Княгиня Ольга - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Ветер нес со стороны пролива запах гари, паленой плоти, раскаленного железа и еще какой-то отвратный дух – вонь горящей смеси. Пролив, где русы во времена мира свободно проходили всякий год, сделался пещерой Змея Горыныча, способного спалить огнем того дурака, что туда сунется. Его зловонное дыхание и сейчас еще окутывало уцелевших.
Кое-где на волнах в отдалении качались пылающие пятна – туда упали последние змеевы плевки. Почти придя в себя, Мистина смотрел на это и никак не мог поверить своим глазам. Не мог объяснить себе случившегося, хотя итог был ясен: разгром.
Те молнии, которыми в них швыряли греки, продолжали гореть на воде. Среди яркого света дня, под солнцем. Черный дым поднимался среди солнечных бликов. Огонь на волнах поражал воображение, создавал ощущение невозможности, дурного сна. Внушал мучительное желание проснуться и увидеть себя на берегу, среди спящего стана, где все еще живы и целы… Все двадцать тысяч человек, уведенные Ингваром из Киева.
Со стороны ближней хеландии долетел слитный крик сотен голосов. Потом еще раз. И еще. Если бы Мистина знал греческий язык, то мог бы разобрать ликующий победный вопль:
– Крест победил!
– Хрен вам в рыло, йотунов брод! – только и смог ответить на это старший киевский воевода.
* * *
Увозя раненого Ингвара из-под огнеметов, Фасти еще не мог считать спасенным ни его, ни себя и своих людей. Путь назад, к устью пролива и морю, преграждали две или три хеландии. Не оставалось ничего иного, кроме как искать спасения от огня на суше. Среди скал ближайшим пригодным для высадки местом оказалась застава Иерон на западном берегу пролива – покинутая греками. Еще в ожидании набега Роман приказал вывезти отсюда все товары, деньги, списки и людей. Каменные здания заставы, причалы, склады стояли пустые.
Сюда пристало около двух десятков лодий. Часть из них дымилась. Едва выскочив на причал, две-три сотни русов выстроили «стену щитов», со смесью решимости и ужаса глядя на хеландии. Вздумай те подойти поближе и плюнуть огнем – пришлось бы бежать и скрываться за каменными стенами заставы. Но если бы греки предпочли пустить войско, то садиться в осаду на чужой земле не было смысла – пришлось бы принимать бой прямо здесь, пытаясь помешать высадке. На море русов ждала мучительная и бесславная смерть, а на суше они смогут хотя бы умереть, как подобает, – сражаясь, а не поджариваясь, будто цыплята, среди вонючего дыма и собственных воплей.
Но патрикий Феофан, неопытный полководец, однако умный и осторожный человек, не стал отвлекаться на горсть людей, и без того уже пострадавших. А русам помогло несчастье: когда сгорела Ингварова лодья с его стягом, без бросающегося в глаза княжеского снаряжения греки потеряли скифского архонта из виду и не знали, что он находится на причале Иерона с довольно небольшим отрядом. Знай об этом Феофан, возможно, он принял бы иное решение. Но прежде всего Феофан стремился выдавить из пролива назад в море основную часть русского войска, поэтому хеландии не стали приближаться к заставе, а вскоре потянулись на север, гоня перед собой в ужасе несущиеся сотни скутаров.
Близ Иерона наступила оглушительная тишина. Несколько лодий еще горели на воде, влекомые верховым течением в сторону Царьграда – туда, куда им не удалось пройти живыми. Кроме языков пламени, ничто на них уже не шевелилось – одни отроки погибли от стрел, другие от огня, третьи бросились в воду и по большей части утонули. Лишь паре десятков русов, что не были отягощены панцирем или кольчугой, удалось доплыть до причала.
Убедившись, что прямо сейчас вступать в новый бой не надо и судьба подарила передышку, Фасти приказал перенести Ингвара и прочих раненых в помещения заставы. Князю сделали ложе из двух скамей, набросав на них кошмы, остальных уложили прямо на полу. Раненых насчитали почти сотню. Те, кто остался цел, расселись на земле снаружи, пытаясь опомниться и перевести дух. Почти все были чумазы от дыма, по закопченной коже текли слезы потрясения, прокладывая мокрые дорожки. Кого-то выворачивало от увиденного и пережитого, двое дико хохотали: отпускало.
– Вроде ничего? – Фарульв Лодочник, совершенно невредимый, косился на Осколыша, у кого сгорели рукава кафтана прямо на руках, и лихорадочно-безотчетными движениями ощупывал себя. – Вроде цел? Нет, вроде цел?
Даже задрал сорочку и поглядел на грудь и живот, не веря, что там нет ни ран, ни ожогов.
На лодьях были кое-какие припасы, но есть пока никто не хотел. Все хотели пить, и первым делом Фасти отправил людей искать ручей или колодец. Заметив поблизости высокую гору, послал туда дозорных. Никто не мог сказать, долго ли выйдет здесь оставаться: хеландии ушли, но у василевса должны быть и другие войска! Каждый миг всякий ожидал, что полетят стрелы или нагрянут в грохоте копыт одетые в доспехи всадники. С тем самым кличем «Кирие элейсон!», что в воспоминаниях вызывал содрогание даже у тех, кто не знал значения этих слов.
Когда Ингвара перенесли с лодьи в помещение заставы и уложили, он пришел в себя. На нем разрезали одежду, и Держанович принялся перевязывать раны. По боку стрела лишь скользнула, оставив рваную неглубокую рану, но вторая застряла в бедре; когда ее извлекали, Ингвар сжимал в зубах рукоять ножа, чтобы не кричать. Его лодья и весь ее груз пропал, и Колошка побежал осматривать припасы в лодьях Фасти, Острогляда и Дивосила – троих бояр, что оказались на причале Иерона. Несмотря на юные года, среди оставшихся возле князя людей сын покойной Держаны был одним из самых опытных лечцов.
Дружина всегда берет запас ветоши на перевязки и запас целебных зелий. Не обращая внимания на суету вокруг, Колошка рылся в поклаже, нюхал льняные мешки с травами. «Заячья кровь», «кошачья лапка», лист лопуха и подорожника, кора дуба, цветки крапивы и клевера, мать-и-мачеха – все это годилось для снятия боли и заживления ожогов. Вот только ни один зелейник не мог вылечить их мгновенно, а как знать, когда придется вновь вступать в бой? Сегодня к вечеру? Завтра на заре?
– Что еще тебе потребуется? – спросил у отрока Фасти. – Мне люди здоровыми во как нужны!
– Хорошо бы льняного масла… – принялся соображать Колошка, – нутряного свиного сала… Меда, воска. Еще хорошо свежим соком лука, моркови, тыквы, капусты, еще
