзая их зубами и ногтями и получая от них наслаждение с исступленным безумием. Когда снова забрезжила заря, аргонавтам казалось, что они мертвы. Даже мощный голос Геркулеса превратился в шепот, исходящий из распухших и кровоточащих губ, и он с трудом выволок свою тушу из зарослей иглицы, в которые закатился. Но Дактили, исполненные сознания своего долга, прибежали, чтобы смазать их гадючьим жиром, собранным в листья дикой фиги, и дали им выпить жгучего сердечного средства. Орфей своими чарами снова навел на них сон в пещере, куда они пришли.
В полдень они проснулись отдохнувшими после того, что показалось им сном длиной в десять тысяч лет. Они надели свои штаны и, почтительно простившись с Фиотом, в молчании вернулись на «Арго». Но сперва преподнесли святилищу Дактилей пять бронзовых чаш для питья с серебряными ободками, которые там выставлены до сего дня. А Фиот наделил Ясона прощальным даром — волшебным средством против молнии, мазью, хитро составленной из волос, лука и сардиньих печенок. Но Ясон потерял ее до окончания плавания. Пока они шли, Орфей пел им песнь Кипариса и Орешника. В песне он дал им указания, как себя вести, когда они умрут, чтобы стать героями-прорицателями, а не влачить в подземном мире год за годом жизнь невежественных и дрожащих теней. Вот эта песня:
Когда сойдет потерянный твой духОт света к тьме, все должен ты припомнить,Что выстрадал ты здесь, в Самофракии,Что выстрадал ты здесь…
Пройдешь ты через адские семь рек,Чьи серные пары иссушат горло, —И тут увидишь стройный Судный Зал,Построенный из оникса и яшмы.А слева черный зажурчит ручейПод белым шелестящим кипарисом,Ты избегай его: ведь он — Забвенье.Пусть всякий сброд там пьет, а ты не пей,Ты избегай его.
А справа в тайном плещутся пруду,Звеня, форель и золотая рыбка,Над ним растет орешник, Офиан,Первичный Змей, колышется на ветках,Язык его трепещет; и питаемТот пруд живой водой; а рядом — стражи.Беги к тому пруду: то наша Память,Беги к тому пруду.
Но спросят стражи, разглядев тебя:«Кто ты такой? И что ты жаждешь вспомнить?Неужто не боишься Офиона?Иди к тому ручью под кипарисом,А от пруда уйди!»
Ответь же им: «Я жаждой истомлен,Напиться дайте. Я — дитя ЗемлиИ Неба. Родом из Самофракии.Янтарь сияет на челе моем,Мое происхождение заметно,Я чист. Я родич ваш: ведь я дитяТройной царицы из Самофракии.Очищен я от прошлых дел кровавых,Я ею в пурпур моря погруженИ к молоку припал я, как ребенок.Напиться дайте: жажда истомила.Напиться дайте!»
Но спросят стражи: «Что же твои ноги?»Ответишь: «Привели меня сюдаИз долгого круговорота летК молчанью и к покою — к Персефоне.Напиться дайте!»
Тогда плоды протянут и цветыИ поведут к орешнику густому,Крича: «О, брат наш по бессмертной крови,Пей — и Самофракии славу помни!»И станешь пить.
И будешь пить громадными глотками…Над призраками все вы господамиОкажетесь в угрюмой преисподней,Героями на боевых конях,Оракулами мудрыми в гробницах,Что нимфы стерегут. Водой медовойОкатят вам змеиные тела,Чтоб пить могли вы.
Аталанте, Мелеагру и Гиласу аргонавты показались подобными богам, а не людям; слабый нимб светился над головой каждого. Но когда они взобрались по лесенке на корабль и оделись в прежнюю одежду, все померкло — перед ними хотя и переменившиеся.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Через Геллеспонт
В направлении Фракии появились белые кучевые облака — верный признак того, что вот-вот повеет северо-западный ветер, который нужен «Арго». Они быстро отгребли в море на милю или больше, здесь ветер их и настиг. С большим трудом они отвели «Арго» подальше от окаймленной скалами Самофракии, а волны разбивались о левый фальшборт и орошали экипаж брызгами. Когда опасность миновала, они подняли парус и пошли под ветром, а киль под ними то упирался, нырял, взбрыкивая, как испуганный мул. В полдень они проносились мимо западного берега Имброса с его крутыми хребтами и зелеными долинами. Мысль, которая занимала теперь умы всех, была о том, как ускользнуть от бдительности троянцев, поскольку Ясон пообещал афинским архонтам не ввязываться в вооруженные стычки с ними. Ибо если бы они смогли как-то проскользнуть через Геллеспонт незамеченными в Черное море, так, чтобы троянцы об их присутствии и не догадались, они вполне могли бы проскользнуть здесь и второй раз по пути домой, поддерживаемые сильным течением, которое бежит по Мраморному морю. Ветер медленно переменился на северный, и явно больше не собирался меняться. Поэтому Аргус посоветовал Ясону укрыться близ подветренного берега мыса Кефал, который выступает в юго-восточном углу Имброса. Он знал одну маленькую песчаную бухточку, где они могли бы бросить якорь на день-два, пока ветер, который сможет погнать их на юго-запад или запад, не задует достаточно крепко, чтобы пронести их ночью по всей длине Геллеспонта. Тифий поддержал Аргуса, сказав, что он в свое время тщательно расспросил о течениях в проливе кормчего из Перкоты, греческого поселения, расположенного в самом проливе. Он считал, что при наличии юго-западного ветра, луны и надежного экипажа, они смогли бы провести «Арго» мимо троянских владений ночью. Но старый Навплий спросил, неужели юго-западный ветер в этой части моря отличается от тех, с которыми Навплий сталкивался в иных местах; ибо странно было бы, сказал он, если бы такой ветер не принес дождевые облака, которые закроют луну. Ясон отверг возражение Навплия и согласился искать укрытия у мыса Кефал. «Арго» уже скользил мимо желтоватых скал Кефала и направлялся к бухточке, о которой говорил Аргус, когда Ифит из Фокиды внезапно вскочил.
— Друзья мои, — сказал он, — я не вижу, по какой причине мы должны сходить на берег Имброса. Признаю, Имброс населен пеласгами, племенем, на дружбу которого мы можем рассчитывать. Но береговая стража троянцев располагается близко к этой бухточке, и что бы мы ей ни рассказали, это никого надолго не обманет. Подумайте, если мы станем ждать здесь ясной ночи и сильного юго-западного бриза, что они с вами сделают? Они, естественно, придут к мысли, что мы пытаемся проскользнуть незамеченными мимо Трои. Они последуют за нами на своем корабле и доложат о наших передвижениях царю Трои.
